Юрий Безелянский - Нулевые, боевые, пенсионные. Книга 3. 2000–2010 годы

1 июля – на машине отвезли в Останкино, рукгруппы Сергей Алексеев горит желанием сделать со мной историческую рубрику, он хочет, а начальство? И поэтому: «Ничего не обещаю», ну, а я: «Ничего не жду». В гримерной гримировался вместе с вдовой Игоря Ильинского актрисой Еремеевой, она мне неожиданно подарила книгу о режиссере Борисе Равенских. Ну, а я рассказывал под запись о том, что происходило 100 лет назад.

28-го поехал на Арбат, в Большой Афанасьевский, в какой-то студии располагается штаб-квартира председателя партии девственниц 30-летней Лизы Лавинской. Почти рядом идет съемка обнаженной модели для «Плейбоя». Голая модель сидит на подоконнике и в руках держит черный зонт. Слышны команды: «Открой!.. Прикрой!.. Развернись!..» – чтоб поэффектнее и поэротичнее. Потом фотограф добрался до нас с Лизой: усадил спинами друг другу и щелкнул. И где-то этот снимок наверняка мелькнул… Сама Лиза – некрасивая и бубнящая женщина о том, что все мужчины тупые и агрессивные. Подарил главной девственнице свой «Налог на любовь».

29 июня – встреча в бизнес-центре на Тверской с миллионером Б., он предложил написать книгу о том, как начинался бизнес его и друзей. О том, как студентами мыли окна, как торговали книгами и оренбургскими платками и т. д. Книга-откровение. Естественно, за деньги. «Я подумаю», – сказал я. Встреча на «Динамо» с Игорем Добронравовым: обмен книгами, я ему «Клуб 1932», а он – свое и пресс-центра детище – огромный фолиант, посвященный футбольному клубу «Динамо», на эту историческую хронику Игорь потратил почти 10-летие. Что ж, у каждого своя миссия…

7 июля – о бытовых делах – ни слова. А вот творческие закончил. 11 страниц текста «Михаил и Наталья. Русская лав стори» – о великом князе Михаиле Романове – 32 страницы. Вел переговоры с Анелей Меркуловой о большой программе, а, может быть, сериале – «Русский след», о судьбе знаменитых русских эмигрантов. Долгие, тягучие и безрезультатные переговоры, ибо мало написать текст, под него надо пробить немалые деньги… А тем временем «Коктейль “Россия”» отправлен в типографию в Можайск (загнали за Можай – есть такая поговорка)… В журнале «Времечко» вышел материал о Наполеоне и Марии-Луизе, в «Эхо планеты» – о ноте Керзона.

И к вопросу, как нахожу своих героев? По-разному, иногда случайно, так, искал кого-то в своем архиве, и вдруг вывалилось досье с вырезками о Льве Троцком. И я загорелся: Троцкий – это архиинтересно!.. Одна опасность: назовут троцкистом…

11 июля – за один день проглотил два тома воспоминаний Троцкого «Моя жизнь». Лев был не без литературного таланта. Ездили на Ваганьково. 48 лет прошло после ухода мамы. И вот только что: Булат Окуджава, Горин, Брагинский… динамовцы: Лев Яшин, Игорь Численко…

16 июля – раньше мечтал о Париже, теперь о Звенигороде: передохнуть, подышать… Ну, а 12-го дышал воздухом Останкино и подвергался излучению Останкинской башни. Вез меня бывший геолог, ныне работы нет, и пришлось сесть за баранку. Приехал в редакцию – сплошное уважение и респект за умение просто и доходчиво доносить исторические темы. Вместе со мной в программе была Маша Арбатова, мы с ней даже немного сцепились: Зюганов – политик или нет, моя позиция: горе-политик, даже и квази… Ну, а в эфире разговор шел о супружеских изменах, в разговоре еще участвовала Лена Левина. Я говорил о Суворове, Багратионе, Бальмонте…

