Иван Кириенко - От чести и славы к подлости и позору февраля 1917 г.

Тогда началась безудержная травля офицеров: ни в одном «интеллигентном» обществе офицер не был желанным гостем. Его высмеивали, над ним издевались. Бурбон, неуч, казарменная душа, опричник, наемник, и проч. и проч. Вот были клички, которыми награждала никчемная знать и «интеллигенция» офицеров, за спинами которых, в гражданскую войну, она спасла свои жизни, а многие и туго набитые чемоданы.

Поддержанные помощью из-за границы, эти враги государства попробовали произвести революцию, возбудив пропагандой и наобещав всяческих благ несчастным, мало разбирающимся в этой сложной игре, рабочим и крестьянам, но эта попытка нарушить веками существовавший в России строй управления провалилась, быстро подавленная оставшейся верной Государю армией, а главным образом ее командному составу. Распространившиеся во многих местах аграрные безпорядки крестьян и забастовки фабричных и железнодорожных рабочих были быстро, легко и почти без пролития крови ликвидированы. Страна быстро вернулась к порядку, и притом настолько быстро, что ни одно из окружающих наши обширные границы иностранных государств не успело использовать беспорядки в России для себя. Революционные главари, рассчитывавшие на успех революции и опиравшиеся исключительно на низы населения, ошиблись и потому, круто повернув свою тактику, начинают свою работу, уже стараясь добиться желательных им результатов «пропагандой» и разложением правящего сословия.

Главное внимание революционеров было обращено на армию и ее руководителей. Личность Государя и Его обаяние в народе старались и стараются и сейчас унизить, а на ответственные посты выдвинуть людей, уже зараженных социалистическими идеями или им сочувствующим, а особо же преданных монархическому режиму старались очернить, а при возможности и убивали.

Офицерский корпус армии начинает подвергаться систематическим нападкам и насмешкам этих изменников и предателей, которые всеми силами стремились создать вражду между частями армии, – между пехотой и кавалерией, между морскими и сухопутными силами, между гвардией и остальной армией. Должен подтвердить, что к началу первой великой войны эта рознь среди различных родов оружия была уже заметна, но, в общем, армия, оставаясь верной и любя своего Государя, не боялась этой розни.

Но среди высшего генералитета, дипломатического корпуса и высшего чиновного люда «пропаганда» «социалистических идеи» уже пустила глубокие корни и Государя уже окружали не верные, покорные Ему слуги, а вольнодумствующая и критикующая своего Монарха клика.

Эта клика предательской знати и «передовой интеллигенции» повлияла на Государя согласиться на предложенные Америкой мирные переговоры с напавшей на нас Японией, когда наша действующая на Дальнем Востоке армия, несмотря на все трудности, была доведена до количества обеспечивающего поворот в нашу пользу военных действий.

Революционерам необходим был для лживой «пропаганды» проигрыш войны, а не победа, и они этого добились. С момента согласия Государя на мирные переговоры с Японией для предательских революционных партий стала совершенно ясна их дальнейшая деятельность, и все усилия их направились на разложение высшего командования армией и на окружающих Государя и власть имущих лиц.

Несмотря на усилия революционеров, наша армия, оскорбленная отнятой от нее славой победы над Японией и на практике увидевшая наши ошибки и недочеты, упорно работая для усиления, старалась поднять свою боеспособность. Государь Император лично обращал очень много внимания своей армии и ее офицерскому составу – под Его руководством русские войска были перевооружены, увеличены, снабжены новейшим оружием. Был составлен новый план мобилизации и призыва в армию запасных, – словом, к 1914 году, т. е. только за десять лет, русская Императорская армия успела стать опять первоклассной армией, грозной всем злоумышлявшим против России. Я, участник русско-японской войны, свидетельствую, что наша армия за эти небольшие десять лет сделала колоссальную работу, и ее офицерский состав работал и день и ночь, чтобы поставить ее не только на уровень, но и выше считавшейся тогда наилучшей в мире Германской армии. Для наглядности вот расписание занятий гг. офицеров. Ежедневно занятия в ротах с солдатами от 7—12 и от 4–6, причем 5 часов строевых и два словесных, из них час обучения грамоте, кроме того три раза в неделю еще вечерние занятия гг. офицеров от 6–8, состоящие из военной игры в полку и одной лекции офицера Генерального штаба в гарнизонном собрании. Значит ежедневно офицер работал 9 часов в день, а три раза в неделю 11. Для старших офицеров капитанов введены офицерские стрелковые школы, без прохождения курса которых капитану нельзя было надеяться получить в командование батальон. Для батальонных же командиров введены были полевые поездки, на которых они практиковались в разрешении боевых задач на местности под руководством полковника Генерального Штаба. Несмотря на эти напряженные занятия, офицеров называли бездельниками и тунеядцами, сидящими на шее у народа.

Быстрые успехи и усиление российской армии не могли не обеспокоить нашего исконного врага Германию, мечтавшую захватить себе наши плодородные земли на правом берегу Днепра. Немецкий Генеральный штаб сознавал, что еще через несколько лет, и русская армия станет настолько сильной, что с мечтой об отнятии от России Малороссии придется навсегда расстаться, и потому только искал предлога, чтобы объявить нам войну.

Этот предлог они создали из Сараевского случая, где бомбой был убит Австрийский Эрцгерцог. Несмотря на всю готовность Сербии дать удовлетворение, отыскать и выдать злоумышленников, Австрия предъявила неприемлемые ни для какого государства требования и мобилизовала свою армию, Германия, якобы обязанная по Австро-Германскому договору, немедленно сделала то же.

Несмотря на все старания нашего Государя не допустить войны, оба немецких Императора, мобилизовав свои армии, заставили и Россию сделать то же, дабы не оказаться беззащитной и кроме того не допустить родственных нам сербов до полного их уничтожения австро-германцами. В ответ на мобилизацию нашей армии Тройственный союз, т. е. Германия, Австрия и Турция, объявил России войну.

Перед самой мобилизацией я и 7 офицеров Ровненского полка, как отличные стрелки из винтовок и наганов, были посланы командиром полка на вторую олимпиаду в Ригу. Первая олимпиада была в 1913 году в Киеве, и я получил на ней нагрудный знак с вензелем Великого Князя Димитрия Павловича, покровителя первой русской олимпиады. Вторую олимпиаду в Риге мы не могли закончить, так как телеграммой из полка срочно были вызваны вернуться в полк. Мы вернулись, и, кажется, через день была объявлена мобилизация.