Array Коллектив авторов - Горячие ветры

Изучая обстановку перед наступлением, полковник В.Ф. Маргелов побывал и в подразделениях своего центрального 144-го гвардейского стрелкового полка, которым командовал гвардии полковник А.Г. Лубенченко. Здесь подготовка к форсированию была в полном разгаре. Люди рвались в бой, но средств форсирования было подготовлено ещё мало. Побывав на занятиях по боевой подготовке, командир дивизии пришёл к выводу, что солдат этого полка необходимо упорно готовить к грядущим боевым испытаниям.

А между тем вышестоящие штабы торопили командира 49-й гвардейской дивизии с форсированием Днепра. А он, не раз изучая обстановку по карте, сам приходит к выводу, что командование торопит его не зря – успешное форсирование войсками его дивизии Днепра и удар по левому флангу фашистской группировки, прикрывавшей Херсон, с последующим охватом Херсона справа, могло создать для немецких войск угрозу окружения. Чего-чего, а «котла» фашисты боялись после Сталинграда как огня! Да и командование, торопя комдива, не скрывало, что от успеха 49-й гвардейской стрелковой дивизии во многом зависит успех всей херсонской операции.

«9 марта 1944 года, – вспоминал генерал армии В.Ф. Маргелов через 40 с лишним лет, – я дал приказ своему правофланговому 149-му гвардейскому стрелковому полку гвардии подполковника Тюрина совершить ночной марш и сосредоточиться по левому берегу Днепра южнее города Берислава.

Проведя этот маневр, командир полка доложил мне по телефону, что полк сосредоточился и готов к выполнению дальнейших приказаний.

Я срочно выехал в полк. Ночь была адская. Дождь хлестал как из ведра. Беспрерывными порывами налетал сильный ветер. Великая река только что освободилась ото льда, и её тяжелые воды плескались где-то рядом в кромешной темноте.

«А не попытаться ли форсировать Днепр прямо сейчас? – неожиданно подумал я. – Ночь, хоть глаза выколи. Немцы сейчас, наверное, попрятались по блиндажам. Не любят они такой погоды. А пока очухаются, так не то что полк, а дивизию можно будет переправить… Да и бойцы, узнав, что их комдив уже на правом берегу, с утроенной энергией совершат бросок через Днепр…»

Не думал, не гадал я тогда, что боевая обстановка внесёт совсем иные коррективы в мой план, и мне придётся с 67-ю бойцами почти трое суток удерживать плацдарм, и в живых нас останется только 14 человек…».

После этого отец закурил новую папиросу из лежащей на столе пачки «Беломорканала» и на какое-то время замолчал, как бы заново переживая выпавшие на их долю испытания. Затем он медленно, охрипшим от волнения голосом продолжил свои воспоминания.

– Кто у вас лучше всех подготовлен к переправе? – спросил у подполковника Тюрина.

– Третий батальон гвардии капитана Валуева, – ответил комполка.

– Пошли, – сказал я.

Через некоторое время мы были в расположении батальона.

– Пулемётную роту в моё распоряжение! – приказал я комбату. – Будем форсировать…

– Товарищ комдив! – запротестовал было гвардии подполковник Тюрин. – Зачем же так рисковать! Ведь неизвестно, что там, на том берегу…

– Переправимся, узнаем! А ты оставайся здесь в готовности к форсированию и жди моей команды! – ответил я командиру полка.

– Пулемётная рота к выполнению задачи готова! – доложил прибывший командир пулеметной роты гвардии старший лейтенант Семен Гуменюк.

Приказав старшему лейтенанту Гуменюку готовить бойцов и матчасть к переправе через Днепр, я ещё раз уточнил ранние и поставил новые задачи частям и подразделениям по форсированию реки и боевым действиям на том берегу. Соблюдая все меры предосторожности, отчаливаем от берега. Днепр встретил наши тяжелогружёные лодки и плоты крутой волной. По-прежнему хлестали порывы ветра вперемежку с колючим дождём. Едва достигли середины Днепра, как над нашими головами, словно люстры, вспыхнули ослепительные огни немецких осветительных ракет. И тут же чёрная днепровская вода закипела от разрывов мин и снарядов. В бой вступили наши пулемётчики.

Одна из мин взорвалась где-то справа, и в сполохах разрывов я увидел, как перевернулся один из плотов. С него в ледяную воду посыпались люди. Однако гвардейцы не растерялись, а, уцепившись за брёвна полуразрушенного плота и удерживая на нём «максим», продолжали плыть к берегу. Как я потом узнал, в ледяной купели оказались гвардейцы пулемётного взвода гвардии младшего лейтенанта Георгия Ноги. Но и в этой ситуации, как-то пристроившись у пулемёта, сам командир продолжал бить по вражескому берегу короткими очередями.

Хочу сказать, что этому отважному офицеру в дальнейшем фронтовая судьба ниспослала не только это испытание. Несколько позднее, в боях за Николаев, гвардии младший лейтенант Георгий Нога был ранен в живот. Ранение было настолько тяжёлым, что хирурги не стали делать операцию, полагая, что она всё равно не поможет. Однако офицер каким-то чудом, без всякого хирургического вмешательства, поправился и снова встал в строй, не комиссовался, хотя и имел такую возможность.

Разве это не пример героической стойкости советского гвардейца! Гвардии младший лейтенант Георгий Нога был представлен мной к награждению орденом Боевого Красного Знамени.

Но вот, наконец-то, наша лодка ткнулась носом в прибрежный песок. Десант есть десант, и действовать тут надо сноровисто и быстро. В едином порыве гвардейцы ринулись на берег и, выбив фашистов из прибрежных оборонительных линий, устремились вперёд.

Вскоре, используя складки местности, мы успешно продвинулись ещё дальше и оседлали дорогу Берислав-Херсон. Удар наш был настолько силён и неожидан, что фашисты решили, что Днепр форсировала, по крайней мере, целая дивизия. И они начали панический отход к Херсону. Однако к утру опомнились, и обстановка резко изменилась. Едва забрезжил рассвет, как показались густые цепи немецких автоматчиков. Подпустив фашистов поближе, пулеметчики старшего лейтенанта Гуменюка открыли кинжальный огонь. Не многим немцам удалось уйти живыми. Не повезло и тем транспортёрам, которые двигались по шоссе Берислав – Херсон. Надеждам фашистов прорваться к Херсону был положен конец.

Видимо, обеспокоенное положением на своём левом фланге обороны, немецкое командование решило во что бы то ни стало ликвидировать захваченный плацдарм. Одновременно фашистское руководство предприняло все меры, чтобы на захваченный нами Бериславский плацдарм не переправился ни один советский солдат.

В воздухе нудно завыли моторы десятков фашистских самолётов, которые наносили удары по переправляющимся войскам и по нашему плацдарму. Беспрерывно била фашистская артиллерия, в том числе и шестиствольные минометы. Эта огневая завеса и приостановила форсирование Днепра подразделениями как 149-го полка, так и другими частями и подразделениями дивизии.