Алексей Митрофанов - Смоленск. Городские прогулки

Впрочем, со временем жизнь в городе наладилась. А в 1985 году Смоленску, наконец, присвоено звание Города-героя. Формально – только за Великую Отечественную. Но, по справедливости, за все, что было пережито этим городом. И вправду героическим.

* * *

Прогулка же по городу Смоленску – дело необычное. Как правило, если в старинном русском городе и сохранился старый кремль, то занимает он совсем немного места, обойти его можно за пять минут, а на ночь его иногда закрывают. Не удивительно, что жизнь такого города сосредоточена вокруг кремля, а не внутри.

В Смоленске все иначе. Практически весь здешний центр огорожен крепостной стеной. Разве что немногие из достопримечательностей располагаются вовне, да и то в непосредственной близости от древнего укрепления. И где бы путешественник не находился, практически везде над ним нависает какая-нибудь башенка или же просто часть стены.

* * *

Главная улица города – Большая Советская. Но начинается первая часть нашей прогулки все же у вокзала – главного транспортного узла Смоленска.

Нынешнее здание вокзала было построено в 1951 году, а железнодорожное движение здесь началось почти столетием раньше – в 1868-м.

Правда, церемония открытия оказалась несколько смазанной. Газеты писали: «8-го октября в 3 часа пополудни… прибыл Его Преосвященство Иоанн с несколькими лицами из белого духовенства… В то же время явились местные власти и почетные граждане; многочисленная толпа собралась заблаговременно. Погода как нельзя больше благоприятствовала этому случаю: день был светлый и довольно теплый. Но ожидаемый поезд из Витебска прибыл не раньше половины 5-го часа. Немедленно по прибытии его Преосвященный с прочим духовенством совершил молебствование и окропил святой водой как здание станции, так и вагоны… Затем, по заведенному обычаю, избранные лица щедро угощены были хлебом и солью в зале дворянского собрания. Остальная масса жителей ждала с наступлением ночи увидеть по крайней мере иллюминированные здания железной дороги. Но только месяц и звезды светили над опустевшей площадью, – впрочем… едва ли могло быть какое-нибудь более приличное освещение для одного из величайших и полезнейших произведений ума человеческого. На другой день поезд для той же цели отправился в Рославль, затем, после возвращения его в Смоленск, открыт для всех свободный проезд по железной дороге, начиная от Рославля до Витебска, а оттуда до Петербурга».

Хотя, кому какое дело до простых смоленских обывателей? Главное – с хлеб-солью не опростоволоситься.

* * *

Место было, в общем-то, не самое уютное. Сутолока, шум и всяческая антисанитарная торговля. Взрослые бродяги, дети-беспризорники. Любопытно было описание вокзала (да и всей дороги), данное Иваном Буниным в повести «Лика»: «Следующую ночь я проводил уже в вагоне, в голом купе третьего класса. Был совсем один, даже немного боязно было. Слабый свет фонаря печально дрожал, качался по деревянным лавкам. Я стоял возле черного окна, из невидимых отверстий которого остро и свежо дуло, и, загородив лицо от света руками, напряженно вглядывался в ночь, в леса. Тысячи красных пчел неслись и развеивались там, иногда, вместе с зимней свежестью, пахло ладаном, горящими в паровозе дровами… О, как сказочно мрачна, строга и величава была эта лесная ночь! Бесконечная, узкая, глубокая просека лесного пути, великие, темные призраки вековых сосен тесным, дремучим строем шли вдоль него. Светлые четырехугольники окон косо бежали по белым сугробам у подножия леса, иногда мелькал телеграфный столб, – выше и дальше все тонуло во тьме и в тайне.

Утром было внезапное, бодрое пробуждение: все светло, спокойно, поезд стоит – уже Смоленск, большой вокзал. Я выскочил из вагона, жадно глотнул чистого воздуха… У дверей вокзала толпился возле чего-то народ: я подбежал – это лежал убитый на охоте дикий кабан, грубый, огромный, могучий, закоченевший и промерзший, страшно жесткий даже на вид, весь торчащий серыми длинными иглами густой щетины, пересыпанной сухим снегом, со свиными глазками, с двумя крепко закушенными белыми клыками. «Остаться?» – подумал я. – «Нет, дальше, в Витебск»».

* * *

После революции вокзал и прилегающая к нему площадь стали еще хуже. Беспризорников сделалось больше раз, примерно, в десять, как и всевозможного хулиганья. Правда, со съестной торговлей ситуация немножко выправилась – не хватало в стране продовольствия. Зато, как и до революции, через Смоленск на Запад следовали войска. Разве что война была уже другая – не Первая мировая, а гражданская. И солдат пошел уже не тот.

В 1921 году здесь, например, торжественно встречали Тухачевского. Один из студентов Смоленского милитаризированного государственного политехнического института (некоторое время в городе существовало это странное образовательное учреждение) вспоминал: «Явились мы сюда прямо с занятий, с книгами под мышками и за поясами, с рейсшинами и свертками ватмана. С точки зрения даже самого снисходительного строевика студенческие ряды выглядели, прямо скажу, не блестяще. На большинстве студентов красноармейские шинели висели, как юбки.

Показался украшенный зеленью и флагами паровоз. Грянул оркестр. Высадившихся из теплушек курсантов встретило громовое «ура!». Под звуки марша они направились к выходу. Впереди шли особо отличившиеся при штурме Кронштадта с приколотыми к шинелям новенькими орденами Красного знамени. Во главе колонны – М. Н. Тухачевский.

Он окинул веселым взглядом нестройные ряды СПИ и довольно громко спросил:

– Что за шотландские стрелки?

С тех пор это прозвище так и прилипло к нам».

* * *

Ближе к тридцатым ситуация несколько изменилась. Стало почище, попристойнее, без кабанов. И, если раньше взрослые дяди и тети гоняли малолеток-шелупонь, то теперь все сделалось наоборот. К депо прикрепили Смоленский железнодорожный пионерский отряд №73. И подростки-вожатые время от времени рапортовали: «Главная работа звеньев этого отряда на производстве заключается в следующем – звено №1 Шиленко Коли взяло шефство над красным уголком депо. Во время обеденного перерыва ходят, читают газеты, следят, чтобы газеты были на месте.

Звено №3 Сапина ведет борьбу с прогульщиками. Однажды сторож депо явился пьяный, ребята сразу узнали, наклеили листовки – «Позор пьянице Миневу». После этого рабочие устроили над ним общественный суд. Группа пионеров, с привлечением неорганизованных, во время обеденного перерыва выступала с «Синей блузой», рабочие остались очень довольны. Бригада из 4-х человек была в столовой, смотрела за чистотой. Найденные недостатки передала в стенгазету депо… 18 пионеров заключили соцдоговоры со своими родителями».