Виталий Штыбин - Танцы, горы и каштановый мёд

Раньше у черкесской знати существовал уже упомянутый выше обычай аталычества. Ребёнка с рождения отдавали в приёмную семью, с которой хотели породниться. Там он воспитывался до своего совершеннолетия, а после возвращался к родителям. Поэтому у таких детей было двое родителей, оба из которых несли равную ответственность за жизнь и благополучие воспитанника. При этом если ребёнок был из другого субэтноса, то принявшее его общество обязывалось выступать в защиту воспитанника. Это было удобно для черкесской знати, которая так подкрепляла союзные отношения с соседями. За право воспитания знатных детей происходили кровавые столкновения. Аталык (приёмный отец), обязался научить «къана» (воспитанника) всем необходимым в жизни навыкам. В традиции западных черкесов воспитанника называли «пIур». Черкесский этикет настолько высоко ценился у окружающих народов, что даже золотоордынские, а позже крымские ханы отдавали своих детей в Черкесию на воспитание. Младшая ветка их, опасаясь преследований братьев в борьбе за трон, пряталась под защитой своих аталыков. Так появился среди черкесов большой род очеркесившихся ханов – Гиреев, из которой происходил офицер и этнограф Султан Хан-Гирей, а также ряд офицеров Дикой дивизии, включая печально известного Султана Клыч-Гирея, казнённого в Москве в 1947 году за связи с нацистами. Гиреи встречались и в среде кавказских ногайцев.

В свете темы боевого братства упомяну и о черкесском обычае куначества. Кунак – по смыслу то же, что брат по крови. Обычно такого рода отношения строились в мужском боевом обществе на основе поддержки и выручки. Кунаки обязывались ценой жизни защищать друг друга. Такие отношения скрепляли узами дружбы врагов из черкесских и казачьих кругов, развивали торговые отношения. Кунаки останавливались не в гостевом доме, а в доме хозяина на праве родственника. Без таких отношений путешествовать в черкесских землях было опасно. Обычаем куначества активно пользовались торговцы из числа армян, караимов (тюркских иудеев) и турок в целях обеспечения своей безопасности. На Кавказе хорошо известна история гибели казачьего сотника Гречишкина, которая сегодня подаётся односторонне, как славный бой казачьего отряда с превосходящим черкесским войском. Но дело в том, что бой этот мог не состояться. Горскую группу всадников вёл черкесский темиргоевский князь Джамбулат Болотоков, в те годы сражавшийся против Российской империи. Он был кунаком Гречишкина и перед боем вёл с ним переговоры, предлагая уйти. Непримиримая позиция кунака заставила их перейти к бою, в начале которого со стороны черкесов участвовало такое же число нападающих, какое было в казачьем отряде. Распространённая практика «справедливого» боя на кавказском фронтире тех лет.

За кунака работала кровная месть, как за родственника, но был и ещё один плюс – патронат. Беззащитные крестьяне так спасались от самовластия князей под защитой других влиятельных людей. Равноправия в этом случае не было, крестьяне просто подчинялись новому хозяину, взамен получая его защиту от прежнего. Таких крестьян называли – оги. Кроме них были ещё крепостные – пшитли, коих было большинство, и унауты – пленники-крепостные с меньшими правами, но считающиеся частью семьи владельца. Так работал переход крестьян к более адекватным князьям или общинникам, благодаря чему значительно выросли общества горных шапсугских, натухайских и абадзехских субэтносов черкесов в XVI—XIX веках. На этом фоне, возникла серьезная вражда между равнинными аристократическими и горными демократическими обществами.

Кроме аталычества, в черкесском обществе существовала профессия оруженосца – гъуса, когда молодой человек напрашивался к опытному наезднику помощником в качестве прислуги. Он помогал ему в походах и набирался опыта. Гъуса подчинялся своему наставнику беспрекословно и в битве обязан был погибнуть вместе с ним. Наставник же делился с ним сокровенными знаниями. Если обычай гъуса исчез с изменением социальных отношений после Кавказской войны, то аталычество держалось ещё примерно век и исчезло вместе с эмиграцией остатков черкесской знати в Гражданскую войну. В конце концов от этого обычая остались лишь косвенные элементы, которые сегодня изредка можно увидеть во время традиционной свадьбы. Например, установление родственных связей с уважаемой семьёй, в дом которой привозят невесту перед её переходом в дом жениха. Что касается куначества – этот способ установления крепких дружеских отношений жив до сих пор. И не только в черкесском обществе, но и у других народов Кавказа и казачества.

В черкесской этике также выделяют понятие разума – «акъыл», как способность мудро и нравственно рассуждать о жизни, понимать и быть понятым другими. Разум предполагал способность ясно и чётко мыслить, дружить с логикой и уметь высказать своё мнение, да и просто поддержать разговор. Обучение ораторскому искусству было обязательным для детей черкесской знати. С детства воспитатели брали их на народные собрания, суды и военные советы, где они изучали обычаи и учились красиво говорить. Считалось хорошим тоном знать наизусть набор преданий и песен. Считалось, что ум не имеет цены, а воспитание – предела, а главным элементом воспитания становилось внушение уважения к родителям и ко всем старшим по возрасту.

Знатными ораторами считались люди старше сорока лет с сединой. Они выполняли в обществе религиозные и культурные функции, а в семье старшими считались также женщины. Единственные, кто имел больший вес, – знатные наездники, поскольку самыми весомыми качествами в обществе считались личные достоинства человека, проявленные в бою и в жизни. Даже стариков разделяли на обычных и почётных. После завоевания Российской империей Северо-Западного Кавказа, к концу XIX века, старость, как мера авторитета в черкесском обществе, чуть отошла на задний план. Отдельные общинники и бывшие крепостные в условиях капитализма богатели и зарабатывали этим авторитет, достаточный, чтобы занять пост главы общины.

Выделяется в черкесской этике понятие мужества – «тлыгэ\ лIыгъэ». Под ним понимают не столько и не только боевую храбрость, сколько способность к смелым поступкам в решении общественных дел, способность отстоять собственное мнение, защитить угнетённого, спасти терпящего бедствие человека. Для знатных людей в ранге славы отдать жизнь за родину считалось более простым делом, чем добиться репутации знатного наездника. Умер в бою – молодец, вернулся с добычей – герой. На народных собраниях у таких людей авторитет был сильнее всех остальных. На праздниках им приносили чашу героя руками самых известных мужчин и самых красивых женщин. Танцевать с ними почитали за честь, как и принять приз в соревнованиях из их рук. Трусов же гоняли в толпе в безобразном войлочном колпаке и определяли им пеню в пару волов. Пока такой человек храбростью не окупит свою трусость, семья его носила траур, как по погибшему, в социальном смысле.