Константин Закутаев - Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне. Гражданский долг

– Ты во мне, что торчка разглядел? – стараясь говорить спокойно, но, не реагируя на протянутую руку, бросил Костя.

Тимур улыбнулся одними губами:

– Какой ты рэзкий… Дури купи… Там всё написано…

Сергей врубился быстрее:

– Триста?

И, дождавшись утвердительного кивка, протянул три сторублёвки.

– Всё здесь? – на порядок миролюбивее спросил Костя.

– Почти… Чэго там нэт, сейчас скажу и условие моё…

Рябинин, повертев в руках «пакет», не разворачивая, сунул его в карман.

Не сговариваясь, уже попятнаные одной темой, все трое присели на корточки.

Подняв с земли ивовый прутик, Тимур, соскабливая с кроссовок комочки грязи, выдал информацию.

– В Хатуни, карочэ, есть два ваххабиста, – он усмехнулся, – Турпал и Саламбек… Лэт по двадцать им… Когда вторая война началась, родня их отправила в Баку, карочэ, вроде в институт… Там дядя у кого-то… Бальшой чэловэк. Они в Баку в какой-то центр исламский паступили. Чэго дэлали там я нэ знаю, но нэдавно вэрнулись сюда. Я угощал их нэмного… Потом они накурились, карочэ, давай хвастать… Про эмиров, стволы у них гдэ-то закопаны, связь, кароч, есть… Эмира ждут какого-то, в общем… Машина у них есть… Вот, и…

– Какая? – притормозил его Серёга.

– А? Сэмёрка, новая…

– БМВ? – шутки ради уточнил Костя.

– Не-а, наша… – не понял юмора Тимур, – в Махачкале брали… Эт-та, кароч, у них там постоянно «Стэчкин» и «эфка».

– За ними есть что? – отбросив игривый тон, серьёзней вцепился в информатора Катаев.

– Этого, клянусь, не знаю… Далжно быть… На листке, кароч, фамилии их и номер машины. Они послезавтра в город поедут, на базар… Можэте их хапнуть…

– А тебе бак авиационного бензина?

И Катаев, и Рябинин знали, что в его мире ничего просто так не делается, поэтому на вопрос Кости, глаза Тимура пыхнули натуральным интересом:

– Не-а… Кароч, дайте слово. Стэчкин мнэ отдадите…

– А зачем тебе ствол ты ж не ваххабист? – закинул ему Костя.

– Так этих пид… сов знаешь сколька кругом? Мынэ вэдь тож жить ахота…

Прутик сломался в руках парня. Он в упор в глаза посмотрел на Катаева:

– Ну что, слово офицэра дашь?

Уголок его рта на секунду сполз в сторону, делая лицо ассиметричным, словно оскаливаясь. Но тут же вернулся обратно. Костю на секунду посетило чувство неуверенности, но тут же испарилось. Кадр для будущей работы был интересный.

– Слово даю, – улавливая боковым зрением, одобрительный кивок Рябинина, сказал Костя, – но только при условии, что ты не наплел…

– Я магу пошутить, Костя, но никогда не вру, – Тимур достал из заднего кармана джинсов ещё один вдвое сложенный лист бумаги, – вот там я пошутил, а здэсь, кароч, всё правильно.

И протянул его Катаеву.

Опера поняли, начни они менжеваться или, наоборот, мгновенно соглашаться, Тимур, как детектор лжи, сделал бы свои выводы – осталась у них лишь первая бумажка. Значит, они вели себя правильно.

– А как словимся, если у нас всё срастётся? – на этот раз, Костя развернул бумажку и, мельком глянув, засунул в карман.

– К Залпе подходите каждый день… Полотенца щупать, она скажет чего и как.

– Бензина-то надо? – прощаясь, вспомнил Рябинин о насущном.

– Я не на своей сегодня, а чужую не хачу заправлять… Потом…

Тимур надвинул кепку практически на нос и, в обход ивняка, ушел в сторону Староремесленного шоссе.

– Веришь ему? – спросил Костя Сергея, когда преодолев завесу полотенец, они выбрались на площадь.

– Сам же говорил за него… Бизнес-херизнес. Ну так-то Стечкин для них железная мотивация…

– У кого появляется АПС вырастает член на десять сантиметров. Как у этого, как его… Стингера, – зло пошутил Костя.

Маленький человек с большим пистолетом. Этот ваххабисткий ублюдок наводил ужас на спальные, если так можно выразиться, микрорайоны Грозного. В основном, на переживших обе войны русских старух. Некоторое их количество ещё оставалось в Грозном. Почти всем им было далеко за 60, в город они приехали в сороковых, или родились уже здесь, после массовой сталинской депортации 1944 года чеченского народа в Казахстан. Коренные чеченцы, жители Грозного относились к этим старухам хорошо, чем могли помогали. Стингер же, в рамках идеологической пропаганды, пока ещё не изловленный и незаваленный, этих старух с настойчивостью маньяка, убивал.

Достоверно известно, как минимум, о четырёх убитых. Это тех, чьё убийство отличалось демонстративностью, как правило, прилюдной. Завалить эту мразь горели желанием как местные менты, так и федеральные.

– Сейчас сходняк соберём, порешаем, – подходя к КПП, сказал Рябинин, – такую информацию в унитаз сливать нельзя…

Костя рассеянно кивнул. Он опять завис, что-то в словах, интонациях Тимура ему не нравилось. И говорит вроде правильно, и интерес свой обозначает… Вот только акцент, вроде, иногда пропадает у него. Волнуется видать, тоже.

Оставив мысль без концовки, Костя еле успел поймать, отлетающую после прохода Сергея железную дверь. На вечерней планёрке Жоганюком было объявлено о совместной милицейско-военной операции, в народе именуемой зачисткой. Её проведение планировалось в Центральной части и, как раз в день, когда, судя по манускрипту Тимура, должны были приехать гости из Хатуни. По ходу пьесы пришлось сменить роли и приоткрыть карты.

– Товарищ полковник, – обратился Катаев, когда тот задал традиционное: «Есть вопросы?» – у нас имеется оперативная информация о приезде в этот день в город двух возможных участников НВФ [21] НВФ – незаконное вооруженное формирование. . Подчёркнуто-официальный тон очень нравился Николаю Ивановичу, избрав его, Костя ждал «добро» на ОРМ в рамках общевойсковой зачистки.

– Зачем? – посадка полковника, карикатурно напоминала маршала Жукова, при планировании Берлинской операции, – для террактов?

– Никак нет. По бытовой надобности, – держась избранной тактики, продолжил Костя, – информация касается их причастности к банде Аль Валида, при них возможно оружие, наркотики, поддельные документы, – на ходу импровизировал оперативник.

– Ваши предложения?

– Нам известны их данные, автомобиль и маршруты следования. Для задержания необходима Ваша санкция и машина ОМОНа. С Куренным согласовано, он выделил машину и экипаж, – сослался на командира череповецкого ОМОНа Катаев, – по нашим сведениям автомобиль прибудет в 8–9 часов утра и проследует в центральную часть города.

– Утром я вас до инженерной разведки не выпущу, – черкнув что-то в блокнот, вставил Жоганюк.

«Плевали мы на твоё ‘‘выпущу-не выпущу’’», – подумал Костя, но вслух закончил:

– Именно поэтому, зная о местах их остановок, мы и планируем задержание в ходе «зачистки».