А. Велидов (редактор) - Красная книга ВЧК. В двух томах. Том 1

Но ввиду того что Блюмкин категорически отказывается представить доказательства своим утверждениям о полной непричастности и отрицательном своем отношении к поднятому вслед за убийством Мирбаха партией левых эсеров мятежу, следственная комиссия не находит возможным, имея в виду политику левых эсеров в настоящее время, придавать его словам, не подтвержденным никакими доказательствами, безусловное доверие, а потому полагала бы:

1) Блюмкина из-под стражи освободить,

2) Заменить ему трехлетнее тюремное заключение отдачей его на этот срок под контроль и наблюдение лиц по указанию президиума ВЦИК и

3) в случае уклонения Блюмкина от контроля над своими политическими действиями или в случае совершения каких-либо новых действий во вред Советской власти немедленно привести в исполнение состоявшийся по делу об убийстве Мирбаха приговор революционного трибунала при ВЦИК.

Ввиду добровольной явки Я. Г. Блюмкина и данного им подробного объяснения обстоятельств убийства германского посла графа Мирбаха президиум постановляет Я. Г. Блюмкина амнистировать. [215]

Секретарь ВЦИК А. Енукидзе

.

Первая глава – обстоятельства взрыва 25 сентября, сведения о погибших и пострадавших товарищах – составлена на основании данных, собранных Московским комитетом РКП. Материалы для следующих двух глав – литература анархистов подполья и следственный материал по делу анархистов подполья – нами добыты из архива МЧК.

П. М. [П. Макинциан]

25 сентября в помещении Московского комитета РКП (по Леонтьевскому переулку) собрались партийные ответственные работники Москвы, представители районов, лекторы, агитаторы и пр. для обсуждения вопроса о постановке агитации и выработки плана работы в партийных районных школах. Собралось около 100–120 товарищей. Присутствовали представители всех районов, кое-кто из высшей партийной школы, видные лекторы и агитаторы нашей партии. Вся эта масса тесно разместилась в небольшой комнате. После доклада тов. Бухарина, Преображенского и Покровского собрание стало разбирать представленный план организации школ. Когда приступили к обсуждению этого вопроса, часть собравшихся стала расходиться. Движение и шум мешали вести заседание, а потому желающим уйти председатель собрания т. А. Ф. Мясников предложил выйти поскорее. В это время приблизительно со стороны предпоследнего ряда, близ окна в сад, раздался звучный треск наподобие выстрела. Присутствующие шарахнулись к дверям, где моментально образовались пробки.

По словам очевидцев, тов. Загорский (секретарь МК) из-за стола президиума бросился в сторону выстрела, к месту падения снаряда, с целью предотвратить опасность; на ходу он крикнул: «Спокойнее, ничего особенного нет, мы сейчас выясним, в чем дело». Этим он, по-видимому, внес некоторое успокоение, чем были предотвращены сутолока и давка. Значительная часть присутствовавших успела выйти из комнаты. Все это заняло около 45 секунд, и едва тов. Загорский договорил последнее слово, как раздался оглушительный взрыв. Как только рассеялось первое впечатление, сейчас же было дано знать о случившемся в Московский Совет, во все районы, ЧК, были потребованы кареты «Скорой помощи», медицинский персонал и пожарные. Через 15 минут уже кипела работа по извлечению трупов, тяжелораненых и отправке в лазареты и госпитали. Легко раненным здесь же были сделаны перевязки. Работа длилась всю ночь. Больше всех пострадали товарищи, сидевшие в средней и задней части комнаты; товарищи, сидевшие в передовых рядах и в президиуме, отделались незначительными ушибами и контузиями.

Фасад помещения Московского комитета РКП (б) по Леонтьевскому переулку

На место взрыва вместе с другими, стремившимися оказать помощь пострадавшим, явился почти в полном составе пленум Московского Совета.

Дом, в котором помещался Московский комитет партии, двухэтажный особняк бывшей графини Уваровой. Раньше здесь помещался Московский комитет и ЦК партии левых эсеров. Бомба была брошена с самой удобной и подходящей стороны – со стороны Большого Чернышевского переулка, [216]от которого дом отделяется небольшим садом. С этой же стороны дома, во втором этаже, находится тот большой зал, где происходило заседание. Преступник, прекрасно знакомый с помещением, бросив бомбу как раз в средину собрания со стороны сада, скрылся в сторону Чернышевского переулка через единственную калитку, которая оказалась выбитой.

Жуткую картину разрушения представляет этот дом после взрыва. Фасадная часть дома, выходящая в Леонтьевский переулок, сравнительно мало пострадала, хотя и здесь выбиты все стекла, местами вырваны рамы, сорваны двери и у наружной стены дома целые кучи мелкого битого стекла. Сравнительно мало пострадала широкая лестница, ведущая из фасадного вестибюля наверх, но зато в задней половине дома наверху почти ничего не осталось целым. В полу большого зала бомба пробила громадную брешь, аршина 4 в ширину. Какова была сила взрыва, можно судить по тому, что в полу оказались переломленными 2 толстые балки по Ѕ аршина в квадрате. Вся задняя часть дома вывалена в сад вместе с отброшенной туда железной крышей. В саду – громадные куски железа и груды разных обломков, отброшенные почти до самой задней стены сада. Все говорит за то, что была брошена бомба неимоверно разрушительной силы, и двойной удар объясняется очевидцами тем, что бомба взорвалась не сразу. Сначала раздался треск ударника, после чего послышалось шипение как бы горючих веществ, и между ударом ударника и взрывом бомбы прошло 30–40 секунд.

Еще накануне тела погибших товарищей были перенесены из Московского Совета и больниц в Дом союзов. Среди огромного зала с декорированными красным и черным колоннами на специальном возвышении утопали в цветах и венках 9 цинковых гробов. Вокруг них неподвижно выстроился со знаменами в руках почетный караул из рабочих и красноармейцев. Все люстры, канделябры и свечи были зажжены. До поздней ночи приходили в зал отдать последний долг павшим товарищам.