Питер Вронский - Сыны Каина: история серийных убийц от каменного века до наших дней

Поскольку в любой популярной книге в жанре криминальной документалистики должен присутствовать мотив, Петеру приписывают сделку с дьяволом, в ходе которой ему дали волшебный пояс (или кушак), и если он его надевал, то становился оборотнем, в чьем облике мог утолять жажду крови.

С места последнего убийства он уходил с охотниками, которые глаз с него не спускали. Штуббе «ловко стянул с себя пояс, не принимая при этом обличье волка, и вскоре обрел свой истинный облик, и, когда пошел он к городу, в руках у него был посох. Но охотники, что не сводили со зверя пытливых глаз, вопреки своим ожиданиям увидели его изменившимся в том же самом месте, и это вызвало в их умах чрезвычайное удивление; и если бы они не узнали человека перед собой, то обязательно бы поняли, что это дьявол в человеческом обличье. Но так как он им был известен с давних пор как житель города, то охотники подошли к нему, завели разговор, уговорами привели в город, в родной дом, и обнаружили, что он на самом деле человек, а не представляется им обманом или иллюзией, после чего Штуббе предстал перед судом для получения заслуженного наказания».

Заканчивается эта история 18 октября 1589 года – вынесением Штуббе приговора: «…распорядились, что сначала его распнут на колесе и в десяти разных местах раскаленными докрасна клещами отделят плоть от костей, после чего деревянным топором или тесаком сломают руки и ноги, отрубят голову, а потом сожгут тело дотла».

Этот памфлет – вероятно, самая первая сохранившаяся запись о серийном убийце в том смысле, который мы вкладываем в его современное определение. Штуббе был добропорядочным и респектабельным жителем той же общины, которую тайно истязал, совсем как Джон Уэйн Гейси, которого считали успешным строительным подрядчиком и «хорошим соседом», и именно ему выпала честь принимать в гостях первую леди Розалин Картер во время ее визита в Чикаго. Отметим также, что Штуббе – в типичной для серийного убийцы манере – начал «питать склонность ко злу» в возрасте от двенадцати до двадцати лет.

Не менее интересен случай Пьера Бурго и Мишель Вердан – оборотней из коммуны Полиньи во Франции, которых казнили в 1521 году. Предположительно, они были парой серийных убийц-оборотней, которые после совершения сделки с дьяволом превратились в кровожадных чудовищ. Вдвоем они убили случайно подвернувшуюся женщину (или, по другим источникам, ребенка), которая собирала горох в огороде; лишили жизни одну четырехлетнюю девочку и съели ее; поступили так же с другой, выпили ей кровь и объели шею; их четвертой жертвой стала девочка восьми-девяти лет. Бурго признался, что «перегрыз ей шею зубами, так как она однажды отказала ему в милостыне; и как только он совершил это ужасное деяние, то тут же вновь стал просить подаяние ради Христа» {170} 170 Sconduto, Metamorphoses of the Werewolf, Kindle locations 1926–1929. .

Жиль Гарнье был признан виновным в нескольких убийствах, совершенных во Франции в 1574 году, когда он якобы становился оборотнем. Отчет по делу гласит: «В День святого Михаила Жиль Гарнье, обернувшись волком, напал на девочку десяти-двенадцати лет, гулявшую по винограднику на ферме Горж, неподалеку от Шастенуа, что в четверти лье от города Доль, близ леса Ла-Сер. Оборотень задрал бедняжку голыми руками, напоминающими волчьи лапы, и принялся пожирать плоть с бедер и рук. И так ему понравилось, что Жиль отнес несколько кусков домой, чтобы угостить жену. Признался он и в нападении на другую девочку, которую бы убил и съел, если бы не помешали трое крестьян. Еще две недели спустя, на винограднике Гредизан Жиль напал на десятилетнего мальчика, задушил его и сожрал все мясо на руках, бедрах и животе жертвы. В следующий раз Жиль был не в волчьем, а в человеческом обличье и набросился на мальчика лет двенадцати-тринадцати в роще близ деревни Перуз. Оборотень собирался насытиться жертвой, но его вспугнули проходившие мимо люди, как сам он потом добровольно признавал. Его признали виновным и сожгли заживо в соответствии с постановлением суда» {171} 171 Jean Bodin. De la demonomanie des sorciers. Paris: n.p., 1587, pp. 106–7. .

В 1598 году во французском городе Шалоне было заведено дело на безымянного городского оборотня, который, как и Петер Штуббе, орудовал в окрестностях родного поселения. Судебных записей о Джеффри Дамере XVI века не сохранилось: предположительно, их уничтожили власти из-за непристойного содержания. Имя подсудимого было предано забвению вместе с судебными протоколами в процессе damnatio memoriae (лат. «проклятие памяти»), но, согласно отрывкам сохранившихся источников, преступник работал портным и заманивал детей к себе в лавку, где насиловал их, перерезал им глотки, «напудривал и наряжал» трупы и пожирал их.

Во время обыска в его лавке власти обнаружили бочку с останками многочисленных жертв, похожую на контейнер из-под химикатов из квартиры Джеффри Дамера, в котором тот хранил отрезанные части тел убитых в 1991 году. Неясно, решил ли сам безымянный портной, что он оборотень, но все звали его «оборотнем из Шалона» или «демоном-портным из Шалона» {172} 172 Katherine Ramsland. The Human Predator. New York: Berkley, 2005. .

Наиболее подробно описанным случаем и первичным прецедентом в европейской «ликантропной эпидемии» и судебной медицине раннего Нового времени выступает дело Жана Гренье от 1603 года. Тринадцатилетнего мальчика из коммуны Кутра неподалеку от города Бордо на юго-западе Франции обвинили в серийных убийствах и оборотничестве.

Согласно собственным показаниям обвиняемого, после того, как Жан стал оборотнем и начал вести ночную жизнь, он либо сам сбежал из дома, либо его выгнал отец. Гренье также утверждал, что мачеха видела, как его «тошнило лапами собак и пальцами маленьких детей» {173} 173 Pierre de Lancre. Tableau de L’inconstance des Mauvais Anges et Demons (On the Inconstancy of Witches and Demons), 1612. . В ужасе от увиденного она отказывалась возвращаться домой, пока отец не выставил сына за дверь.

Бездомный мальчик бродил по окрестностям, попрошайничал и часто подходил к девушкам, пасущим овец в полях. Внимание местных властей он привлек после того, как поступили жалобы от группы встревоженных его поведением пастушек. В отчете по делу говорится: «Выглядел он довольно странно. Густые рыжеватые волосы, не знавшие ни гребня, ни ножниц, ниспадали на плечи и лицо. Маленькие светло-серые глазки свирепо и злобно поблескивали в глубоких глазницах. Лицо покрывал темно-оливковый загар, крупные зубы сияли белизной, причем клыки виднелись даже тогда, когда губы были сомкнуты. Большие сильные руки казались бы даже красивыми, если бы не уродливые грязные ногти, заостренные на концах, словно птичьи коготки. Бедняга был одет в тряпье, словно нищий. Сквозь старые лохмотья виднелось изнуренное тело» {174} 174 Pierre de Lancre and Sabine Baring-Gould. The Book of Were-Wolves. London: Smith Elder & Co., 1865. .