Евгений Лазарев - Патриоты

Вот что вспоминает из довоенной биографии Зины Белой ещё один участник Новомосковского подполья, лейтенант Колесник Николай Тарасович:

«Зину помню с 1938 г. по школе №4, которую она успешно закончила. Помню пешие походы в с. Хащевое, там убирали картофель, помидоры. Зина была кухаркой. Она, беленькая, ходила в простом ситцевом платье, училась отлично, трудилась честно, добросовестно. Зина окончила 10 классов в 1939-40 учебном году. Я кончил 10 классов в 1940-41 году. Затем добилась, чтобы её зачислили в Харьковский авиационный институт, приезжала в Новомосковск в лётной форме, мы, мальчики, завидовали её курсантской форменной одежде и ей, что она своего добилась» [5].

Из воспоминаний Риммы Николаевны Винник (девичья фамилия Ерёменко):

«Зину Белую знала ещё до войны. Её мечта была стать лётчиком. Первый раз её я увидела, когда она пришла к студенту Харьковского авиационного института. Но война не дала осуществить Зине мечту» [6].

Рабкор Браславский в газете «Новомосковская правда» написал статью «Корчагинский закал», в которой он кратко описывает жизнь Зины Белой – её учёбу, интересы, выбор профессии, антифашистскую подпольную деятельность. Но значительное место в статье уделяется именно довоенной биографии Зины Белой, её становлению как личности, её характеру, мечтам и интересам.

«С фотографии смотрит на меня слегка зажмуренными глазами девушка лет двадцати. Голова её наклонена к букету цветов. Вся она какая-то светлая и в то же время – мечтающая. Не могу оторвать свой взгляд от фото.

Нет. Она живёт. Живёт в наших сердцах. Вот её школьный дневник за 9 класс. Ни единой помарки. Чистый, как её душа. Одни пятёрки. А это конспект по старославянскому языку. Писала его Зина, будучи студенткой первого курса учительского института. Ровные строчки, лаконичные предложения. Читаешь их и ощущаешь за ними вдумчивого, собранного и волевого человека. До боли сжимается сердце, невольно проступают слёзы, когда подумаешь, что разговора с Зиной уже не произойдёт. Её замучили фашистские выродки.

И всё же она живёт. Читаю: улица Зины Белой. Та улица, по которой часто бегала босоногая светловолосая девочка. Та улица, по которой Зина каждый день ходила в школу, сначала в нынешнюю №6, а затем – №1.

– Зина все годы получала в школе похвальные грамоты, – вспоминает её младшая сестра Таня (Татьяна Николаевна).

Разговариваю с учителем Зины Леонидом Сергеевичем Тонконогом, с соучеником Николаем Тарасовичем Колесником и с многими другими. И все в один голос: «Зина ещё с пионерских лет отличалась трудолюбием, любознательностью, твёрдым и волевым характером, пользовалась большим авторитетом среди друзей по учёбе, будучи комсомолкой, любила «возиться» с пионерами. Её избирали комсоргом класса, несколько лет работала вожатой в пионерском лагере».

Любила читать книги о людях мужества и героизма. Читала и перечитывала «Как закалялась сталь» Николая Островского. Искала себе место для подвига. В одну из таких мечтательных минут решила стать лётчиком. Хоть и знала, что девушек в то время в лётные училища не принимали. Но она упорно шла к осуществлению своей мечты. С замиранием сердца читала о подвиге Валентины Гризодубовой, Марины Расковой, Полины Осипенко, которые осуществили перелёт «Москва – Дальний Восток». Всюду писала, настаивала, доказывала и добилась: её зачислили курсантом Харьковского авиационного училища.

– Ой, как к лицу Зине военная форма, – с волнением говорили не только родные, но и многие новомосковцы, увидев её курсанткой училища, когда она приезжала домой. Но её настигла беда – заболела. Но Зина не растерялась: успешно сдаёт экзамен в Новомосковском учительском институте. Увы, и этому стремлению не суждено было сбыться – война. Многие мечты перечеркнула она: о счастье в жизни, о любви, о великих планах творчества.

Толпы юношей и девушек возле дверей военкомата. Среди них и Зина. Всем хотелось на фронт. Но девушки получали один ответ: «Нет!». Требовали, плакали – не помогло. Записалась на курсы медсестёр.

Всё больше в город стало прибывать раненых. Уже виднелись по ночам красные зарева пожаров, слышны артиллерийские канонады. Как быть дальше?

– Моё место в боевом строю, там, на фронте, – неоднократно говорила сама себе. И уже была готова сбежать на фронт.

Ответ на вопрос, как быть дальше, получила в райкоме комсомола. Ей предложили остаться для подпольной борьбы.

– Я согласна. Клянусь до последнего дыхания вести борьбу с ненавистным фашизмом» [7].

Далее автор пишет о работе Зины Белой в молодёжной подпольной организации города Новомосковска в 1941-1943 гг. К этой статье «Корчагинский закал» мы ещё вернёмся в последующих главах, в которых будет раскрываться деятельность Новомосковской антифашистской подпольной организации, а пока у нас есть ещё одна история о подпольщице Кобзарь Марии Васильевне, написанная юнкором Людмилой Шалыкиной под редакцией Г. Буряка и напечатанная в «Новомосковской правде» в 1960-е годы. Называется она «О чём рассказала берёза».

«Училась Мария в средней школе №1. Да разве мог кто думать из её товарищей, что вскоре начнётся война? Школа не только привила любовь к труду, уважение к людям труда, но и воспитала в девушке твёрдую волевую натуру. Больше всего Мария любила свой родной край, свой родной город. И именно эта любовь позвала Марию в дни войны к борьбе.

Как чёрная туча, прилетела весть о том, что началась война. Это произошло накануне того, как для Марии и её ровесников прозвенел последний звонок и они получили аттестаты. Но не суждено было выпускникам сидеть в студенческих аудиториях, держать в руках микроскопы, медицинские скальпели: жизнь приказала взять в руки оружие. Ничто так не потрясло Марию, как весть о том, что фашисты вот-вот придут в её родной город. Всем своим сердцем она не хотела этого, но была бессильна перед натиском мыслей, которые словно тисками сжимали голову. Уже где-то на окраинах Новомосковска взрывались фашистские бомбы, слышался стон её родной земли. Глазам было больно от дыма пожаров. Мария вместе с другими комсомольцами должна была эвакуироваться, но «не успела». Пришла домой. Мать встретила её удивлённо и тревожно.

– Почему не поехала? – спрашивали её глаза. И Мария ответила, что не может оставить родной край, когда он в опасности. Мать поняла её, не укоряла, так как знала характер своей дочки – твёрдый и непоколебимый.

С первых дней оккупации город как бы прекратил своё существование. Неприветливо смотрели на улицу тёмными глазами окна домов. С первых же дней «новые хозяева» утвердили комендантский час, свои жестокие порядки. Жители города с тревогой читали приказы о казнях комсомольцев и коммунистов. Во дворе школы, в которой училась Мария, фашисты расстреливали тех, кто открыто выступал против фашистского режима. На улицах города ни души, не слышно голоса людей. Казалось, и природа вздрагивала испуганным криком перепёлок, тревожным шелестом деревьев, от ужасов, чинимых гитлеровцами. В эти дни Мария ходила грустная, исполненная ненавистью к оккупантам.