Олег Озеров - Карим Хакимов: летопись жизни

На фоне этой безумной по уровню риска жизни, когда пуля может в любой момент настигнуть его, вряд ли он думает о карьере государственного деятеля, а свою жизнь Карим видит как путь к победе всемирной социалистической революции в соответствии с лозунгами большевиков того времени. Поэтому утверждения Г.Г. Косача а также Р.Ф. Хайретдинова в его диссертации о карьеристских мотивах К. Хакимова выглядят как минимум теоретически отвлеченными, если не сказать надуманными. Так, Р.Ф. Хайретдинов пишет, что «идеалом К. Хакимова и его оренбургских единомышленников, говоривших и действовавших в направлении создания соответствующей эпохе социализма мусульманской культуры, было возвращение в прошлое, в четко стратифицированное общество имперского времени» [56] Хайретдинов Р.Ф . Карим Хакимов – революционер, дипломат: Автореф. дис. на соискание уч. ст. канд. ист. наук. Уфа, 2006. С. 59. .

Это неверно не только из-за того, что К. Хакимов думал не о карьере, а о победе своих идеалов (вне зависимости от того, как они воспринимаются сегодня), а потому, что в этот период истории ни о какой реставрации Российской империи, даже весьма условной, даже в ее красном обличье, речь не шла. Идеи возрождения мощного государства начали обретать плоть и работать гораздо позже, когда в конце двадцатых – начале тридцатых годов у власти в СССР укрепился И.В. Сталин, который развернул политику от провоцирования мировой революции к строительству сильного национального государства. Да и тот, сталинский, СССР называть империей можно было с большой натяжкой – скорее «империей наоборот», поскольку она больше вкладывалась в развитие окраин, а не метрополии. В 1919–1920 годах, в разгар Гражданской войны, это просто никем не обсуждалось! К. Хакимов, как и основная часть коммунистов, был за III Интернационал и мировую революцию.

Друзьями и единомышленниками Хакимова в тот период были Сахипгирей Саидгалеев, Камиль Якубов, Шагит Худайбердин, Гали Касимов, Шамиль Усманов, Ади Маликов, Хусаин Мавлютов – интернационалисты. Г.Г. Косач их характеризует как группу татар – мусульманских коммунистов, которая противостояла бывшим джадидам, которые в Москве созвали свой съезд и создали новый орган – Всероссийское Центральное бюро мусульманских организаций РКП. Его сплачивали люди совсем другой ориентации – Мулланур Вахитов и Мирсаид Султангалеев (Султан-Галиев). Вот это – абсолютно обоснованно!

Несколько позднее, в апреле (по другим данным в марте) 1919 года, Карим берет отпуск и едет в Казань. Там вместе с Карибом Хайрулиным и Шамилем Усмановым он либо самостоятельно, либо по поручению Реввоенсовета Южной группы Восточного фронта, возглавляемого тогда М.В. Фрунзе (он там с ним в это время познакомился и далее сотрудничал в Туркестане) и В.В. Куйбышевым (именно он впоследствии порекомендует К. Хакимова на дипломатическую работу), формирует 1-ю Приволжскую татарскую казачью бригаду [57] Ее формирование началось 24 марта 1919 года. . Она начинает сражаться с июня 1919 года [58] В июле 1919 года эта бригада, насчитывавшая 7222 штыка, вошла в состав Первой армии под командованием М.В. Фрунзе, чтобы сражаться с армией адмирала Колчака и казаками южнее Оренбурга. 11 августа Южная группа Восточного фронта была преобразована в Туркестанский фронт. . А уже 7 августа 1919 бригада форсировала реку Урал, заняла ряд казачьих станиц – Зубочистенскую, Краснохолмскую, Чернореченскую – и города Акбулак, Тоз-Тубэ, Актюбинск.

Занятый формированием мусульманских бригад, Карим Хакимов в результате пропускает важнейший этап в развитии военно-политической обстановки в Башкирии – а именно соглашение о «Малой Башкирии», заключенное между советскими лидерами, конкретно – между Лениным и Сталиным и правительством «Малой Башкирии». В этой борьбе он не участвует еще и потому, что с конца мая 1919 года будет поглощен вопросом противодействия вредному, с его точки зрения, «националистическому уклону» в самом коммунистическом движении в России, возглавляемом М. Султангалеевым.

В связи с темой «Малой Башкирии» настало время вспомнить о другом нашем герое – Ахмете-Заки Валиди.

Есть все же некая мистическая связь между ним и Каримом Хакимовым! Выдающийся историк-востоковед, подающий большие надежды ученый, Ахмет-Заки, как и Карим, именно в 1915 году круто меняет свою жизнь. Если Хакимов в этот год уезжает в Томск, где начинается его политическая карьера, то Ахмет-Заки Валиди в том же году и, как и Карим, в 25-летнем возрасте избирается от Уфы в мусульманскую фракцию IV Государственной думы. Судя по всему, оба наших героя почувствовали, что в стране грядут большие перемены и к ним надо хорошо подготовиться. Оба видят свое будущее в политике.

Так же как и Карим, Ахмет-Заки с большими надеждами встретил Февральскую революцию, считая, что она откроет дорогу к свободе народа Башкирии. Будучи не менее деятельным, чем Хакимов, он развернул бурную активность по созыву I Всероссийского мусульманского съезда. Молодой политик мотается по стране, проводя собрания мусульман как в Туркестане, который, как и Хакимову, был ему знаком по его ранним поездкам туда «с научными целями», так и в самой Башкирии. Если Хакимов в 1915 году твердо выбирает стан большевиков и становится из эсеров «мусульманским коммунистом», то Ахмет-Заки тоже определяется со своей позицией. И она не столько мусульманская, сколько национальная: он твердо выступает за то, чтобы на съезд была направлена отдельная делегация башкир, что ему вполне удается. На съезд выехало 58 человек от Башкирии, хотя она тогда не имела своих четко очерченных границ и была на тот момент скорее мыслеобразом и проектом с неясными очертаниями.

На I Всероссийском мусульманском съезде (май 1917 года) Ахмет-Заки, как мы уже упоминали выше, вместе со своими единомышленниками добился поддержки принципа федеративного устройства России, самоопределения всех тюркских народов. Представляя одно из крыльев российского джадидизма, А.-З. Валиди выдвигается на одну из первых ролей в деле становления башкирского национального движения. Он – не Исмаил-бей Гаспринский и нигде не говорит об общности судеб русского и башкирского народов, упирая больше на принцип национального самоопределения, за которым маячит идея самостоятельной жизни тюркских народов. При этом в практической деятельности он от пантуранских воззрений (которые он в документах старается все же пунктиром сохранять) начинает смещаться к конкретной модели самостоятельного национального самоутверждения башкир, хотя делает это аккуратно, не выпуская из поля зрения и не компроментируя свою стратегическую цель объединения всех тюрков.