14-го завершилась эпопея с «Садом любви»: поехал к Песковой, и она отдала мне рукопись с листами цветного ксерокса и кассетой с набором. Как жаль: могла бы выйти роскошная книга, но все уперлось в деньги и, как говорят в Одессе: ша!.. Чтобы сгладить так и не расцветший «Сад любви» в течение пяти лет (!), подарила изданные ею «Золотые альбомы» к 200-летию Пушкина. Пушкину повезло больше, чем мне. Не знаю, рад ли он (там, на небесах), но я за него рад. Ну, а мне пришлось утешиться вышедшей газетой с материалом «Париж – город гурманов». Еще печатал Троцкого и вполглаза смотрел «Академию любви» – Вольтер…

21 июля – в «Радуге» роялти и цифры проданных книг («Вера, Надежда…», «Джоконда», «Луна», «Клуб 1932») – из 45 тысяч экземпляров книг не проданы – 13. 610. А более 31 тысячи улетели… Маюсь с «Капризами любви», никак не могу пристроить, даже в «Деловом экспрессе» – не катит никак. А все начали с «Рипол-классик»…

Продолжаю печатать Троцкого, а в голове крутится идея книги «Российские монстры» – Иван Грозный, Бирон, Бенкендорф, Аракчеев, Дзержинский, Ежов, Берия… 20-го приезжали телевизионщики, обговаривали программу «Русский след». Переговоры без реального движения вперед… Пока реальность: Троцкий и лечение зубов (как получу гонорар, то тут же надо бежать к стоматологу, – такая вот странная зависимость).

27 июля – в «Эхо планеты» отвез материал «Бальзак и бальзачок». Шел по бульвару, на лавочках сидят люди, пьют, чешутся, лежат, милуются и т. д. А я, бедненький, все время куда-то иду-мчусь-опаздываю, что-то сдаю, что-то получаю и весь в круговерти. С Тверского и на Пятницкую, на радио… Приезжали брать интервью для цветного журнала «Библио-Глобус», шеф издания Екатерина Симонова утверждает, что я – популярный писатель. Неужели?!..

Вот я, вроде бы, обижаюсь на свою суматошную жизнь, а рядом со мной сколько одаренных людей и невостребованных, и они кукуют и жалуются. В этой связи вспомнил цитату из Эразма Роттердамского: «Чаще всего побеждает тот, кого не принимали всерьез». Может быть, может быть…

Закончил Троцкого, в итоге – 81 страница. Неплохо. Перед Звенигородом взял путеводитель. Как неинтересно и блекло писали в советское время. Писали, и считали себя писателями и журналистами. Сейчас это читать невозможно.

28 июля – 4 августа. ЗВЕНИГОРОД. Если отбросить мелочи, то все было хорошо. Отдохнули, отоспались, были даже дни, когда днем к кровати прикладывались по три раза. Газеты объясняли, что все дело во вспышке на солнце. Ненормальное повышенное давление превращает человека в сомнамбулу. В Москве людей увозят с инфарктами и инсультами. Веселые дела.

Жили в полулюксе, две комнаты – спальня и гостиная, два балкона-лоджии и напротив сосны. В доме отдыха «Звенигород» явно лучше, чем в Софрино. Есть библиотека, смотрю на «Б» – Безуглов есть, а Безелянского нет: за последние три года библиотека не приобрела ни одной книги. Из библиотеки к Москве-реке. Познакомились сходу с экскурсоводом Светланой Юревич, подарил ей «Налог на любовь». Потом она сказала, что книга ей понравилась, но… «очень жестковатая, какая-то медицинская», ей Руслан Киреев больше нравится. Киреев – так Киреев…

Первая экскурсия на «Боинге» – разбитом допотопном автобусе. Посмотрели Успенский собор. Затем в местечко Дютьково, где жил Танеев. Живописный уголок, лавочка Левитана… Экскурсовод заявила, что Звенигород и Сергиев Посад – два подмосковных Барбизона (видно, читала о Франции, но там не была).