Василий Рязанов - Жизнь и война генерала Василия Рязанова. Книга 1

За активную помощь войскам в отражении наступления противника летчики этих дивизий получили благодарность от Военного совета Юго-Западного фронта. 226-й и 227-й ББАП были переданы 24 июня 1941 г. из 36-й иад в состав 62-й БАД. Приблизительно к этому же времени произошла и смена командира дивизии. Генерал-майор авиации Борман стал заместителем начальника Киевской зоны ПВО по истребительной авиации, а дивизию принял полковник Зеленцов Виктор Владимирович. Генерал Борман Александр Владимирович по национальности – немец, а все командиры-немцы с началом войны, на всякий случай, были переведены с командных постов на должности заместителей командиров. Но затем «5-я графа» карьере Бормана не помешала. С 1942 г. он снова комдив – принял у В.И. Шевченко 216-ю САД, а войну закончил командиром корпуса.

В ходе 40-дневных боев немцы (4-й воздушный флот и 5-й авиакорпус) потеряли около 350 самолетов всех типов. Наши потери были больше. К 31 июля было безвозвратно потеряно 1750 самолетов, из которых 1240 составили боевые потери, а 510 машин – небоевые. В 16-й сад осталось всего 18 исправных машин и 15 неисправных. Авиация противоборствующих сторон сыграла важную роль на этом этапе и понесла существенные потери. Стало ясно, что ключевую роль сыграет поставка новых самолетов на фронт. «Первые два года войны мы продержались «на костях и крови»! …Но, разозлились и продержались только вот на этой злости, на силе духа», – говорил летчик И. Кожемяко.

В конце июля 5-я армия удерживала левый фланг ЮЗФ, южнее железной дороги Коростень – Киев. Немцы рвались к Киеву с юга. 3 августа бомбили штаб фронта в Броварах, мосты через Днепр, Святошино, городские кварталы. Мощные налеты велись еще двое суток. Днем 11 июля для штурмовки аэродрома Жуляны немцы использовали истребители, приблизившиеся к летному полю с юга, со стороны солнца. В тот раз бдительным зенитчикам удалось сбить один из «мессершмиттов» – унтер-офицер Г. Бейер из II/JG3 стал первым летчиком-истребителем, погибшим в непосредственных окрестностях столицы Украины.

Утром 4 августа, после артиллерийской и авиационной подготовки, дивизии группы Обстфельдера перешли в наступление. Наши летчики сражались яростно, не щадя себя. Заметив сзади командира отряда 7/JG3 обер-лейтенанта К. Сохатци, младший лейтенант Ч.К. Бендилиани из 43-го иап развернулся на 180°. Фельдфебель Г. Шлееф наблюдал, как самолеты стремительно сближались, обстреливая друг друга, а затем столкнулись и стали падать. Примерно на высоте 1000 м Сохатци покинул штопорящую машину, раскрыв парашют. Бендилиани тоже использовал парашют и остался жив. В июле 1941 г. Сохатци уже дважды терял в бою свои машины, возвращаясь из-за линии фронта. Но в третий раз красноармейцы выловили его из Днепра [4].

В августе убыли в тыл без генерала И.А. Лакеева управление 14-й сад и ее 17-й и 46-й иап. Иван Алексеевич Лакеев воевал в Испании, под Халкин-Голом, в Финляндии. Федор Архипенко, он был тогда младшим лейтенантом, вспоминал о первом дне войны: «Запомнилось, что во время третьего в то утро налета, когда бомбардировщики в очередной раз наносили удар по аэродрому, генерал Лакеев спокойно стоял на КП и давал по микрофону команду на взлет звену истребителей. Глядя на этого человека, на его грудь, где сверкала золотая звезда Героя Советского Союза и ордена, на то, как хладнокровно он наблюдал за взлетом звена, у меня прошел мандраж, перестали трястись ноги, и я успокоился. Спокойствие известного генерала помогло мне побороть страх, придало мужество в самый нужный момент, когда бомбы падали возле КП, с грохотом рвались, и земля ходила под ногами. Пример храброго генерала не раз помогал мне в трудные минуты моей военной жизни быть смелым и честным защитником нашей Родины…». Последнюю фразу говорили и многие свидетели поведения Рязанова на фронте. 29.04.43 г. Лакеев стал командиром 235-й иад, и командовал ей до конца войны. С Рязановым он встречался, видимо, потом в 5-й и 2-й воздушных армиях.

