Марина Цветаева - Письма. Часть 2

Адя, и — не мудрствуя: просто, как рассказ и как письмо. Напрягите внимание и память (внимание памяти!), о «стиле» не думайте, «faites de la prose sans le savoir». [59] Пишите прозу, не думая, что пишете ее (фр.). Здесь в Праге Мякотин («На Чужой Стороне»), [60] Мякотин В. А. если решите писать, прельщу его заранее. Возьмите со стороны: девочка 9-ти (?) лет в такой передряге и 15-ти (на год «омолодим») ее записывающая. Не только документ истории, еще и document humain. [61] Человеческий документ (фр.). В «Колонии» не забудьте историю с собакой, но пока о «Колонии» не думайте, сосредоточьтесь — вся — на Чека. Делайте так: заведите блокнот, чуть что — где бы то ни было (хоть в «Заход’е» [62] Чешcк. „zachod“ — туалет. ), вспомяните — заносите. Так несколько дней, пока не вспомните всего.

Но ужас первого дня опишите. Потом будут вставки. И пишите каждый день, с утра, пока голова свежа. Вечернее писание — на нервах, т. е. не надежное, не привыкайте. Когда кончите (не позже, как через месяц, — я говорю о 1-ой части — за глаза хватит!), присылайте. Если хотите, где нужно будет — выправлю, чуть-чуть, какое-нибудь слово, знак, т. п. Иногда обидно: на букву меньше или больше — и вся фраза иная.

Итак, я жду от Вас «Чека» (или иначе, не знаю, где центр тяжести: Чека? Кремль?) через месяц, к концу мая. Ручаюсь, что поместят. Не в «Чужой Стороне» — так в «Современных <3аписках>», только — умоляю — никому, кроме своих, ни слова (верю в сглаз). Глубоко верю, что каждое настоящее писание — из опыта, vie vйcue, [63] пережитое (фр.). Gelegenheitsgedicht. [64] Стихотворение на случай (нем.). Поэтому никогда не приветствую, особенно в ранних писаниях, чистого вымысла, который отождествляю с Крачковским. Если бы Вы сейчас взялись писать роман — он вышел бы определенно плох. Рассказы же — полуправда, полувымысел — это Зайцев. Я за жизнь, за то, что было. Чту было — жизнь, кбк было — автор. Я за этот союз.

________

Напрасно посрамляли С<���ергея> Я<���ковлевича>, он уже давно отправил Вам поздравление и, недавно, роясь в сорном ящике, я нашла длиннейшее, мельчайшим почерком его письмо к О<���льге> Е<���лисеевне>, «отправленное» им — свято был уверен! месяца два назад. Честное слово.

________

Вчера доели остаток пасхи, кулич (вроде плюшкинского сухаря) еще жив. Гостей, кроме местных вшенорских, было мало. На следующей неделе будут Л<���ебеде>вы, мать и дочь (он, кажется, уезжает в Париж), делящие «вылет» между Пешехоновыми [65] Пешехоновы — Алексей Васильевич и его жена. Статистик, известный публицист, видный сотрудник журнала „Русское богатство“. (бе-зумная скука!) и нами. Ируся пишет Але раза два в неделю, Аля сообщит Вам ее сегодняшнее приветствие.

________

Да! самое главное: 20-го, на 2-ой день Пасхи, было Сережино выступление в «Грозе». [66] Любительский спектакль по пьесе А. Н. Островского. Играл очень хорошо: благородно, мягко, — себя. Роль безнадежная (герой — слюня и макарона!), а он сделал ее обаятельной.

За одно место я трепетала: «…загнан, забит, да еще сдуру влюбиться вздумал» [67] Реплика Бориса … и вот, каждый раз, без промаху: «загнан, забит, да еще в дуру влюбиться вздумал!» Это в Катерину-то!

В Коваленскую-то! [68] Коваленская Н. Г. (prima Александрийского театра, очень даровитая.) И вот — подходит место. Трепещу. Наконец, роковое: «загнан, забит, да еще…» (пауза)… Пауза, ясно, для того, чтобы проглотить дуру. Зал не знал, знали Аля и я. И Коваленская (!)

