Лев Липовский - Жизнь солдата

По-моему, он нас всерьез не принимал. Это было видно из того, как он преподавал нам физику. Весь учебный час он употреблял для рассказов анекдотов и необыкновенных историй с физиками всего мира. А в конце урока брал у кого-нибудь учебник и указывал нам, какой материал учить к следующему уроку. Так он ни разу и не объяснил нам новый материал. Иногда он показывал нам интересные опыты, благо его кабинет был богато оснащен различными приборами. Эти часы физики нам очень нравились, и мы охотно спешили на урок к нему. У него в кабинете нам было весело и интересно. Правда, учить физику без объяснений учителя было трудно. Но и плохих отметок он нам не ставил. Если кто плохо отвечал урок, он предупреждал, чтобы тот выучил к следующему разу и прошлый материал и новый материал. И этим он нам тоже нравился.

Однажды он провел с нами эксперимент, о котором мы потом долго вспоминали. Когда мы пришли в кабинет и расселись за двумя рядами столиков, он ничего не объясняя, дал в руки впереди сидящим проводки и приказал всем взяться за руки так, чтобы получилась замкнутая цепь. Только Аба Нехамкин отказался участвовать в этом опыте. Даже когда учитель ему сказал, что ничего опасного в этом нет, Аба все равно не дал соседям по столику свою руку. Когда все было готово, Евгин подошел к электростатической машине и стал ее крутить. Неожиданно в кисти наших рук и в наши сердца ударил заряд электрического тока, и все руки моментально расцепились. Удар тока поначалу всех перепугал, но в следующий момент, когда мы поняли, что все закончилось благополучно, все развеселились.

Потом мы часто со смехом вспоминали, кто как реагировал на удар тока. А Аба Нехамкин хвалился тем, что предусмотрел опасность этого опыта и отказался в нем участвовать.

Как-то раз во время урока в кабинет вошла высокая, интересная женщина в шляпке с темной вуалью, опущенной ниже глаз, и в длинном платье. Для Рогачева такая одежда была очень редкостной. Она стала что-то быстро показывать учителю пальцами. Я глянул на Евгина, и сердце у меня похолодело. Евгин смотрел на нее таким сердитым взглядом, что сразу стало понятно, какая сила злости таится в этом человеке. Ведь только что, рассказывая нам очередной смешной случай про Исаака Ньютона, он так хорошо и приятно улыбался, и вдруг такая перемена. Он ей тоже показал что-то пальцами, и женщина, ничего не сказав, быстро повернулась и вышла из класса.

И какие только предположения мы потом не строили, что она ему показала пальцами и что он ей показал? И главное, кто эта женщина? Нас это занимало весь день. Но в конце концов мы решили, что они разговаривали условными знаками. Это было очень интересно. Можно разговаривать так, что никто ничего не поймет вот так же, как Евгин с этой женщиной. Эту мысль подал нам Ефим Фрумин. Затем на этой версии упорно настаивал Аба Нехамкин.

На одном из уроков Евгин вдруг предложил, если у кого-нибудь будет желание, побывать у него дома, во дворе замка, и обещал показать какую-то интересную сигнализацию. Удивительный человек мой друг Арон. Кто бы его куда ни позвал, он сразу загорается желанием пойти на зов хоть на край света. Любопытство его прямо съедает. Так случилось и на этот раз. После уроков он прибежал ко мне и позвал к Евгину в гости.

– Не хочу я к нему идти, – говорю я Арону, – он с виду только хороший, а в действительности – плохой.

– Ну, пойдем со мной, – уговаривает меня Арон, – одному мне идти неудобно, сделай одолжение.

– А вдруг он уговорит нас на какой-нибудь эксперимент?

– Откажемся, – говорит Арон, – почему ты решил, что он плохой?

– Посмотрел бы ты, какие у него глаза были, когда вошла та женщина, у меня и то сердце дрогнуло.

– А мне он нравится, – говорит Арон.

– И мне он нравится, но одновременно я его и боюсь.

– Ну, почему ты его боишься, – говорит Арон в отчаянии от моего отказа, – ведь он все-таки учитель! И отец мой там же, наверно, будет.

Это сообщение меня удивляет:

– При чем здесь твой отец?

– Он перешел на другую работу, теперь он заведует складом, а склад как раз в этом замке.

Вот это новость! Я-то думал, что в этом пустом замке черти водятся, а в нем оказывается обыкновенный склад. У меня сразу пропал весь интерес к этому замку. Склад – это уже не замок, а обыкновенное помещение, вроде тех, что расположены на Складской площади напротив белой церкви. Тогда поход к Евгину домой принимает совсем другой поворот. "Если рядом работает отец Арона, – думал я, – то можно спокойно идти к этому странному учителю физики". И я соглашаюсь сопровождать Арона. Арон обрадовался моему согласию, и мы побежали к замку.

Ворота, сбитые из мелких дощечек, были раскрыты настежь. Во дворе стояло несколько повозок, нагруженные туго-набитыми мешками, скорее всего, крупой, потому что мешки были чистые. Грузчики по мосткам заносили их внутрь замка. Вплотную к боковой стене замка приютился небольшой, продолговатый деревянный домик с двумя маленькими окошками. В нем-то и жил учитель физики Евгин. В глубине двора вдоль проволочной ограды стояло несколько сарайчиков и навес, под которым двумя штабелями лежали аккуратно уложенные колотые дрова. Когда мостки, ведущие в замок, оказались в какой-то момент свободными от грузчиков, мы с Ароном вбежали внутрь замка. Там действительно стоял отец Арона дядя Исаак с карандашом и блокнотом в руках. Он указывал грузчикам, куда какие мешки класть, и смотрел, чтобы они аккуратно укладывали их на подмостки, расставленные вдоль стен. Увидев нас, он сказал улыбнувшись:

– А, Арончик! Зачем пришел?

– Так, посмотреть, – ответил Арон.

В это время дядя Исаак подошел к одному из грузчиков и отругал его за неаккуратно брошенный мешок. Сколько лет я мечтал посмотреть этот замок изнутри хоть одним глазом! И вот я внутри замка. И я пережил, можно сказать, полное разочарование. Голые кирпичные стены с квадратными окошками наверху и зацементированный пол. Внутренняя кирпичная стена разделяет помещение замка на две части: одну – узенькую, другую – просторную. Внизу, в этой внутренней стене широкий проем, а наверху, вроде как на втором этаже, узенькая дверь в самом углу, к которому ведет узенькая лестница из кирпича без перил, прилепившаяся к стене замка. Что там, на втором этаже? Арон попросил разрешения у отца подняться туда, но дядя Исаак отказал нам, опасаясь, что мы можем упасть с этих стертых от времени ступенек.

– Посмотрели, – сказал дядя Исаак, – а теперь куда держите путь?

– Зайдем к нашему учителю, – сказал Арон, – он живет здесь, в доме во дворе.

– Вот-вот, идите, а то вы мешаете мне работать.

И мы выбежали во двор.

– Вот так замок! – говорю я Арону, разочарованный увиденным. – Одни голые стены, как тут люди жили?