Рязанову 40 лет, возраст силы и мужества. Он, как и немецкие асы, уверен в своих силах. Но прямолинейный удар, как видно, не проходит. Надо искать нестандартные подходы, отходить от шаблонов, думать, творить в зависимости от складывающейся сиюминутной обстановки. Нужен и даже необходим был анализ происходящего. Нельзя воевать вслепую, безрассудно. Для Астахова становится ясным, что мы проигрываем в мастерстве, как командиров, так и летчиков. Выяснить, почему это происходит, как исправить положение, поручается Рязанову. Издается следующий приказ:

СЕКРЕТНО Экз. №2

ПРИКАЗ

ВОЕННО-ВОЗДУШНЫМ СИЛАМ ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА

1 августа 41 г. №8 м. Бровары.

§1.

С целью выявления, изучения и быстрейшего использования опыта текущей воздушной войны частями ВВС фронта,

ПРИКАЗЫВАЮ:

Полковнику Рязанову Василию Георгиевичу непосредственно на месте в частях и соединениях ВВС фронта, путем опроса отдельных командиров, летчиков и экипажей, а также, используя имеющиеся документы, собирать и изучать опыт боевых действий ВВС фронта. Материал должен отражать тактику ВВС, как нашу, так и противника, какие тактические приемы вырабатываются, где слабые места у противника, а также недочеты и упущения в наших действиях.

Особое внимание уделять элементам военной хитрости.

По мере накопления материала, периодически докладывать мне выводы и предложения по использованию опыта и новых тактических приемов во всех частях ВВС фронта.

§2.

На полковника Рязанова В.Г. возложить проверку боеспособности и обеспеченности для боевой работы частей и соединений ВВС фронта, с ежедневным докладом мне.

§3.

В помощь полковнику Рязанову В.Г. для вышеуказанных работ выделить майора Левенберг Илью Александровича.

Командующий ВВС ЮЗФ Военный комиссар ВВС ЮЗФ

Генерал-лейтенант авиации (Астахов) дивизионный комиссар (Гальцев)

Начальник штаба ВВС ЮЗФ

Генерал-майор авиации (Шкурин)

С Астаховым Рязанов был знаком давно. В 3-й военной школе летчиков Астахов был начальником школы. Они вместе перелетали в Оренбург. До своего прибытия на фронт в 41-м Астахов занимал должность начальника учебных заведений ВВС, а Рязанов работал в Монинской академии. У Астахова положение нелегкое. Хрущев вспоминал: «Шутка ли сказать, противник подошел к Киеву, вышел на Ирпень! В городе началась паника. Это естественно. Помню, как ночью (я сидел на лавочке) ко мне подошел командующий воздушными силами КОВО генерал Астахов. Очень порядочный, добросовестный человек, внешне степенный и тучный. Он своей внешностью как бы олицетворял само спокойствие. Говорит: "Лишились мы в этих боях почти всей авиации. А сейчас противник не дает нам и носа показать". И разрыдался». В заслугу Астахову можно поставить этот приказ, когда все были растеряны. Но были и поиски эффективных и нестандартных решений, и сами эти решения тоже были. Поэтому заслуга командиров, Сталина, постоянно искавших такие нетривиальные результативные ходы, велика. Хотя сам этот приказ, скорее, пожелание. Как в анекдоте: совещание начальников штабов, все напряженно думают. Вдруг один генерал кричит: придумал! Я нажал кнопку, и корабль противника в другом полушарии разлетается на куски. Все восторгаются, спрашивают, как это сделать. Он говорит: это не моя забота. Я предложил, а инженеры пусть делают.