Геннадий Соболев - Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга третья. Январь 1943 – январь 1944

Особенно важное значение для автомобильных перевозок по Ладоге имело приближение перевалочных баз непосредственно к восточному берегу Шлиссельбургской губы Ладожского озера. В связи с этим Военный Совет Ленинградского фронта выступил с предложением о постройке железной дороги от ст. Войбокало к восточному берегу Ладоги. 11 января 1942 г. Государственный Комитет Обороны принял специальное постановление, которым Наркомат путей сообщения обязывался в месячный срок построить железнодорожную ветку длиной 40 км от станции Войбокало до песчаной косы Ладожского озера. Различные наркоматы и ведомства должны были выделить для строительства рабочую силу, инвентарь и необходимые материалы. Народному комиссариату торговли поручалось выделить продовольственные и промтоварные фонды на 20 тыс. человек, а всего на строительство этой железнодорожной линии было отпущено 18 млн руб. [246] Ковальчук В. М. 900 дней блокады: Ленинград 1941-1944. С. 139. Преодолевая огромные трудности, в условиях сильных морозов и обильных снегопадов, а также воздействия вражеской авиации и артиллерии, строители успешно справились с важным государственным заданием. Плоды их подвига ленинградцы ощутили в начале февраля 1942 г., когда по законченному главному участку дороги Войбокало – Лаврово пошли поезда с продовольствием для Ленинграда.

Конечно, радикальным решением жизнеобеспечения осажденного Ленинграда могло стать только его освобождение от блокады. Это хорошо понимала Ставка ВГК, предпринимая одну за другой попытки деблокировать город. Начавшаяся в январе 1942 г. Любаньская наступательная операция была уже третьей попыткой вызволить Ленинград из блокады. Главная роль в этой операции, начало которой было намечено Ставкой на 7 января 1942 г., отводилась созданному в декабре 1941 г. Волховскому фронту, который должен был «разбить противника, обороняющегося на р. Волхов, в дальнейшем окружить и во взаимодействии с войсками Ленинградского фронта пленить или истребить его» [247] Крюковских А. П. К истории попыток прорыва блокады в 1941-1942 гг. С. 92. . К назначенному сроку, по позднему признанию самого командующего Волховским фронтом генерала К. А. Мерецкова, «фронт не был готов к наступлению» [248] Мерецков К. А. На службе народу. Страницы воспоминаний. С. 248. . Тем не менее он приказал начать наступление в назначенный Ставкой срок, хотя Сталин и предложил отложить наступление, если 2-я ударная армия к нему еще не готова. В результате начавшееся наступление стрелковых частей Волховского фронта из-за слабости ударных группировок, распыления сил, плохой артиллерийской и авиационной поддержки не сумело прорвать оборону упорно сопротивлявшегося противника. 10 января 1942 г. Верховный Главнокомандующий в разговоре по прямому проводу с командованием Волховского фронта (Мерецков, Запорожец, Мехлис) сурово отчитал его за эту поспешность: «Поспешили с наступлением, не подготовив, и насмешили людей. Гели помните, я вам предлагал отложить наступление, если ударная армия Соколова не готова. Вы отказались отложить, а теперь пожинаете плоды своей поспешности» [249] Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. С. 82. .

Свалив вину за неудачу наступления 7 января на своих подчиненных, Мерецков попросил Верховного Главнокомандующего перенести новую попытку наступления на 13 января с тем, чтобы «еще раз лично проверить готовность на местах и устранить недоделки» [250] Там же. С. 82–83. . Возобновившееся на этот раз одновременно наступление частей Волховского и Ленинградского фронтов также не привело к прорыву обороны противника, который использовал полученную передышку для укрепления своих позиций. В результате войскам 4-й армии, наступавшим в направлении Кириши и Тосно, и 52-й армии, наступавшим в направлении Новгород и Сольцы, буквально на второй день пришлось самим перейти к обороне. Причина такого исхода заключалась, однако, не только в сильном сопротивлении немецко-фашистских войск, но и в просчетах командования Волховского фронта, рассредоточившего свои силы по всему фронту наступления. В войсках ощущался острый недостаток боеприпасов и продовольствия, о чем, конечно, умолчал Мерецков в разговоре по прямому проводу со Сталиным 10 января 1942 г.