Был он в иждивенческом костюме, [69] Т. е. купленном на стипендию („иждивение“). в русской рубашке и сапогах, т. е. крагах поверх (иждивенческих же) башмаков. Фуражку все время держал в руке, — вроде как от почтительности, на самом деле — оттого, что не налезала. (Гардероб и декорации из чешского театра.) Да! Волга, над которой я так умилялась, оказалась — Нилом. (Пальмы — вербы и т. д.) Жаль, что не было пирамид, я бы приняла их за style russe [70] русский стиль (фр.). — xaты.

Адя, непременно перечтите «Грозу».

________

Георгию скоро три месяца. Востро- и сине-глазый, горбоносый, ресницы выросли, но белые, от бровей — одни дуги. Тих, мил и необыкновенно прожорлив. Пьет сразу по стакану черной смеси, спасшей в Германии во время войны десятки, а м. б. сотни тысяч детей: пережаренная мука на масле, разведенная водой и молоком. Я вся в бутылочках, пробках, спиртовках, воронках и пеленках. Гуляем, когда солнце, целый день. Почти не пишу. (Вечером себе не верю). Когда Вы его увидите, он будет уже «большим».

Целую Вас и О<���льгу> Е<���лисеевну> — Куда Вы так таинственно ездили? Как в романах!

МЦ.

Башкирцева — прекрасная книга, одна из моих любимейших. [71] Имеется в виду „Дневник“ Марии Башкирцевой. Я в 1912 г. долго переписывалась с ее матерью [72] Башкирцева М. С. и у меня в России несколько ее детских карточек, в Полтаве: с собакой, с братом. Теперь мать ее, наверное, умерла (в Ницце).

Р. S. И — раздумье: а может быть, Вы и вовсе не были в Чека? Только сестры? Но в Кремле были — ясно помню. Как жена Ленина хотела Вас посмотреть, а ее не пустили

II Р. S. Мне очень нравится — что Вы говели. Вам (дочери революционера) говеть то же самое, что мне (внучке священника) 16-ти л<���ет> заставлять Николая Чудотворца на иконе — Бонапартом. Честное слово. Так было.

<���Конец мая — июнь 1925 г.>

Дорогая Адя,

Молодец — что пишете! Не смущайтесь длиной и не смешивайте ее с длиннотами. Их у Вас быть не должно и, думаю, не может. — Лишь бы было насыщенно. — Пусть не отрывок, а целая книга, — вещь сенсационная — издателя найдем. Могу написать предисловие, могу — отзыв, могу и то и другое — пишу редко, но печать и рекламу Вам создам, как никто.

Пишите Чека. Пишите Колонию. Поставив последнюю точку — забудьте. Буду действовать я. Постучусь и в «Современные <3аписки>» (к зажиревшему Переслегину [73] Ф. А. Степун — автор романа „Николай Переслегин“, заполонившего в 1923–1925 гг. страницы „Современных записок“ ) и к не менее, хотя по-другому, жирному — Мякотину («На чужой стороне») и к Liatzk’oмy. [74] Немецкая транскрипция фамилии Ляцкий.

Книга будет. И замечательно, что 16-ти лет! Я за ранние дарования, как за ранние любови (Лорда Байрона: 4 года)

Один совет, если не обидитесь: давайте себя через других; не в упор о себе, не вообще о себе, а себя — в ответ на: события, разговоры, встречи. Так, а не иначе встает личность.

Не отставайте от работы, пусть это — временно — будет Ваша жизнь, поселитесь в ней. Так, а не иначе пишутся книги.

_______

А знаете, Адя, что Вы на этом деле сможете крупно заработать. Хорошо бы: сначала через какой-то журнал (хотя бы отрывки), потом — отдельной книгой. Получите двойной гонорар. А еще переводы! И в Россию книга, бесспорно, попадет.