Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №8 за 2003 год

В 1913-м, когда в феврале месяце столица отмечала 300-летие правления династии Романовых, мимо Медного всадника – от Исаакиевского собора по площади шествовал крестный ход. Впрочем, Блок 20 февраля, в день торжеств, предпочел на улицу не выходить, поскольку отнюдь не разделял патриотического восторга четырех тысяч активистов «Союза русского народа» – черносотенцев, приехавших на юбилей Императорского Дома из Киева… По Адмиралтейской набережной с ее бульваром, мимо сразу двух памятников царю Петру – «спасающему рыбаков» и «строящему корабль», – открытых в 1909 году, и уродливого Панаевского театра, почти сразу после революции сгоревшего, автомобиль мчался в направлении Марсова поля. Издали был виден Троицкий мост с его фонарями и обелисками, за десять лет после своего открытия ставший неотъемлемой частью невской панорамы.

Петербургская сторона, на которую вел мост, для Блока была особенно притягательна. Его молодые годы прошли на набережной Большой Невки в казармах Гренадерского полка, где служил его отчим. Позднее поэт жил в разных частях Городского острова: на Лахтинской, на Малой Монетной.

Начало ХХ столетия стало тем периодом, когда дремотный, полупровинциальный облик заречной части города за считанные годы разительно изменился. С открытием Троицкого моста началась активная застройка Каменноостровского проспекта, превратившегося в один из красивейших в столице. В самом его начале в 1906 году был достроен уютный особняк, принадлежавший приме-балерине Мариинского театра Матильде Кшесинской. Это здание – один из лучших образцов петербургского модерна – строили архитекторы А.И. фон Гоген и А.И. Дмитриев. С противоположного берега Невы хорошо был виден окруженный лесами недостроенный купол Татарской мечети, завершение строительства которой произошло лишь в 1920 году (архитекторы С.С. Кричинский и Н.В. Васильев). Тонкие деревца Александровского парка, разбитого на кронверке крепости в конце XIX века, еще не скрывали внушительных очертаний Народного дома императора Николая II, сооруженного архитектором Г.И. Люцедарским в 1901—1911 годах (ныне «Мюзик-холл»). На Кронверкском, Каменноостровском, Большом и Малом проспектах, Широкой, Большой Зелениной, Пушкарских, Посадских улицах Петербургской стороны как грибы росли фешенебельные особняки и доходные дома с богатыми квартирами по проектам лучших столичных зодчих: Ф.И. Лидваля, И.А. Претро, Ф.Ф. фон Постельса, И.А. Фомина, В.А. Щуко. За бесконечным пустырем Марсова поля, над которым в жаркие дни клубились тучи пыли, хорошо просматривалась одна из новостроек Петербурга, вызывавшая тогда противоречивые толки. Строительство храма-памятника на месте убийства народовольцами 1 марта 1881 года царя-освободителя Александра II затянулось на 24 года и было закончено лишь в 1907-м. Пестрые маковки храма Воскресения Христова (архитектор А.А. Парланд), шатровый верх, сияющая «самоварным» золотом луковица колокольни казались многим всего лишь грубым и безвкусным подражанием допетровскому зодчеству, воплощением казенного православия, чуждого передовой интеллигенции. И только со временем стало ясно, что напластования разных архитектурных стилей не разрушают, но обогащают пластику Петербурга.

