Роман Игнатов - Криминальные очерки. Книга III

Тем временем было решено проверить самого Джона Оуэна. Как оказалось, он действительно жил очень бедно и у него было двое маленьких детей. Это в какой-то мере подтверждали слова Оуэна, и полиция стала рассматривать одним из перспективных подозреваемых. Как мы помним, другим важным свидетелем по делу проходила проститутка Кэтрин Эдвин. Девушку решили ещё раз обстоятельно допросить, и на этот раз в присутствии коронера мистера Картера. Допрос в присутствии такого высокопоставленного лица по мнению полиции, позволил бы свидетельнице вспомнить ещё больше и тем самым помочь следствию. В принципе, детектив Филд не прогадал, когда позвал на допрос коронера. Кэтрин Эдвин вспомнила некоторые моменты, а точнее сказать, она рассказала совсем другую историю. И теперь у детектива Филда возник новый вопрос: чему из рассказанного Кэтрин Эдвин верить?

Вот что рассказала Кэтрин. Она уверенно сказала коронеру, что перед убийством встретила свою подругу Элизу Гримвуд в театре «Стрэнд». Пока они стояли и разговаривали, к ним подошел молодой джентльмен. На нем были темно-зеленые брюки в черную полоску, жилет и темный сюртук. Также у него были темно-зеленые очки и широкополая шляпа. Увидев его, Элиза сказала: «А вот и мой мучитель!». Кэтрин сказала, что уже несколько раз видела Элизу Гримвуд в обществе этого мужчины. Он был итальянцем, но свободно говорил по-английски и по-французски. Он безумно любил Элизу, и она часто был в их компании. Однажды итальянец пригласил Элизу и Кэтрин в кондитерскую, где они заняли места в отдельной комнате. Иностранец оплатил все угощения. Кэтрин поведала еще об одном интересном эпизоде, который произошёл между таинственным иностранцем и Элизой Гримвуд. Во время одной из бесед, иностранец внезапно предложил Элизе выйти за него замуж, на что девушка ответила резким отказом. Тогда иностранец вспылил, схватил своё пальто и хотел было уйти, но из кармана его пальто выпал нож. Нож подняла другая девушка и подала его иностранцу. Он успокоился и стал показывать нож Элизе и Кэтрин. Это был складной нож, и он объяснил девушкам, как доставать лезвие. Вот такие новые показания дала Кэтрин Эдвин.

Увы, мы не можем сейчас рассказать о реакции на эти показания детектива Чарльза Филда, за то нам известно, как на них отреагировал коронер. Он приказал показать Кэтрин Эдвин останки Элизе Гримвуд и выяснить, может ли нож, подобный тому, который она видела, произвести аналогичные раны. Конечно, сейчас трудно представить нечто подобные, но мы помним, что в те времена фактически только зарождалась криминалистика и подобные действия следствия легко объяснимы. Как не трудно догадаться, при виде трупа Элизы Гримвуд, Кэтрин Эдвин упала в обморок.

Когда коронер задал вопрос Кэтрин, помнит ли она имя иностранца, та ответила, что не запомнила его. Кэтрин добавила, что Элиза Гримвуд называла его «мой усатый Антонио» или «мой усатый Дон». После этого уточнения, следствие стало сомневаться в истинности показаний Кэтрин Эдвин. И дело тут даже не в том, что по показаниям других свидетелей у иностранца не было усов, их в конце концов можно было сбрить. Вызывало сомнение история с предложением выйти замужества. Масло в огонь подлила служанка Элизы Гримвуд – Мэри Гловер. Девушка категорически отрицала сам факт знакомства Кэтрин Эдвин с Элизой Гримвуд! Мэри знала всех подруг Элизы и назвала их имена. Также она отметила, что иногда Элиза собирала своих подруг у них в гостиной, но Кэтрин Эдвин никогда не было в их доме. Мэри Гловер никогда не слышала, чтобы Элиза рассказывала о сделанном ей предложении выйти замуж. Служанка до того была уверена, что показания Кэтрин Эдвин ложь от начала до конца, и просила вывести её из свидетелей, если полиция посчитает показания Кэтрин Эдвин правдивыми. Мы не будем сейчас вдаваться в подробности того, как можно об этом просить следствие, но факт такого заявления весьма красноречив – Мэри Гловер была уверена, что Кэтрин Эдвин лжёт. В отличии от коронера, не испытал большого энтузиазма по поводу показаний Эдвин и детектив Филд. Интересен ещё один момент с Мэри Гловер. Детектив Филд поинтересовался, услышала бы Мэри Гловер крик на улице. Этот вопрос был задан не спроста. Как мы помним, свидетель Джон Оуэн говорил о том, что неизвестный молодой человек кричал на улице. Мэри Гловер заявила, что наверняка бы услышала подобный крик. В конечном итоге, следствие пришло к выводу, что показания Кэтрин Эдвин «не совсем точны», т.е. девушка вполне вероятно могла видеть иностранца в обществе Элизы Гримвуд, но история с ножом – ложь.

Пока дела у следствия шли не очень хорошо. В качестве подозреваемого был только Уильям Хаббард, но сам детектив Филд не считал его убийцей. В конце концов было решено сделать очную ставку между Хаббардам и Оуэном. Там полицию ждал ещё один удар. Оуэн не смог опознать в Хаббарда, а показал на совсем другого человека. Не будем утомлять читателя, а скажем, что в конечном итоге все показания Джона Оуэна были признаны ложными. Он путался в датах, не помнил людей и говорил заранее ложные вещи. В те времена ещё не было такой науки как психиатрия, но ни у кого не оставляло сомнений, что Джон Оуэн был психически болен.

Так следствие осталось без свидетелей. Хаббард был пока под подозрением, таинственный иностранец так и остался, извините за тавтологию, таинственным, как произошло ещё одно событие перевернувшее следствие с ног на голову. Детектив Чарльз Филд получил весьма интересное письмо. Вот небольшая его часть:

«Госуэлл-стрит, 8 июня 1838 г.

Сэр, – хоть и с величайшей неохотой, но чувство долга, которое я испытываю перед каждым существом, и эта справедливость может быть достигнута, заставляет меня нарушить мое молчание, касающееся печальной смерти Элизы Гримвуд. С тех пор, как было совершено ужасное деяние, у меня были публичные отпечатки пальцев, и я присутствовал на расследовании всякий раз, когда мог получить допуск, хотя и замаскировался, но до сих пор хранил молчание. Я тот человек, который сопровождал Элизу Гримвуд домой в ту ночь из театра «Strand».»

Далее автор письма, который подписался как Джон Уолтер Кавендиш, описывал произошедшие события. Он намеревался провести ночь с Элизой, но когда они прибыли к ней домой, то между ними произошла ссора. Во время ссоры к ним в комнату ворвался разъярённый Хаббард и закричал: «Ублюдок, я сделаю тебя!». С этими словами он кинулся на него и между ними завязалась драка. Во время драки Хаббард сорвал золотой перстень с руки автора письма. Автор письма постарался поскорее убраться из дома Хаббарда и впопыхах забыл чёрные перчатки. Автор писал, что сбрил бакенбарды, чтобы его не опознал Хаббард. Также он периодически подъезжал к дому Хаббарда и наблюдал там за действиями полиции. Также в письме Кавендиш рассказал, что он англичанин, но из-за его смуглой кожи его иногда принимают за иностранца. В конце концов, боясь, что Хаббард избежит правосудия, он и решил написать это признательное письмо.