Вадим Дёмин - Ангола: Путешествие во времени. Часть вторая

С полной уверенностью могу сказать, что того валютного запаса денежных средств, который государство выделяет из бюджета на приобретение за границей продуктов и последующую продажу их в соответствующих «народных магазинах», вполне достаточно. Но делать это надо пропорционально числу населения, то есть, исходя из того, сколько людей зарегистрировано в этих магазинах. Вот тогда продуктов хватит на всех».

Прочитав эту статью, я был не просто удивлен – я потерял дар речи от того как в этой, подчеркиваю, воюющей, бедной африканской стране обстояло дело со снабжением (главным образом от норм снабжения). В нашей «мирной и процветающей» стране в это время, судя по пустым прилавкам, шла «межгалактическая война»!

В этих «народных магазинах», о которых писал корреспондент газеты «Жорнал ди Ангола» Гарридо Фрагосо, мы бывали не раз, но никогда не обращали внимания на то, за какой месяц там выдавали продукты. Вернее не знали. Поэтому не задумывались об этом. А оказывалось, что ангольские талоны не «сгорали» как у нас.

Некоторые продукты, реализуемые по государственным ценам и выдаваемые по специальным карточкам, на прилавках отсутствовали. Взять хотя бы тот же рис. Он мог свободно продаваться в этом же магазине, но уже по коммерческим ценам, в несколько раз превышающим государственные. Но его можно было выкупить в следующем месяце.

На каждого покупателя в магазине заводилась личная карточка, по которой ему выдавались продукты. Цены здесь были смехотворно символическими по сравнению с рыночными. Однажды мы с женой даже «купились» на это. Увидев на ценниках, приклеенных на банках с оливковым маслом и рыбными консервами (не четырехзначные, а трехзначные цифры), мы радостно сгребли с полки в корзину несколько банок и поспешили к кассе.

Держа в руках заветные денежные купюры, мы заняли очередь в кассу, в уме прикидывая, какую сумму предстоит заплатить. Наконец настала наша очередь. Положив деньги в блюдце, мы выложили свои покупки на прилавок, но кассирша на них даже не посмотрела. Она невозмутимо механическим голосом произнесла:

– Seu cartão, por favor (Вашу карточку, пожалуйста!)

– Que cartão? (Какую карточку?) – не поняли мы с женой и переглянулись между собой.

Увидев на наших лицах неподдельное удивление, она сразу все поняла, достала из-под прилавка какую-то бумажку и ткнула в нее пальцем:

– Esta! (Эту!)

Документ представлял собой небольшую картонку, размером с пачку сигарет, сложенную пополам.

Мы успели заметить, что на лицевой стороне была приклеена фотография и указывались личные данные владельца: фамилия, имя, домашний адрес и еще что-то – не успели рассмотреть. На развороте – графы-месяцы, в которых делались отметки о посещении магазина.

Основной документ, карта побольше, хранилась в офисе магазина. В нее ежемесячно вписывались проданные покупателю продукты. Таким образом, исключалась повторная выдача пайков законным владельцам карточки, а также продажа продуктов питания посторонним лицам.

– Estа? (Эту?), – переспросили мы и с досадой развели руками. – Nós não temos nenhum cartão! Sem um mapa é impossível? (У нас нет никакой карты! А без карты нельзя?).

– Não! (Нет!) – сказала, как отрезала «знойная креолка цвета шоколада».

Подошедший к нам по ее сигналу охранник выбрал из корзины те продукты, которые продавались по карточкам, и отнес их обратно на стеллаж, а мы, рассчитавшись за оставшиеся (цена на которые, кстати, была нисколько не дешевле чем на «Роки»), вышли наружу.

И уже при выходе услышали за спиной приглушенное:

– Como incomodando! Precisamos de comida – ir ao paralelo! (Как все достали уже! Нужны продукты – идите на «параллельный» рынок!)

– Agradecer humildemente! (благодарю покорно!), – вежливо, но с иронией проговорил я, оглянувшись на нее, тем самым дав понять, что со слухом у меня все в порядке.

Это был для нас первый урок.

Возвратившись в торгпредство, мы рассказали друзьям о случившемся с нами в магазине конфузе и попросили разъяснить ситуацию. Нам с улыбкой ответили, что мы не первые, кто таким образом попадал впросак. Просто мы были невнимательны, а потому не обратили внимания на объявление, висевшее у входа в магазин. Оно гласило о том, что продукты продаются только по предъявлению карточек.

У нас, в Советском Союзе многие продукты также продавались по талонам. Но их надо было вовремя «отоварить». А вначале – выстоять за ними длинную очередь в собесе или на предприятии, и только потом отправиться по магазинам. Нередко в очередях (особенно в винно-водочных магазинах) возникали конфликты, доходившие даже до потасовок и рукоприкладства, поскольку магазины открывались и закрывались строго по расписанию, а многие, уйдя с работы, едва успевали к его закрытию. Поэтому каждый стремился прорваться к прилавку как можно быстрее, чтобы отовариться, при этом не перепутать и не отдать по ошибке талон на сахар вместо талона на масло или туалетную бумагу.

Вторая проблема. Необходимо было реализовать талон в строго установленные сроки, чтобы он не пропал позже указанной даты, при этом успеть оббежать несколько магазинов, чтобы найти нужный продукт.

В отличие от советской талонной системы, ангольские власти гарантировали выдачу каждому жителю его законного «пайка». Если кто-либо не получил продукты в этом месяце (по причине отсутствия товаров в торговой сети), он мог его выкупить в следующем. Надо было только подождать и регулярно наведываться в свой магазин, к которому прикреплен по месту жительства. А главное, цены были доступными. Приобретая продукты, ангольцы не успевали их съедать полностью, поэтому несли излишки на рынок. В магазине «набор» стоил от 2 до 4 тысяч кванз, а на рынке за него выручали все 50, а то и больше!

Система торговли в Анголе была своеобразной. Так называемые «народные магазины» государственного сектора снабжали население продуктами питания первой необходимости (крупа, сухое молоко, масло и пр.). Кроме них функционировали и другие магазины, посещаемость которых была также высока.

В Луанде работали две крупные оптово-розничные торговые организации «Ангошип» и «Катермар». Эти, совместные с иностранными фирмами предприятия торговли, поставляли на ангольский потребительский рынок продукты питания, предметы бытовой химии, личной гигиены и пр. Торговля в них велась исключительно за валюту (что-то похожее на наши советские «Торгсины», «Березки» и «Альбатросы»).