Автомобиль пересек Марсово поле в направлении Соляного городка на Фонтанке. Откинувшийся на поскрипывающее кожаное сиденье Блок не мог, конечно, тогда представить, что недавно заходившая к нему начинающая поэтесса Анна Ахматова спустя 27 лет приступит к своей «Поэме без героя», фоном которой станет мелькнувший мимо него пейзаж; а еще через три года портик «дома Адамини» будет разрушен прямым попаданием авиабомбы. В подвале этого дома, построенного по проекту Д. Адамини в начале XIX века, в 1915 году открылся артистический «Привал комедиантов» – наследник «Бродячей собаки», кабаре, которое уже с начала 1912 года занимало подвал углового дома на Михайловской площади. Сам Блок никогда не посещал «Бродячую собаку», но Любовь Дмитриевна со своими друзьями-артистами охотно бывала под задымленными сводами, где далеко за полночь собирались художники, поэты и представители театральной богемы. Организатор «Собаки» Борис Пронин, ученик Мейерхольда, особенно покровительствовал любившим этот подвал будетлянам-футуристам. Братья Бурлюки, Николай Кульбин, Велемир Хлебников, Владимир Маяковский, Бенедикт Лившиц были здесь завсегдатаями, как, впрочем, и придерживавшиеся противоположных взглядов на искусство акмеисты – Николай Гумилев, Осип Мандельштам, Георгий Иванов. Заглядывал сюда и Николай Клюев, неразлучный тогда со своим юным другом Сергеем Есениным. Постоянным посетителем «Собаки» считался музыкант, поэт и мистик Михаил Кузмин. К Соляному городку, кварталу, сохранившему название еще с тех времен, когда здесь действительно были склады соли, на месте которых в 1870-е годы построены корпуса для Всероссийских промышленных выставок, проезжать через Фонтанку пришлось по временному деревянному мосту. Новый мост по проекту Л.А. Ильина еще не достроили, а старый, Цепной, разобрали в 1906-м, после того, как рухнул перекинутый через Фонтанку Египетский мост аналогичной конструкции. В последней четверти XIX столетия в Соляном переулке, 15, по проекту М.Е. Месмахера было возведено великолепное здание Музея училища технического рисования, основанного бароном А.Л. Штиглицем. В его залах устраивались выставки «Мира искусства», а в аудиториях Соляного городка в начале XX века часто проходили лекции и совместные выступления известных литераторов. Блоку приходилось здесь бывать – равно, как и на соседней Моховой улице, 35, где в обширной аудитории Тенишевского училища проходили многочисленные творческие диспуты и экспериментальные театральные постановки…

Тяжелые, тревожные годы первой русской революции 1905—1907 годов заставили жителей города о многом задуматься, взглянуть на жизнь совсем иными глазами. Для петербургской интеллигенции началась пора интенсивных духовных поисков, обдумывания путей развития России, мучительно ломающей каркас своего многовекового устройства ради полноправного выхода в ряд современных капиталистических государств. Профессора, ученые, врачи, адвокаты, педагоги, литераторы, философы, журналисты по преимуществу были сосредоточены в столице, составляя около 12% ее населения – 200 тысяч человек.

Именно в этой среде в период между революциями 1905 и 1917 годов шло решительное размежевание по идейным вопросам, яростно противостояли друг другу либералы и социал-демократы, новейшие западные идеи неокантианства, интуитивизма, антропософии причудливо смешивались с обновлением православного вероучения. Одним из центров интеллектуального движения Серебряного века был «дом Мурузи» на углу Литейного и Пантелеймоновской, мимо которого автомобиль Терещенко развернулся к Невскому. В салоне Дмитрия Мережковского и Зинаиды Гиппиус, живших в этом доме с 1889 года, на протяжении почти четверти века собирались литераторы, публицисты, богословы. Кипели жаркие споры. У Блока с этой литературной четой были давние и, надо сказать, непростые отношения. Рыжеволосая красавица Гиппиус, не расстававшаяся со своей лорнеткой, умела быть обаятельной в дружеском кругу, но неизменно обдавала холодом презрения людей, ей неприятных. При первом появлении в ее гостиной многие бывали обескуражены резкостью и бесцеремонностью, с которыми беспощадная хозяйка указывала на промахи новичка. Но те, кто ей нравился, уже не могли с ней расстаться. Так, молодой, подающий надежды журналист Дмитрий Философов, войдя в семью Мережковских, остался с ними навсегда. В 1912 году Мережковские перебрались на Сергиевскую, 83, – к Таврическому саду.