Лариса Найвальт - Встреча в прошлом

В артиллерийских частях фронта был произведён подбор и закрепление хороших разведчиков – наблюдателей. В состав разведывательной группы тщательно подбирались отважные, инициативные, физически крепкие солдаты.

В стрелковые батальоны и роты выделялись группы, состоящие из двух – трёх человек артиллерийских разведчиков во главе с офицерами. Артиллеристы-разведчики, находившиеся в подразделениях пехоты, должны были уметь безошибочно докладывать обстановку и в особенности положение своей пехоты, а в передовых подразделениях также правильно оценивать и тактическую важность объектов противника, которые необходимо было подавить огнём артиллерии. Если в условиях полевых боев противник располагал густой сетью траншей и ходов сообщения, имел постоянные огневые точки в виде дерево-земляных сооружений, блиндажей, пулемётных площадок и тому подобное, то в условиях боя в городе он не имел постоянных огневых точек, которые характеризовались бы определённой формой, размерами и другими признаками, облегчавшими разведке нахождение этих целей, поэтому действия разведчиков усложнялись.

Разведчику присущи острый взгляд, тонкий слух, хорошая память, быстрая реакция, наблюдательность, внимательность, выносливость, сообразительность, терпение, самообладание. Александр Исакович Найвельт все эти качества имел.

При прорыве обороны противника в районе западного берега Вислы южнее Варшавы 8 августа 1944 года гвардии старшина получает серьёзное осколочное ранение в область левого голеностопного сустава, проникающее в сустав. Пробыв на излечении пять месяцев, 12 января 1945 года выходит из госпиталя с вердиктом врачебной комиссии: «Годен к нестроевой службе».

И уже 19 января 1945 года в составе 257 отдельного Автотранспортного ордена Красной Звезды батальона он среди тех, кто воюет за овладение крупнейшим промышленным центром Польши городом Лодзь, а 22 января – городом Гнезен (Гнезно), являющимся важным узлом железных и шоссейных дорог и мощным опорным пунктом обороны немцев на путях к Познани, где их часть оказывается в первой половине марта, затем они выходят к реке Одер.

В это время с провиантом в Красной Армии наступили тяжёлые дни. Солдаты придумывали, со свойственной им смекалкой, как можно выйти из создавшегося положения. Использовалось несколько вариантов. Например, группа бойцов шла по близлежащим польским сёлам и предлагала жителям лошадей, которых вела с собой, объясняя, что их из части списали за ненадобностью. Такой помощник в хозяйстве требовался многим и, отдавая хлеб, яйца и другие припасы, поляки были уверены, что провернули стоящее дело. А через пару часов в это село заходила другая группа бойцов, которая, называя первых конокрадами, и возвращала назад всех саврасов, обещая обескураженным крестьянам, что те, кто поступил с ними так бесцеремонно, обязательно понесут серьёзное наказание. Позже добытые харчи делили на всех. Или другой вариант. В части был трофейный фотоаппарат-тренога. Солдаты шли с ним к местному населению и предлагали сфотографироваться на память. Платой за будущие фотографии были продукты питания. Доверчивые люди даже представить не могли, что в фотоаппарате нет плёнки.

Охватившая Европу война шла к своему завершению, к логическому концу. Тем она была ожесточённее. Противник бился изо всех сил, как испускающий дух – за каждый вздох. Красная Армия ждала в свои ряды пополнение.

Старшина Найвельт был направлен на железнодорожный вокзал, чтобы забрать вновь прибывших солдат в свою воинскую часть. Таких представителей собралось много, так как ожидалось прибытие шести эшелонов. Но разведка фашистов сработала чётко, немцы также готовились к этой встрече. Началась жестокая бомбёжка железнодорожной станции, все составы были разбиты. Новобранцы, в основе своей только что достигшие призывного возраста вчерашние подростки, убиты и изувечены. Месиво из железа, чёрной земли, огня, человеческих тел, крови, оторванных конечностей складывалось в совершенно жуткую картину, смотреть на которую без содрогания было невозможно. В какой-то момент отец оказался возле солдата-юноши, у которого оторвало ногу с бедром, живот разворочен снарядом, а широко раскрытые глаза наполнены непониманием, изумлением и… виной. «Старшина, что я маме скажу?» – предсмертные слова того мальчика. Впервые за войну отца прошибла слеза.

Из прибывших в живых осталось человек двести, не более того.

Берлинская операция 1945 года – это завершающая стратегическая наступательная операция, проведённая войсками Красной Армии 16 апреля – 8 мая с целью разгрома группировки немецко-фашистских войск, оборонявшейся на берлинском направлении, овладения Берлином и выхода на Эльбу на соединение с войсками союзников.

Войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов перешли в наступление 16 апреля. Уничтожение окружённых немецких группировок и взятие Берлина произошло 26 апреля – 8 мая. Представители германского верховного командования 8 мая 1945 года подписали в Карлсхорсте акт о безоговорочной капитуляции.

Александр Найвельт. Август 1945, Апольда, Германия

Война окончилась, но старшина Найвельт окончательно вернулся на родину только в 1948 году, так как он оставался служить в составе Группы Советских Оккупационных войск в Германии.

За время военных действий папа был награжден орденом Красного Знамени, орденом Отечественной войны 2-й степени, медалью «За отвагу», медалями «За освобождение Варшавы» и «За взятие Берлина». Получил пять ранений и одну контузию.

Девятое мая… В этот день его лицо светилось ликованием. И хотя тело пожизненно хранило яркие следы Второй мировой войны, он никогда не рассказывал о подвигах, смелости, героизме. В редких откровениях я узнавала совершенно иные стороны того времени.

Папа не смотрел художественные фильмы о войне, говоря: «Если немец такой дурак, каким его выставляют, что же мы с ним четыре года воевали?» Это продолжалось до выхода в широкий прокат в 1968 году кинофильма Юрия Озерова «Освобождение», который был просмотрен полностью и в кинотеатре, что являлось редчайшим событием и говорило о правде показанного. Он с экрана видел то, что сам испытал в жизни.

Ему не нравились высказывания, что «союзники» не сдержали своего слова, и наше государство одно противоборствовало Германии, и он озвучивал, очевидно, мучившее его своей несправедливостью: «Они не помогали живой силой, но в окопах мы ели американскую тушёнку, согревались их спиртом и спасались от холода, кутаясь в американские шерстяные одеяла».