Валерий Бурт - Москва предвоенная. Жизнь и быт москвичей в годы великой войны

Многие историки подчеркивали, что перед войной на советских предприятиях царила суровая дисциплина. И за опоздание, тем более за прогул, можно было угодить за решетку. Порядки действительно были строгими, но все же не везде…

К примеру, работник фабрики «Звукозапись» Словуцкий как-то самовольно ушел с работы. Почти через час он вернулся, но – в нетрезвом виде. Инженеру другой фабрики, «Гознак», Попову было разрешено приходить на работу не в 7.30 утра, как полагается, а между 7.30 и 8.30. С работы же он уходил в установленное время. И так продолжалось до 16 мая 1941 года.

«На заводе «Пролетарский труд» Краснопресненского района работал член партии т. Борисов, который от рядового слесаря вырос до начальника цеха, – говорилось в документе. – Он подал заявление: «Прошу уволить меня по собственному желанию ввиду того, что меня не устраивают условия работы». Директор завода т. Степанов написал: «Согласен». Также были уволены т. Тюльпин и другие, а всего на заводе за 1940 г. было уволено по собственному желанию 200 человек».

Как отмечалось в справке РК ВКП(б), «в последнее время резко ослабили борьбу за выполнение указа. Об этом свидетельствовал тот факт, что Коминтерновский, Ленинский, Октябрьский, Свердловский, Сокольнический, Таганский райкомы партии не обсуждали вопрос о трудовой дисциплине на бюро в течение 4 месяцев 1941 г. Отсюда, как следствие, и первичные партогранизации слабо боролись за выполнение указа…»

Отмечалось, что большое количество нарушителей дисциплины имеется среди комсомольцев. Райкомы ВЛКСМ ослабили внимание к этому вопросу, не ведут учета, затягивают рассмотрение дел и не помогают первичным комсомольским организациям в борьбе за реализацию указа.

По данным прокурора СССР Виктора Бочкова, на 1 января 1941 года за прогулы было осуждено 1 миллион 648 тысяч 575 человек, за самовольный уход с работы – 299 тысяч 942 человека.

С Химкинского аэродрома вылетела крылатая машина «СССР Н-169». На борту самолета – исследователи во главе с Иваном Черевичным. «Цель полета – произвести глубокую ледовую авиаразведку и дать для навигации 1941 года прогноз состояния арктических морей в высоких широтах, – писали «Известия». – Маршрут полета Архангельск, остров Рудольфа и дальше в высокие широты восточного сектора Арктики».

С вокзала в Вильнюсе ушел поезд, который повела Стефания Керулене. Это первая женщина-машинист в Литовской ССР. Мечта Стефании – стать водителем локомотива – исполнилась в Международный женский день 8 Марта.

В социалистическом договоре участника всесоюзного соревнования проходчика А.И. Мозырева сделана краткая запись: «Обязуюсь выполнить производственную программу не ниже чем на 300 процентов». Однако он потребовал от начальства «своевременной подготовки рабочего места и обеспечения… бурами и машинами».

Свое слово товарищ Мозырев сдержал, работая двумя телескопическими перфораторами по методу Семиволоса-Янкина. Он перевыполнил план – на целых 320 процентов! – и заработал за месяц 4330 рублей.

В Третьяковской галерее открылась выставка произведений советских художников. Хореограф Игорь Моисеев возобновил в Большом театре балет «Три толстяка». Футболистам московского «Динамо», чемпионам страны 1940 года, вручили алое знамя (медалями тогда не награждали), почетные грамоты, жетоны и красные майки с советским гербом.

Но жизнь отражалась не только на газетных страницах. Многие фиксировали свои мысли тайно, украдкой. За них можно было жестоко пострадать. Вот запись из дневника академика Владимира Вернадского от 21 января: «…Везде хаос. Кашинский (биохимик) жалуется на грубость Баха (академик, директор Института биохимии АН СССР. – В. Б. ). Это модный теперь курс, взятый в Академии, – аналогичный тому яркому огрублению жизни и резкому пренебрежению к достоинству личности, который сейчас у нас растет в связи с бездарностью государственной машины. Люди страдают – и на каждом шагу растет их недовольство.

Полицейский коммунизм растет и фактически разъедает государственную структуру. Все пронизано шпионажем. Никаких снисхождений…

Всюду все растущее воровство. Продавцы продуктовых магазинов повсеместно этим занимаются. Их ссылают – через много лет возвращаются, и начинается та же канитель. Нет чувства прочности режима через 20 с лишком лет после революции. Но что-то большое все-таки делается – но не по тому направлению, по которому «ведет власть».

Вернадский, который вел дневник на протяжении по чти всей жизни – с 1874 по 1944 год, то есть 70 лет, был традиционно резок в оценках существующего режима. Перед войной и особенно после ее начала непримиримая позиция ученого усилилась…

В феврале сорок первого на московском заводе имени Горбунова была обнаружена антисоветская листовка: «Товарищи, мы сейчас живем под гнетом, если раньше не сажали рабочих, то сейчас сажают за опоздание, гноят в тюрьмах, концлагерях. Труд человека ценят очень и очень плохо, у нас нет права на труд, на отдых, на образование. У нас пропала Конституция, остались одни указы, которые губят и превращают в ничто человечество…»

Задержали ли авторов воззвания? Вопрос без ответа. Известно лишь, что об этой листовке узнал от комсомольцев комсорг, некий товарищ Чуграй, который сообщил некоему члену ВКП(б) Дукаревичу. Ну а тот «просигнализировал» в районный отдел НКВД.

«Правда» сообщила, что Президиум Верховного Совета СССР по ходатайству руководящих советских и партийных органов переименовал город Риддер Казахской ССР Восточно-Казахстанской области в город Лениногорск. По сообщению той же газеты, кинематографисты Сергей Эйзен штейн, Григорий Александров, Михаил Ромм, Александр Довженко, Сергей Юткевич и другие, готовясь к празднованию 23-й годовщины создания Красной армии и Военно-морского флота и 20-летию пограничных войск НКВД, проведут в феврале в подшефных воинских частях шесть тысяч киносеансов и две тысячи концертов.

Завершился четвертый съезд Союза воинствующих безбожников Узбекистана. Делегаты подвергли резкой критике работу Центрального совета и указали на неумение его членов организовать пропаганду среди верующих, на слабое вовлечение в активную работу союза научных работников, на компанейский характер борьбы с феодально-байскими пережитками в отношении к женщине. Надо полагать, после критики узбекские безбожники исправили свои ошибки, иначе им пришлось худо…

Советский народ полон оптимизма. Улыбается, а порой и посмеивается – например, над этой информацией. «Вечерняя Москва» сообщила, что льдиной, упавшей с крыши корпуса «Б» дома № 2/14 по Брюсову переулку, был убит вышедший из подъезда гражданин Абрамович. Остряки шутили, что в столице развелось столько евреев, что даже сосульке негде упасть.