Евгений Иоников - Старик. Документальная повесть

В штабе «Старика» не отрицали того факта, что винтовки, которыми была вооружена «самаахова», в конечном итоге были сданы крестьянами местным властям. В донесении на имя Пономаренко Расторгуев сообщал, что после короткой перестрелки большая часть «самааховы» разбежалась, после чего партизаны предложили жителям Михалова впредь оружия в руки не брать, а имеющееся сдать властям в двухдневный срок, что и было ими исполнено: они снесли «…оружие в Борисов и там заявили, что больше боятся вооружаться» 57 57 НАРБ, Ф. 4п, Оп. 33а, Д. 638, Л. 122 (оборотная сторона.). .

Не вполне рациональное с точки зрения его оппонентов (Иванова, Добринин) поведение Старика в описанном выше эпизоде (партизаны приказали членом «самааховы» сдать оружие оккупационным властям), вероятнее всего объясняется тем, что Василий Пыжиков все же не рассматривал крестьянскую самооборону в качестве полноценного противника. Как сообщает тот же Расторгуев, «эти дружины небоеспособны и при первых пулеметных очередях разбегаются» 58 58 НАРБ, Ф. 4п, оп. 33а, Д 69, Л. 160. .

Кроме того, Старик своим распоряжением ограждал самооборону Михалова (то есть, всю мужскую часть населения деревни) от возможных репрессий со стороны оккупационных властей за передачу оружия партизанам. Это выглядит вполне вероятным мотивом, учитывая, что за сохранность винтовок члены самообороны отвечали головой: из их числа для этой цели назначались заложники 59 59 Ильинский П. Д . Три года под немецкой оккупацией в Белоруссии. (Жизнь Полоцкого округа в 1941 – 1944 годах.) // Под немцами. Воспоминания, свидетельства, документы. Историко-документальный сборник / Составитель К. М. Александров – Санкт-Петербург, 2011, с. 82. .

Не лучшим образом обстояли дела у Старика и с операциями на железной дороге. Диверсионные группы были посланы без надлежащей разведки, взятые в близлежащих деревнях проводники первую из них вывели прямо к сторожевой будке. Вторая попытка была более удачной – удалось установить мины, но они были обнаружены и обезврежены патрулями. При разминировании, правда, произошел взрыв, несколько охранников погибло 60 60 НАРБ, Ф. 1450, Оп.4. Д. 226, Л. 1. .

Впрочем, так или иначе, но отряд обнаружил себя, и это привело к ответным репрессивным мерам. Иванова говорит о проведенной 22 июля объединенными силами нескольких местных полицейских гарнизонов операции, в результате которой отряд понес большие потери и покинул занимаемый район. Сама она отстала от отряда и вынуждена была вернуться за линию фронта 61 61 НАРБ, Ф. 1450, Оп. 4, Д 219, Л. 18 – 19. , с чем, собственно, и связано написание ею упомянутого донесения в Минский обком.

В свою очередь, Старик упоминает о четырех операциях, предпринятых за это время немецким гарнизоном Борисова против его отряда. Последняя из них, самая крупная, датируется им 30-м июля 1942 года (а не 22-м, как у Ивановой). Рано утром вблизи деревни Новое Янчино немецкое подразделение из Борисова и полиция двух волостных управ – Зачистской и Новоселковской – с трех сторон атаковали отряд. Старик сумел вырваться из полукольца, потеряв при этом 9 человек пропавшими без вести. В их числе были начальник штаба Расторгуев и, вероятно, Иванова 62 62 НАРБ, Ф. 1450, Оп. 4, Д 219, Л. 1. . Попытки их отыскать не увенчались успехом. Как потом выяснилось, Расторгуев с четырьмя бойцами попытался подобрать брошенное имущество, затем, отстреливаясь, сумел оторваться от противника. Трехдневные поиски не дали результата, он не нашел Старика и решил возвращаться за линию фронта. В одной из деревень Сенненского района группу Расторгуева обстреляли местные полицаи, трое его спутников были убиты, а один дважды ранен. Расторгуев сумел вынести раненого. Уже в Бешенковичском районе их подобрали партизаны и перевели через линию фронта 63 63 НАРБ, Ф. 4п, оп. 33а, Д 69, Л. 162 . Осенью Николай Расторгуев вернется в бригаду Шмырева и в октябре месяце возглавит один из входящих в ее состав отрядов 64 64 Партизанские формирования Белоруссии в годы Великой Отечественной войны (июнь 1941 – июль 1944) – Мн., 1983, с.229. .

После июльских событий в отряде у Старика осталось всего 18 человек. Такими силами удержать «режимный», по его выражению, Борисовский район было невозможно, и он принял решение увести отряд в заповедник, расположенный на территории Холопеничского и Бегомльского районов 65 65 НАРБ, Ф. 1450, Оп. 4, Д 219, Л. 1. . Как позднее будет отражено в подготовленной для Пономаренко справке на Пыжикова, обстановка в Борисовском районе для его отряда оказалась сложной, Старик был напуган режимом немцев, наличием немецких гарнизонов и полиции 66 66 НАРБ, Ф. 4п, Оп. 33а, Д 301, Л. 152. и увел отряд на Палик.

Глава образованного 9 сентября 1942 года Белорусского штаба партизанского движения и, одновременно, второй секретарь ЦК КП (б) Б Петр Калинин не менее раздраженно отреагировал на произошедшее. В его донесении, составленном для Пономаренко, говорится: Пыжиков вместо пересмотра своих действий, как это требовалось директивными телеграммами ЦК и ЦШПД, решил только передислоцироваться и направился в Бегомльский район 67 67 НАРБ, Ф. 1450, Оп. 4, Д 219, Л. 22. .

Требование любой ценой удерживать район диктовалось, вероятно, все еще сохранявшейся в руководстве партизанским движением стратегией, направленной на равномерное распределение небольших партизанских отрядов по всем административно-территориальным единицам оккупированной территории. Эту тенденцию подметил еще в 1950-е годы Джон Армстронг, который в своем исследовании партизанского движения в СССР полагал, что засылка партизанских отрядов в тыл врага без учета особенностей местности, на которой им предстоит действовать, была явно ошибочной и считал, что к началу 1942 года эта практика постепенно сходила на нет 68 68 Армстронг Джон. Советские партизаны. Легенды и действительность. 1941 – 1944 – Москва, 2007, с. 33. . И хотя его замечания большей частью касались бедных лесами степных районов СССР, мы видим, что отряд «Старика» (а до того и отряд Яроша) был послан в бедную лесами часть Борисовского района, тогда как в двух десятках километров на северо-запад лежали труднопроходимые территории, на которых в конечном итоге и начнется формирование партизанской зоны в этих краях.

В этой связи отступление Старика из региона выглядело вполне оправданным с тактической точки зрения, однако противоречило установке ЦК и привело к возникновению первых трений в его отношениях с партизанским начальством и белорусским партийным руководством. До середины осени возникшие противоречия не будут носить еще явного характера, но позднее, ближе к зиме, Старик даст целый ряд новых оснований для их обострения и Петр Калинин, а затем и Пантелеймон Пономаренко все чаще начнут выказывать прямое недовольство деятельностью Пыжикова.