Более успешно развивались события в полосе наступления 2-й ударной армии и 59-й армии, ударные группировки которых уже на второй день наступления пересекли Волхов и на его левом берегу овладели несколькими населенными пунктами, потеряв при этом свыше 3 тыс. человек [251] Битва за Ленинград. 1941-1944. М., 1964. С. 138–139. . К 25 января войска 2-й ударной армии прорвали оборону противника на узком участке в районе Мясного Бора. За пять дней ожесточенных боев ее соединения продвинулись на 75 км и, перерезав железную дорогу Ленинград – Новгород, вышли на подступы к Любани. В результате любанско-киришская группировка немецких войск оказалась глубоко охваченной с юга и юго-запада. Однако попытки 2-й ударной армии расширить прорыв и овладеть Любанью успеха не имели по причине отсутствия подкреплений, обещанных ранее Сталиным. К концу января 1942 г. стало очевидно, что не только первоначальный замысел Ставки ГКО был нереальным, но даже возникла угроза срыва его ограниченного варианта – Любаньской операции. Тем не менее 28 января 1942 г. Ставка приказала «перерезать основные коммуникационные линии Ленинградско-Волховской и Новгородской группировок противника и во взаимодействии с Волховским и Ленинградским фронтами разбить их» [252] Крюковских А. П. К истории попыток прорыва блокады в 1941-1942 гг. С. 94. . Прорыв блокады Ленинграда в январе 1942 г., таким образом, не состоялся.

В эти неимоверно трудные дни января 1942 г. ленинградцы по-прежнему жили надеждой на то, что блокада вот-вот будет прорвана, и потому жадно ловили и обсуждали все новости и слухи с фронта. «Ничего не понимаем. Железно-огненный круг, скованный врагами, не разжимается, и обрекает Ленинград на постепенно вымирание, – записал 7 января 1942 г. в дневнике Г. А. Князев. – Ходят слухи, что войскам дан приказ покончить с топтаньем на месте, прогнать неприятеля» [253] Князев Г. А. Дни великих испытаний. Дневники 1941-1945. С. 390. . По свидетельству В. В. Вишневского, в январе 1942 г. на встречах и выступлениях его постоянно спрашивали: когда кончится блокада? [254] Вишневский В. В. Ленинград. Дневники военных лет. Кн. 1. М., 2002. С. 71. 12 января 1942 г. Г. А. Князев фиксирует в своем дневнике новый слух: «Сегодня распространился по городу слух о приказе Сталина освободить Ленинград от блокады. Будто бы на подмогу двинуты московские военные части. Этим живет сегодня умирающий Ленинград. Последняя надежда окрыляет тех, кто еще не сдается, не слег, не упал духом. Продержаться бы еще немного, пережить катастрофу» [255] Князев Г. А. Дни великих испытаний. Дневники 1941-1945. С. 398. . И ленинградцы отчаянно пытались держаться, не расставаясь с надеждой на освобождение от блокады. «Самые тяжелые дни переживают ленинградцы. Кажется, они лишились всего самого элементарного и в довершение всего сидят без хлеба и в холоде. Многие стали безразличны, но большинство упорно борется за свою жизнь и жизнь города, – отметил 28 января 1942 г. в дневнике оптимистически настроенный В. Ф. Чекризов. – Но сколько народу еще погибнет. Неужели еще долго не будет улучшения? Вести с фронта хорошие, но блокада города еще не прорвана. Кажется, многие с ума сойдут от радости, когда она будет прорвана» [256] Чекризов В. Ф. Дневник блокадного времени. С. 48. . К великому горю, в январские дни 1942 г. население Ленинграда сходило с ума от голода, хотя решением Военного Совета Ленинградского фронта с 24 января 1942 г. и были повышены нормы выдачи хлеба: рабочие стали получать 400 г., служащие – 300, иждивенцы и дети – 250 г., но это не могло дать желаемого эффекта. Как отмечалось в январском спецсообщении УНКВД по Ленинградской области, осуществленное с 24 января 1942 г. увеличение хлебной нормы «при ограниченной норме выдачи других нормированных продуктов не улучшило положение населения». 25 января 1942 г. А. А. Жданов в разговоре по прямому проводу с членом ГКО Г. М. Маленковым на вопрос, как обстоят дела в Ленинграде с продовольствием, с неоправданным оптимизмом отвечал: «Положение с продовольствием сейчас у нас стало лучше. С сегодняшнего дня мы еще немного увеличили норму выдачи хлеба… Что касается запасов, то в Ленинграде и Осиновце мы имеем на девять дней муки и на неделю крупы, на неделю мяса. Сейчас всячески нажимаем на подвоз приварка, сушеных овощей, клюквы, грибов и т. д.» [257] Крюковских А. П. Первая зима // Санкт-Петербургские ведомости. 1994. 14 янв. . И ни слова о бедственном положении ленинградцев, их голодных страданиях и наступившей массовой смертности…