Коллектив авторов - Иркутская археология: газетный компендиум советского периода. Часть V. 1971-1980 гг.

«Июнь. 22, вторник, Макарово.

Наконец, мы вышли на раскоп. Шеф разбил первый пикет, а уже два последующих, бестолково толпясь, разбивали мы. Кого-то отпихивали в сторону, дабы не мешал, а он возомнил, де его пинают от самой археологии, и рвался в обрат зело борзо, притом истошно вопя. От шума или жары голова начала разбухать и мне привиделись архангелы в тени деревьев. Я сделался скучным и насилу дождался вечера» (Из дневника).

Стоянка в Макарово II, на которой велись раскопки. была обнаружена в 1967 г. геологом-четвертичником Цейтлином С. М. В ходе работ, которые непрерывно велись, начиная со следующего года Аксенов М. П., под руководством которого производились раскопки, пришел к выводу, что новый памятник Макарово-II имеет параллели с археологическими культурами Ангары и др. районов Сибири и, судя но геологическим данным, привязывается к ранее известной стоянке Макарово-I, открытой академиком А. П. Окладниковым в 40-е годы.

Целью нашей экспедиции в этом году было закончить раскопки памятника Макарово-II, затем поработать в Шишкино, у знаменитых писаниц, и, насколько позволит время, провести разведку по обоим берегам Лены, сплавляясь по течению.

В первые дни мы страшно хотели найти хоть какой-нибудь древний камешек и все свободное время лазили по террасам. Почти всегда мы что-нибудь приносили, но Михаил Петрович почему-то все выбрасывал куда попало, а иногда и в Лену. Наконец мы поняли – нужны орудия. Но все началось с костей. Однажды Коля Бедняк нашел зуб носорога в ручье и там же – рога какого-то крупного плейстоценового козла. Петрович не устоял – «Пошли смотреть!» Тогда же нашли очень интересные рожки, будто от чертика. (Определение их принадлежности лежало не в компетенции нашего шефа). Сделали зачистку, обнаружив несколько отщепов и сколотую гальку. Так была найдена новая стоянка, относительно которой наш Петрович впоследствии говорил: «А за Макарово-III я так скажу, ребята, – это, пожалуй, древней Мальты и Бурети, тем более древней четвертого слоя Макарово-II, а он, в свою очередь, кажется, древнее, чем я думал прежде. Так что мы открыли очень древнюю стоянку, мальчишки. Ну, пусть пока это будет самая древняя стоянка на верхней Лене».

Часто вечерами мы засиживались у костра, где мечтали и спорили, критиковали друг друга и соглашались, пели песни, а на сон рассказывали что-нибудь пострашнее. Еще мы очень любили слушать рассказы нашего Петровича о прошлых экспедициях, интересных находках и случаях, но больше всего мы готовы были слушать про Михаила Михайловича Герасимова, с которым ему посчастливилось работать. А однажды – это был конец июля, когда дожди шли с чрезвычайно кратковременными перерывами – к нам приехал А. П. Окладников. Эта встреча нам запомнится надолго. Академик пил с нами чай (без сахара) и рассказывал ужасно интересные вещи. Особенно интересно он рассказывал о своей поездке в Египет. «Там везде и сплошь лежат древности. Древности – по всему Нилу. Причем, лежат они прямо на поверхности, – говорил он, поглаживая Бабрика (щенок двух с половиной месяцев от роду; «старейший» член нашей экспедиции и подлиза). – Во время одной из прогулок я нашел сразу несколько очень древних рубил. Тут ко мне подошли арабчата и объяснили, что могут «принести за деньги еще таких камней. Сначала я не поверил, но вскоре от моих сомнений не осталось ровным счетом ничего (также как и денег в кармане) и когда самый маленький из них принес наиболее ценную находку – ашельское рубило – и потребовал «бакшиш», мне даже нечем было заплатить».

Тут Алексей Павлович опустил Бабрика на землю. И в его умных, живых глазах вспыхнул огонек: «Вы, конечно, знаете пирамиду Джосера?» Каждый из нас пожал плечами и робко ответил: «По Древнему Востоку проходили». Здесь академик еще более оживился: «Ну, а знаете ли вы, что она построена из древностей – из палеолитических орудий, которые попали в нее вместе с землей, привезенной на строительство». Мы верили и не верили, но, согласитесь, что такому человеку трудно не поверить. Потом Алексей Павлович рассказывал, как они нечаянно зашли в Суданский порт, чем озадачили местную администрацию, которая не знала, как поступить – или отпустить их, или задержать в порту до особого распоряжения высших инстанций. Мы слушали и дружно смеялись. Академик еще долго рассказывал нам о Монголии, об Амурских писаницах и новых могильниках на Куленге (приток Лены), пока мы не почувствовали, что он устал и тогда мы вспомнили, что он очень болен и что ребята выкрали его из больницы, потому что такого человека не удержать болезни среди больничного уюта и – тогда мы все пошли спать.

Работы и Макарово подвигались к концу, и все мы уже жили мыслями о новых местах и приключениях, но как назло дожди оттягивали день за днем начало плавания, мы могли только шурфовать. В один и 4 таких дней мы отправились шурфовать на Макаровский Луг. Это приблизительно в пяти – шести км от нашего лагеря. Петрович указал нам места, где желательно разбить шурфы и отправился побродить по террасам, а мы принялись за работу.

Мы – это я и Витя Ветров – работали как раз на виду друг у друга, потому что наши шурфы находились по берегам устья одного и того же ручьи

(Продолжение следует).

В. Лынша

Иркутский университет, 1972, 10 марта (№8), С. 4.

(продолжение. Начало в №8)

Остальные ребята находились далеко от нас и мы их не могли видеть. Поэтому, когда Витя закричал «Я нашел какую-то странную пластинку!», я прибежал один. Посоветовавшись, мы решили, что это очень хорошая пластиночка и на том успокоились. А через полчаса ми краснели и тупо почесывали затылки, слушая наставлении Петровича: «Ну, ребята! Это же нож. Бронзовый нож! Такая находка случается раз в десять лет!» Впрочем, наша промашка скрашивалась ценой находки и мы снова принялись за работу. Надо же так случиться – через каких-нибудь 20 минут я царапнул лопатой но какой-то косточке и почти сразу же увидел гарпун. Я радостно завыл. Подошел Петрович и произнес всего лишь одну фразу: «Неспроста он тут лежит, ребята».

На другой день погода выдалась ясная и ребята с шефом отправились на раскоп, а мы с Витей получили задание: прирезать к нашему шурфу еще два метра и выяснить, наконец, что же такое там может быть. На прощанье Петрович сказал: «Будьте осторожны, ребята. Очень возможно, что это могильник». Итак, мы двинули. До обеда не нашли ничего интересного, кроме нескольких отщепов и пластинок и начали предчувствовать. что могильника нет. В полдень искупались и решили поскорее разделаться с шурфом, но работе не было видно конца. Пока мы выбирали какие-то косточки и мелкие фрагменты, солнце быстро скатилось к горизонту и уже нужно было кончать. В самом углу шурфа – пикета (как мы его определили) шла уйма костей и это нас очень злило, так что мы начали их яростно выбрасывать (кости из шурфа Петрович почти не брал), как вдруг наткнулись на здоровенный фрагмент горшка с прекрасным орнаментом и тут же лежало донышко, а чуть дальше, как нам покаталось охра.