Адам Смит - Исследование о природе и причинах богатства народов

Между тем, хотя богатство соседней нации опасно во время войны и в политическом отношении, оно несомненно выгодно с точки зрения торговли. В состоянии войны оно может позволить нашим противникам содержать флот и армии более сильные, чем наши, но во время мира и торговых сношений оно должно также давать им возможность обмениваться с нами на более значительную стоимость и являться лучшим рынком для непосредственных продуктов нашего труда или для тех товаров, которые куплены на эти продукты. С богатой нацией дело обстоит так же, как и с богатым человеком, который, наверное, будет лучшим потребителем для живущих в этой местности трудящихся людей, чем бедняк. Разумеется, богатый человек, если он сам владелец мануфактуры, является очень опасным соседом для всех тех, кто занят этим же делом. Но все остальные соседи, подавляющее большинство их, выгадывают благодаря тому хорошему рынку, который создают для них его расходы. Они даже выгадывают от того, что он побивает более бедных работников, которые производят те же продукты, что и он. Владельцы мануфактур богатой нации точно таким же образом могут быть, без сомнения, очень опасными соперниками для владельцев мануфактур соседних стран. Но эта же конкуренция выгодна главной массе народа, которая, помимо того, много выигрывает благодаря хорошему рынку сбыта, создаваемому для нее во всех других отношениях большими расходами такой нации. Частные лица, желающие составить себе состояние, никогда не помышляют об отъезде в отдаленные и бедные районы страны, а направляются в столицу или в один из больших городов. Они знают, что мало можно заработать там, где обращается мало богатств, но знают, что некоторая доля может достаться и им там, где в движении находятся большие богатства. Те самые принципы, которые руководят, таким образом, здравым смыслом одного, десяти или двадцати отдельных лиц, должны определять суждение одного, десяти или двадцати миллионов и заставлять всю нацию видеть в богатствах своих соседей вероятную причину и возможность для собственного обогащения. Нация, желающая разбогатеть при помощи внешней торговли, наверное скорее достигнет своей цели, если все ее соседи — богатые, трудолюбивые и торговые нации. Великая нация, окруженная со всех сторон кочующими дикарями и бедными варварами, может, без сомнения, приобрести богатства путем возделывания своих земель и путем внутренней торговли, но отнюдь не путем торговли внешней. Как кажется, таким именно образом приобрели свое большое богатство древние египтяне и современные китайцы. Передают, что древние египтяне не занимались внешней торговлей, а современные китайцы, как известно, относятся к ней с крайним презрением и едва удостаивают предоставлять ей хотя бы слабую защиту законов. Современные принципы внешней торговли, поскольку они имеют целью обеднение всех наших соседей и поскольку они в состоянии привести к желательным им результатам, имеют тенденцию превратить эту торговлю в нечто незначительное и не стоящее внимания.

Именно на основании этих принципов торговля между Францией и Англией была подвергнута в обеих этих странах столь многочисленным ограничениям и стеснениям. Между тем, если бы эти страны обсуждали свои действительные интересы без меркантилистической зависти или национальной вражды, торговля Франции могла бы быть более выгодной Великобритании, чем торговля какой-либо другой страны, и по той же причине то же самое было бы с торговлей Великобритании для Франции. Франция является ближайшим соседом Великобритании. В торговле между южным побережьем Англии и северным и северо-западным берегами Франции можно ожидать, как и во внутренней торговле, четырех, пяти или шести оборотов в год. Ввиду этого капитал, вкладываемый в эту торговлю, может в каждой из этих стран приводить в движение в четыре, пять или шесть раз большее коли чество труда и давать занятие и средства к существованию в четыре, пять или шесть раз большему количеству людей сравнительно с одинаковым по размерам капиталом в других отраслях внешней торговли. В торговле между наиболее отдаленными частями Франции и Великобритании можно ожидать по меньшей мере одного оборота в год; постольку даже и эта торговля будет во всяком случае не менее выгодна, чем большинство других отраслей нашей внешней торговли с европейскими странами. Она будет по меньшей мере в три раза выгоднее хваленой торговли с нашими североамериканскими колониями, в которой капитал редко оборачивается меньше чем в три года, а часто не меньше чем в четыре или пять лет. Во Франции, кроме того, насчитывается 24 млн жителей, тогда как для наших североамериканских колоний ни одно исчисление не дает больше трех миллионов; притом Франция гораздо более богатая страна, чем Северная Америка, хотя ввиду более неравномерного распределения богатств в ней гораздо больше бедных и нищих, чем в последней. Ввиду этого Франция может служить рынком, по меньшей мере в восемь раз более обширным и ввиду большей быстроты оборотов в двадцать четыре раза более выгодным, чем когда бы то ни было были наши североамериканские колонии. Торговля с Великобританией столь же выгодна для Франции, и соответственно богатству, численности населения и близости этих стран она будет иметь такие же преимущества сравнительно с торговлей, которую Франция ведет со своими колониями. Таково громадное различие между той торговлей, какую мудрость обеих этих наций сочла нужным затруднять, и той торговлей, какую она больше всего поощряла.

Но те самые условия, которые делали бы открытую и свободную торговлю между этими двумя странами столь выгодной для них обеих, породили главные препятствия для этой торговли. Будучи соседями, они по необходимости являются врагами, и богатство и могущество каждой из них становятся ввиду этого тем более опасными для другой; поэтому то, что должно было бы увеличивать выгоды национальной дружбы, служит только раздуванию вражды. Обе они представляют собой богатые и промышленные нации, купцы и владельцы мануфактур каждой из них опасаются соперничества, искусства и активности купцов и промышленников другой. Возбуждается коммерческая зависть, обе стороны заражают других и сами заражаются национальной враждой; и торговцы обеих стран возвестили со всей страстной уверенностью заинтересованного заблуждения свое несомненное разорение вследствие неблагоприятного торгового баланса, который, как они утверждают, явится неизбежным результатом ничем не стесняемой торговли между этими странами.

Нет такой торговой страны в Европе, предстоящее разорение которой в связи с неблагоприятным торговым балансом часто не предсказывалось мнимыми учеными этой системы. Но несмотря на все опасения, которые они по этому поводу возбуждали у нас, несмотря на все тщетные попытки почти всех торговых наций обратить торговый баланс в свою собственную пользу и против своих соседей, нет данных, чтобы какая-то европейская нация в каком-либо отношении обеднела от этого. Напротив, те города и страны, которые открывали свои порты всем нациям, богатели благодаря этому, вместо того чтобы разориться в результате такой свободы торговли, как мы это должны были бы ожидать на основании принципов меркантилистической системы. В Европе, правда, существует несколько городов, заслуживающих в некоторых отношениях названия вольных гаваней, но таких стран совсем нет. Голландия, пожалуй, больше всех других стран приближается к такому типу, хотя все еще весьма далека от него; и тем не менее Голландия, как это общепризнано, от внешней торговли получает не только все свое богатство, но и значительную часть своих средств существования.