Вокруг Света - Журнал Вокруг Света №4  за 1995 год

Она рассказала нам, что Сильвия выглядит лучше, чем можно было ожидать, и даже заявила, что готова сегодня же вернуться в Каир.

Прошлой ночью доктор дал Сильвии снотворное, она хорошо выспалась и больше всего жаловалась на сильную простуду, хотя все ее тело было в синяках и кровоподтеках. До сих пор она ни словом не обмолвилась о случившемся, но нас радовало, что эти ужасные события не сломили ее и она пыталась высоко держать голову.

После ланча она спустилась вниз в одежде, раздобытой для нее Хэнбари которая ей совсем не шла. Казалось, она не вполне твердо держалась на ногах, однако изъявила готовность сделать заявление полиции. Мы позвонили Хэнбари и Лонгдону и собрались было удалиться, но она сказала, что не станет возражать, если мы останемся выслушать ее рассказ.

Считая, что ее везут в полицейское управление, она поехала со лжеполицейским. Как и предполагал Эссекс-паша, машина неожиданно свернула с дороги во двор частного дома, и ворота тут же закрылись за ними. Прежде чем она успела сообразить, что происходит, из дома выскочили несколько человек, ее вытащили из машины и отвели в дом, где насильно сделали укол. После чего она потеряла сознание и пришла в себя уже только на заднем сиденье самолета, одетая в арабскую одежду.

В это месте Хэнбари кивнул и заметил:

— Именно информация, полученная из полиции каирского аэропорта помогла найти вас. Мы никогда не слышали о «Доме ангелов» и были совершенно сбиты с толку, но самолет с «больной женщиной» на борту не прибыл в Александрию, что показалось нам подозрительным. Я вспомнил, что в Исмаилии владельцем частного самолета является лишь один человек — Сулиман Тауфик-бей. Он не пользуется аэропортом Исмаилии, оборудовав взлетно-посадочную площадку недалеко от своего дома. Я навел справки и выяснил, что около четырех часов пополудни там приземлился самолет. По времени прибытия было похоже, что самолет вылетел из Каира, а его описание совпадало с описанием каирской полиции. Дело совершенно прояснилось, когда мне удалось выдавить из слуг Сулимана, что его дом действительно является «Домом ангелов».

Сильвия кивнула.

— И слава Богу. Но я продолжу. Когда меня привели туда, действие наркотика ослабло. В комнате внизу меня встретил, судя по описанию мистера Дэя, сам О`Кив. — Она слегка поежилась. — Это жуткий субъект, холодный, как рыба, и с глазами, как у змеи. Он запугивал меня всем, чем мог, требуя подписать разрешение, позволяющее ему или его представителю изъять из моего банка нижнюю половину таблички. Сначала я, разумеется, отказалась, но они взяли меня наверх и прибегли к легкому нажиму. Тогда я решила не рисковать и подписала все, что от меня требовали. Потом они забрали мою одежду и заперли меня, чтобы я не убежала. В этом-то состоянии мистер Дэй и нашел меня.

— Вы... ни в чем больше не обвиняете их? — с некоторой неловкостью спросил Хэнбари.

— Что вы имеете в виду? — спокойно ответила она.

— Ну-у, у нас в списке обвинений против них похищение, незаконная инъекция опасного наркотика с преступными целями и вынужденное подписание документа под угрозой применения силы. Поскольку они избили вас, я думаю, мы добавим оскорбление действием и... Он смущенно взглянул в сторону. — Я хочу сказать, что, возможно, оскорбление действием нам следует квалифицировать несколько иначе.

— О нет, — сказала Сильвия, в упор взглянув на него. — Тут вы ошибаетесь. Никто меня и пальцем не тронул.

— Более того, — включился я в разговор, — мисс Шэйн сказала мне, что лжеполицейского, посадившего ее в машину, не было в самолете, отправлявшемся в Исмаилию. И думаю, не следует проводить ее через процедуру опознания, поскольку мисс Шэйн едва ли сможет вспомнить мужчин или женщин, вылетевших с ней из Каира.

Хэнбари повернулся и сердито взглянул на меня.

Но Сильвия улыбнулась и тихо заметила:

— Он совершенно прав. Лжеполицейского действительно не было в самолете, и я на самом деле никогда не смогу опознать остальных.

— Что ж, если вы так считаете, — пробормотал Хэнбари, — я не стану больше задерживать вас, мисс Шэйн. Вам пришлось много пережить, и я меньше всего хотел бы ставить вас в неловкое положение, вызывая как свидетельницу. Но мне придется сделать это, если только удастся схватить О`Кива или лжеполицейского.

На этом наша встреча закончилась.

— Я так благодарна вам, что даже не знаю, с чего начать, — промолвила она, едва мы отошли на некоторое расстояние.

— В таком случае, — улыбнулся я, — вы можете начать с того, что станете обращаться ко мне по имени. Вы только что почти сказали «Джулиан», когда беседовали с майором Хэнбари.

— Хорошо, Джулиан. Именно так я всегда мысленно называю вас, потому что Кларисса и Гарри называют вас только Джулианом. И я очень благодарна вам за все.

— Эссекс-паша и его помощники заслуживают куда большей благодарности. Ведь это они обнаружили вас.

— Но только вам пришла в голову мысль о «Доме ангелов». И вы избавили меня от процедуры опознания арестованных. Случись так, все газеты Египта смаковали бы эту историю. Я тоже не собиралась настаивать на обвинении в оскорблении насилием, но не подумала об опознании.

— Я полагал, что вам незачем появляться в суде без крайней необходимости, сказал я. Что же касается всего остального, то я просто оказался ближе всех.

— Да, конечно. Сейчас мне стыдно, что я сомневалась в вас. И раз вы молчите о своем прошлом это ваше личное дело. Мне вполне достаточно знать, что вы храбрейший человек из всех, кого я когда-либо встречала.

— О, пощадите! взмолился я, чувствуя, что краснею. — Нельзя же так смущать человека.

— А, как вы думаете: не испытывает ли смущения та, кого находят совершенно голой в борделе?

— Я не успел обратить на это внимания, — поспешно сказал я.

Она странно усмехнулась.

— Довольно скромный комплимент.

— Если честно, когда я впервые увидел вас там, — то испугался, что вы уже мертвы. А потом мне просто было некогда. Я мог лишь благодарить Бога, что вы остались живы, и надеяться, что вы не подверглись чересчур большим испытаниям, пока мы искали вас.

— Я бы хотела забыть об этом, — сказала она. — Весьма неприятно, когда тебя избивают. К тому же я перепугалась до смерти, услышав угрозы об отправке в один из портов Красного моря. Но, во всяком случае, худшего из того, что могло произойти, со мной не случилось.

Мы оба расхохотались, поскольку слово «худшее», звучало очень комично в ее устах.

Через десять минут, распрощавшись с Хэнбари, мы отправились обратно в Суэц. Сильвия поехала с Бельвилями, я опять сел с Лонгдоном и Амином, а раненого Мустафу пришлось оставить в госпитале.

Стояла чудесная погода. Все окружающее пространство было залито ярким солнечным светом, и мы быстро ехали по прекрасному шоссе.