Бехназ Зарабизаде - Голестан, 11

– Мне так хочется, чтобы и Али позвонил… Если бы он был жив… – с грустью сказала я.

К горлу подступил огромный ком. Я попросила маму выключить свет, чтобы я могла заснуть и увидеть во сне Али или хотя бы закрыть глаза и погрузиться в воспоминания о днях, которые мы прожили вместе.

Мама взяла со стола принесённые ею белые лилии и, поднеся к моему лицу, сказала:

– Ты только почувствуй их чудесный аромат.

Я вспомнила день, когда хоронили Али, и то, как он лежал в табуте [4] Табут – погребальные носилки с раздвижной крышей (прим. ред.). , доверху покрытом цветами. Его душа, словно мотылёк, порхала среди благоуханных цветов райского сада.

– Если бы был какой-нибудь графин, я бы могла поставить цветы в него. Иначе до утра они завянут, – сказала мама, открыв дверцу маленького холодильника.

– Снег идёт?

Мама с цветами в руках подошла к окну и, выглянув на улицу, ответила:

– Нет, но, судя по погоде, если не этой ночью, то утром точно пойдёт.

Я вспомнила день, когда в городе начался сильный снегопад.

– Мама, помнишь 23 января прошлого года, как в пятницу друзья Али привезли его из Исфахана? Какой же ужасный был день.

Куда-то положив цветы, она подошла ближе и легла на соседнюю кровать.

– Тебе не спится?

– Мама…

По моему голосу она поняла, как мне грустно и больно.

– Да, моя родная.

– Помнишь?

– Как же я могу не помнить, моя милая. Какой же тогда был сильный снегопад и гололёд. Его привезли к нам домой, и я положила его матрас рядом с печкой, чтобы он не заболел, приготовила ему куриный суп, а он ел его и восклицал: «Как вкусно! Спасибо вам»…

Слёзы невольно потекли из моих глаз.

– Мама, Али перенёс очень большие испытания. Тогда я не говорила тебе об этом, чтобы ты не переживала, но мне было очень тяжело.

Мама положила голову на подушку и, повернувшись в мою сторону, сказала:

– Твоя награда у имама Хосейна и имама времени, иншалла…

Я смотрела на потолок и на лампы, висящие у меня над головой, и думала о том, как же быстро произошли все события в моей жизни.

Мама лежала на правом боку без одеяла. Я с трудом поднялась с кровати, укрыла её и, как обычно, поцеловала в шею, от которой всегда исходил какой-то особенный, блаженный для меня запах, а потом, выключив свет, вернулась к своей кровати.

За окном медленно шёл снег, а небо казалось светлее обычного.

Проснувшись утром, я тут же бросила взгляд на соседнюю кровать и обратила внимание на молитвенный коврик, который мама постелила на полу, чтобы совершить намаз.

– Салам. Доброе утро, мама, – тихонько сказала я.

Дочитав намаз, она поднялась с чётками в руках и, подойдя ко мне, взяла за руку.

– Салам, моя дорогая. Как ты?

– Всё хорошо, слава Богу.

Лицо матери было осунувшимся и печальным. Я подумала, что мне так кажется из-за её немного неухоженного вида, платка и чёрного одеяния, но в сердце затаилось беспокойство, что, возможно, её что-то волнует.

– Мама, как ребёнок? С ним всё хорошо?

– Лучше всех, – улыбнувшись, ответила она. – Рано утром я ходила к нему проведать. Он спокойно спал, как ангелочек. А ты сама как? У тебя где-то болит?

– Нет, всё хорошо, – сказала я, отрицательно покачав головой. – Как папа, Ройя и Нафисе?

Мама снова улыбнулась.

– Все прекрасно себя чувствуют. Через пару часов я позвоню им, и ты сможешь с ними поговорить. Слава Богу за то, что у нас теперь есть телефоны. Стало намного легче связываться с близкими.

