Поуп Брок - Шарлатан

Вся процедура была рассчитана на десять минут. Через пятнадцать минут присутствующие стали переглядываться. Доктор Бринкли прекратил объяснения и сосредоточился на работе. Двадцать минут, тридцать… Хотя доктор и не выказывал признаков тревоги, но некоторые из наблюдавших почувствовали, как в виски им ударяет ужас при одном только смутном подозрении, что, может, пациент этот… Не следует ли вмешаться? Несомненно, ощущая некоторую неловкость, доктор на секунду приостановился, стянул с лица маску и одарил присутствующих ободряющей улыбкой.

Прошло добрых сорок пять минут, прежде чем доктор сделал последний стежок кетгутового шва и отошел от стола. Мистер Икс, немного качаясь, сел с помощью сестры и неловко свесил ноги со стола; его повело вправо, но ему помогли, и он, сделав несколько глубоких вдохов, сполз со стола и с достоинством крепко выпившего покинул помещение.

Доктор Бринкли снял маску. Объявив операцию успешной, он откровенно признался в случившихся по ходу дела неожиданных осложнениях и, не сказав об этом прямо, все же дал понять, что эти осложнения стали для него счастливым поводом продемонстрировать не только свое мастерство, но и находчивость, в других обстоятельствах так и оставшуюся бы невостребованной. «Если у кого-либо из вас, джентльмены, имеются пациенты, которые, как вы чувствуете, нуждаются в подобного рода манипуляции, – любезно заключил он, – мы будем рады произвести ее здесь».

Члены Медицинского совета штата Канзас поблагодарили его и попрощались, отправившись подкрепиться в «Бартел-Хаус», привокзальное заведение, находившееся неподалеку.

Спустя двое суток они единодушно отозвали лицензию доктора, лишив его возможности практиковать «ввиду грубой безнравственности и непрофессионализма его действий». Верховный суд Канзаса отклонил его апелляцию, нелестно охарактеризовав его как «пренебрегающего устоями эмпирика, чья практика находится вне зоны морали, что является весьма характерным для всякого рода самозванцев. Лицензиат преуспел в шарлатанстве, далеко превосходящем обычное мошенничество».

Надгробное слово произнесли в «Канзас-Сити стар»: «Супершарлатан из Милфорда потерпел крах».

Доверившись ему, люди трагическим образом оказались обмануты.

В годы, предшествующие Первой мировой войне, братья Райнхардт, Уиллис и Уоллес, владели целым рядом процветающих анатомических музеев – Лондонским медицинским институтом, Медицинским институтом Парижа, Гейдельберга, Копенгагена и прочими. Базируясь в Де-Мойне, Форт-Уэйне, Ист-Сент-Луисе и других городках Среднего Запада, эти предприятия занимались документированием и лечением «интимных мужских недугов». Большинство из них имело впечатляющие уличные витрины, экспонаты в которых, выставленные Райнхардтами, служили поводом для обсуждений их деятельности. Самый знаменитый экспонат, привезенный из Миннеаполиса, носил название «Умирающий Кастер [1] Имеется в виду Джордж Армстронг Кастер (1839–1876) – офицер американской армии, погибший в битве с индейцами сиу. – Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, примеч. пер. ».

На этой роскошной трехмерной панораме он лежал, как святой Себастьян: его тело щетинилось стрелами, пронзившими его во всех направлениях. Краснокожие, трупы и грифы из гипса делали картину более зрелищной, но что заставляло прохожих толпиться возле витрины и буквально замирать перед ней на несколько минут – это медленное ритмичное дыхание Кастера. Люди смотрели до тех пор, пока и сами – что было неизбежно – не начинали дышать в унисон с героем панорамы. Хотя связь Кастера с проблемой импотенции могла быть лишь условно-метафорической, но у наиболее обеспокоенной части населения смысл изображения находил отклик: сила утрачена, юность прошла, но не все потеряно, выход еще есть. В этом здании даже индеец Желтые Волосы [2] История гласит, что после поражения Кастера во время одной из последующих битв его скаут, Буффало Билл, снял скальп с поверженного индейца по прозвищу Желтые Волосы со словами: «Это первый скальп за Кастера!» – Примеч. ред. может обрести надежду.

Смесь ужаса с надеждой продавалась хорошо. Витрина в Гэри, Индиана – ее Райнхардтам оформил тот же прозорливый художник по интерьерам мсье Бруйяр, – представляла собой диораму с фигурами доктора и медсестры, занятых спасением младенца, родившегося от отца-сифилитика. Задействован был и пыхтящий аппарат искусственного дыхания. Но одни только экспонаты, как бы искусно они ни были выполнены, не позволили бы близнецам Райнхардтам занять лидирующее положение в избранной ими области. Из своего штаба – Венского медицинского института, расположенного в Чикаго, – братья, управляя тремя дюжинами франшиз, добились стандартизации, четкости и контроля, намного опережавших эпоху. Взять хотя бы обучение персонала: никто из работавших на Райнхардтов не избежал прохождения краткосрочных медицинских курсов в филиале по месту жительства. Далее каждый из дипломированных рекрутов направлялся в Гэри, где получал белый халат, совет отрастить вандейковскую бородку и навык убедительной профессиональной скороговорки на манер речитатива из комических опер Гилберта и Салливана. И лишь после этого его допускали до реальных клиентов. Служа гидами выставки, агенты должны были, как предполагалось, заарканить двадцать процентов всех потенциальных клиентов – то есть восьмерых из в среднем сорока ежедневных посетителей. Не удалось – ищи другую работу. Управляющий каждого института был обязан ежедневно отсылать в штаб финансовый отчет в трех экземплярах.

Вход в каждый из институтов был бесплатным. В отличие от сока абба-дабба. Бутылки с этим сомнительным напитком продавались на выходе; легендарный эликсир гарантированно успокаивал, стимулировал, наполнял, восстанавливал, возвращал, обострял и оттачивал, а в целом – заставлял «увядшую ветвь возродиться и вновь зазеленеть». Одновременно вылечивая и/или – в зависимости от нужд клиента – предупреждая заражение триппером. Что было в нем? Что было в каждом из них? Что было намешано в «укрепляющее доктора Рафаэля», первое американское лекарство от мужского бессилия, появившееся еще в 1850-е годы и приготовленное «по рецепту арабских придворных лекарей и улучшенное согласно чудодейственным рекомендациям современных астрологов»? Что входило в состав «Baume de Vie, Живительного бальзама, Эликсира обновления, Сиропа жизни» от Антонии Беллу? Что принимали пациенты, глотавшие «Последний шедевр алхимии» Джона Кейса или сотни подобных «достижений», популярных во всем мире и во все века до рассвета времени? Кстати, можно взять на заметку, что тоник Райнхардтов состоял из трех компонентов: алкоголя, сахара и капли «Aqua Missourianas», воды Миссури, или ее аналога quantitat sufficiat, хотя к чему этот педантизм!