Геннадий Коваленко - Донской хронограф. Хронологическая история донских казаков. 1632—1660 год. Том 2

Кроме того, « … сказывали де, государь, ему Ваське (Угримову), на Дону казаки втайне, Сенька Сычугов и Тимошка Тесной, что на Дону де, государь, в семи городках от горотка от Куншака да до городка Голубых воровских Донских и Яицких казаков в зборе 600 человек, которые воровали в прошлом во 139 году на Волге и на море бусы громили и торговых людей побивали и грабили». По словам пятидесятника, к этим воровским ватагам стали присоединяться многие казаки из низовых городков, с намерением вновь идти на Волгу за зипунами, а так же сжечь и погромить Царицын, так как им « … от Царицынских служилых людей чинитца теснота великая, везде де их казаков на переходах побивают… и Царицын де, государь, им, воровским казаком, стал пуще Азова.

Эти известия не на шутку встревожили царицынского воеводу, немедленно отправившему отписку в Москву. В его распоряжении было слишком мало войск, чтобы в случае необходимости противостоять казакам. В Москве воеводская отписка так же доставила немало беспокойства. Царь, патриарх и бояре ни как не хотели вооружённой конфронтации с Доном и потому эти события стали ещё одним аргументом в пользу снятия с Войска опалы.

16 февраля Михаил Фёдорович для сопровождения государева жалованья, указал выделить воеводам украинных городов 2000 стрельцов и казаков, а так же подготовить 102 струга. Стрельцам и казакам было велено выдать по 8 руб. жалованья. Ещё 100 конных детей боярских, шедших берегом, получили по 12 руб. жалованья. Жалованье князя Дашкова составило 150 рублей, 50 четей запаса, 50 вёдер вина и 25 пудов мёда. Жалованье подьячего было куда скромнее княжеского, и составило 26 руб., 10 четей запаса, 10 вёдер вина и 5 пудов мёда.

Однако и князь, и подьячий били государю челом, жалуясь на свою скудость и безденежье, на невозможность снарядиться в столь длительную поездку на свои средства. Так же бил челом о прибавке жалованья и отпуске на Дон, оставшийся в Москве атаман Конинсков.

Вместе с князем Дашковым, царь велел так же отправить на Дон атамана Конинского и прибывших в Москву с «розными делы»: Кирея Степанова, Проньки Кочюрова и Григория Яковлева.

Согласно отписке Воронежского воеводы Матвея Измайлова, прибывшей в Москву 5 марта, атаман Яковлев и казак Парфёнов были отпущены на Дон 20 февраля. Кроме этого воевода извещал царя об отсутствии стругов: « … и мне, холопу твоему, князь Ивана Дашкова и подьячего Левонтия Полуехьтова, и донских атамана и казаков на Дон рекою Доном в судех отпустить не в чем: никаких твоих государевых судов на Воронеже нет. А которые государевы старые суды все худы и погнили, в поделку некоторое судно не пригодитца».

Воевода оправдывался тем, что не однократно отправлял в Москву отписки о пришедших в негодность стругах, но ни каких указаний из Москвы не получил. Царь и патриарх, идя, что отослать на Дон государево жалованье стругами не удастся, велели воеводе Измайлову приготовить телеги и отправить князя Дашкова на Дон зимним путём, выделив ему 50 человек стрельцов и казаков в качестве проводников.

Однако вышедший из Москвы обоз с государевым жалованьем запаздывал, а тем временем надвигалась распутица. Воевода Измайлов, видя, что государева указа выполнить невозможно, писал об этом Михаилу Фёдоровичу: «А князь Иван Дашков и подьячей Левонтей Полуехтов на Воронеж марта по 19 число не бывали; а подводы, Государь, и провожатые у меня, холопа твоево, совсем наготове». Из 43 струга бывших в Воронеже, писал Измайлов, многие пришли в негодность.

Получив воеводскую отписку, царь 27 марта указал взять недостающие струги у местных жителей: « … и суды взял бы в уезде, на Воронеже в городе и на посаде; и в Воронежском уезде на посаде у служилых людей и у жилецких всяких людей переписати струги, которые в донскую посылку пригодились безо всякие поноровки тотчас и велел те струги, взяв у них и велел те суды оценить прямою ценою и отпустил бы еси князя Ивана Дашкова и подьячево Левонтья Полуехтова…».

Прибывшие в Воронеж 23 марта князь Дашков и подьячий Полуэктов, в своей отписке царю подтверждали, что идти телегами на Дон они не могут из-за весенней распутицы. Стругов же для государева жалования и сопровождавших его стрельцов и казаков не хватает. Их недостачу можно восполнить стругами, которые оставил в прошлом году в Сиротинском городке князь Борятинский, но они в Воронеж прибудут не ранее Троицы.

Царь и патриарх были крайне раздосадованы этим обстоятельством и в своей грамоте сделали Дашкову и Полуэктову выговор, за то, что они « … великому делу учинили мотчанье». И велели им не дожидаясь прихода стругов, идти степью в Главное Войско.: «И они б однолично пошли степью, покинув запасы свои, и взяли б с собою запасы лёгкие в сумах или в сумках, чтоб им поспеть в нижние городки одноконечно тотчас, чтоб им казаков всех достать в городех, чтоб казаки до его приходу не разъехались на море и ыматье добычи, и тем бы они ссоры с турским не учинили. А будет они тотчас степью не пойдут и возов своих не покинут, и тем измешкают, и казаки до их приезду на море и на добычи разъедутца, и им от Государя быть кажнённым безо всякие пощады».

1632 г. В начале этого года, Войско передало через стрелецкого сотника Данилу Арсеньева, бывшего в то время на Дону, отписку царицынскому воеводе князю Мещерскому (?). В ней казаки сообщали об очередной смене хана на крымском престоле, и о готовящемся весной или летом походе крымских татар на русские украины. Степняки должны были ударить, как только между Россией и Польшей начнётся война. Сообщали казаки в отписке вести о положении русского посольства Соковнина в Крыму, при дворе крымского хана. Далее в ней говорилось о желании части запорожских казаков перейти на службу России, из-за притеснений со стороны польских магнатов и шляхты, а так же о повелении турецкого султана Мурада новому хану Шан Гирею, очистить Дон от казаков. В дар новому татарскому владыке, Мурад прислал 40 красивых наложниц.

Тем временем, 30 марта, атаман Тимофей Яковлев с казаком Денисом Парфёновым, прибыли в Главное Войско и передали государеву грамоту, которая была зачитана в Кругу. Узнав, что царь и патриарх прощают им все вины и посылают Войску государево жалованье, казаки решили отложить намеченные походы на крымские и турецкие города: «И по вашему Государьскому указу мы, холопи ваши, меж собою учинили приговор, что нам дворянина князя Ивана Ондреевича Дашкова да подьячева Леонтья Полуехтова ожидали на Дону в съезде, а в поход на моря, ни на степь нигде в поход не ходить, и с озовскими людьми не размиривотца». Войсковой атаман Иван Охромеев разослал по всем городкам гонцов, с призывом съезжаться в Войско для встречи князя Дашкова и подьячего Полуэктова, везших государево жалованье.