Когда мы были в Дезфуле, каждый раз, когда я скучала, я ходила в отделение телефонной связи и звонила Сакине Ругани, нашей соседке, проживавшей через несколько домов от нашего в начале улицы. Приходилось очень долго ждать, пока мама или кто-то ещё подойдёт к телефону. В последнее время я приноровилась к этой системе и, позвонив Сакине, говорила: «Позовите, пожалуйста, маму. Я перезвоню через полчаса».

Мама села на кровать и начала перебирать чётки, читая молитву. Я сказала ей:

– Помнишь, как я звонила Сакине домой? Однажды из-за телефонного звонка мы даже чуть не погибли.

Мама резко перестала перебирать чётки и испуганно посмотрела на меня.

– Не бойся, – засмеялась я, – я же жива.

Она продолжила молиться и слегка покачивала головой.

– Ты всегда говорила мне, что всё в порядке, что ты ходишь к подругам в гости.

– Я не обманывала. Мы ходили в гости, но опасные происшествия тоже случались. Однажды у меня сильно заболел живот, а Али к тому времени не был дома уже неделю. Я проснулась с сильной болью в животе, которая не прекращалась до глубокой ночи. Бедняжка Фатима пыталась всячески помочь, но ничто не спасало меня от боли. Была середина недели, и я даже не надеялась на то, что Али вернётся. Вечером я с ужасом подумала, что же делать, если посреди ночи мне станет хуже, и представила, как было бы хорошо, если бы уже наступила пятница и Али смог вернуться. Клянусь Богом, мама, в ту же минуту я услышала звук двигателя машины Али, которая заехала к нам во двор. Полагаю, было около половины третьего, когда он вошёл в дом и, увидев меня, вздрогнул от испуга, несмотря на то, что его собственное состояние в тот момент было намного хуже, чем моё. Он был весь пыльный, усталый, с опухшим лицом и похож на человека, который не спал целую неделю.

– Что с тобой? – тут же спросил он меня.

– Я не знаю. У меня с утра очень сильно болит живот.

К тому времени водитель, который привёз Али, уже отъехал. Али тут же с порога ринулся к дому нашего соседа Садега, чтобы попросить у него ключи от машины. Получив их, он повёл меня и Фатиму к машине, посадил в неё, и мы все вместе поехали в больницу. Подъехав к ней, Али сказал:

– Дорогая, я очень устал. Можешь пойти сама?

Выключив двигатель, он положил голову на руль и добавил:

– Если возникнет какая-то проблема, позовите меня.

Осмотрев меня, врач предположил, что, возможно, боли связаны с аппендицитом, и направил на сдачу анализов, настояв на том, чтобы всё было сделано как можно быстрее. Сдав все необходимые анализы, я показала результаты врачу, и, посмотрев на них, он облегчённо вздохнул:

– Слава Богу, ничего серьёзного.

Врач прописал несколько лекарств, которые я сразу же купила в больнице и вернулась к Али с полным пакетом. Нас не было около двух часов.

– О господи! – не сдержавшись, вскрикнула я, увидев, что Али спит в машине в таком же положении, в котором я его оставила.

Мне пришлось разбудить его, и мы отправились домой. Поскольку мне стало лучше, я с интересом смотрела из окна машины на то, что происходит вокруг. Была ночь на 15 шаабана [5] Это время особо отмечается в Иране как день рождения последнего 12-го имама Махди (прим. пер.). . Хотя в Дезфуле осталось мало людей, те, кто не покинул город, очень постарались создать праздничную атмосферу. Посреди улиц было расставлено множество цветочных горшков, деревья украшены разноцветными светящимися гирляндами, а жители улиц с коробками в руках раздавали проезжим сладости… Под впечатлением от увиденного я то и дело вскрикивала и восторженно просила Али посмотреть то налево, то направо. Видя, как меня обрадовало происходящее на улице, он, несмотря на собственную усталость, стал катать нас по соседним районам.