Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №10 за 2003 год

«Ампирная» мебель удивляет изяществом линий. Теплом наполняют комнаты блики красного дерева и карельской березы. Уютно тикают в углу столовой старинные английские часы, нарушая тишину мелодичным звоном. На своем месте, в малой гостиной огромный диван «самосон», любимый писателем и памятный гостям Спасского. В рабочем кабинете – письменный стол, обычный и даже скромный по нынешним временам. Однако именно за этим столом «пишется хорошо только живя в русской деревне. Там и воздух-то как будто „полон мыслей“!.. Мысли напрашиваются сами». Над столом – старинная икона Спаса Нерукотворного.

«В деревне я провел три дня безвыходно в саду; я ничего не знаю прелестнее наших орловских старых садов – и нигде на свете нет такого запаха и такой зелено-золотистой серости… под чуть-чуть лепечущими липами в этих узких и длинных аллеях, заросших шелковистой земляникою.Чудо!»

И.С. Тургенев (Из письма П.В. Анненкову)

Тургенев писал: «Воздух родины имеет в себе что-то необъяснимое, он хватает вас за сердце. Это – невольное, тайное влечение плоти к той почве, на которой мы родились». И мы знаем, что почва и воздух остались те же вокруг. Прекрасен Тургенев прочитанный. Но Тургенев, узнанный в роще, парке Спасского-Лутовинова, становится абсолютно реальным. В тенистых аллеях вспоминаются и его романы, и письма, и разговоры с друзьями. Спасский дом был гостеприимен. Камердинер писателя Захар Балашов вспоминал: «А вон на той скамейке… частенько в прежнее время, когда Иван Сергеевич подолгу в Спасском проживали, сиживали гости: Панаев, Некрасов, Григорович, Полонский, Шеншин – они же Фет… Граф Лев Николаевич тоже, бывало, наезжали». Бывали в усадьбе И.С. Аксаков, М.С. Щепкин, А.В. Дружинин и В.П. Боткин… Спасское собирало аристократов духа, последних представителей русской дворянской «усадебной культуры», чье историческое время неумолимо кончалось, сменясь культурой «городской и простонародной».

«Эти деревья, эти зеленые листья, эти высокие травы заслоняют, укрывают нас от всего остального мира; никто не знает, где мы, что мы – а с нами поэзия, мы проникаемся, происходит важное, великое, тайное дело…».

И.С. Тургенев. «Пунин и Бабурин»

Облик старинной усадьбы дополняют хозяйственные постройки: конюшня с лошадьми, каретный сарай, сбруйная, баня-прачечная, погреб, богадельня, существовавшие при Тургеневе. Отреставрирована и действует усадебная церковь, священник которой получает зарплату в музее. Над селом вновь звучат колокола, молчавшие 70 лет. Густые липовые аллеи в парке вокруг усадебного дома, где сохранилось около 1 500 деревьев, уступами спускаются к пруду. Все так и должно быть по уму. Словно Тургенев пока в Париже и вот-вот подъедет…

Всматриваешься в тропинку, дерево, камень, вслушиваешься в птичий гомон и уже точно знаешь – он видел это и слышал. Почувствовать Спасское – значит почувствовать и понять Тургенева. Приходим мы, современные паломники, к Тургеневу, приходим и в смятении настоящего обретаем ясность, покой и волю. Красота места, соединенная с поэзией тургеневского слова, утешает, восхищает, врачует. В Спасском мы чинно ходим по писательскому дому, с почтением, украдкой щупая старинные вещи. Наша тень падает туда же, куда падала тень Тургенева – и немного преображается. И это из нас потом никуда не денется, остается глубоко внутри. И приходя вроде бы к Тургеневу, мы находим тут себя, как тот веселый, загорелый мужик, что в 6 утра встретился мне на парковой аллее. «Красота!» – сказал он, словно бы и не мне, а всему сказочному утреннему пейзажу. Он был геологом из Калуги и шел сюда пешком через Ясную Поляну, ночуя в поле…

Сегодня территория заповедника серьезно расширилась: сюда вошло родовое имение отца писателя – село Тургенево в Тульской области. Заповедник хранит теперь особое исторически-культурное, литературное и природное пространство русской жизни в ее послетургеневском развитии.

Когда же уезжаешь из Спасского, то рвется внутри некая ткань. Когда только окрепнуть успела? Ну почему нельзя всегда жить в таком доме или хотя бы в этой уютной баньке под высокими деревьями? На этом разрыве, наверное, и творилось Тургеневу, на невозможности единовременного чувства Спасского, Парижа и Москвы… Тут время течет неспешно, ведь день такой большой. Здесь чем-то, так похожим на Вечность, наполняется сердце, ведь именно Вечности принадлежит Иван Сергеевич Тургенев.

Эта златовласая итальянка была современницей Леонардо да Винчи, Франсуа Рабле и Христофора Колумба. Она не владела кистью, не писала романов и не открывала новых, земель. И тем не менее осталась в истории на века.

Согласно историческим хроникам, род Борджиа произошел из Испании, однако в этой стране никакими лаврами увенчан не был. Зато громкой славой отмечен в Италии, где эта семья «подарила» католикам двух крайне неоднозначных римских пап – Каликста III и Александра VI. По одной из версий, первый из них, именовавшийся в миру Альфонсо, имел скандальную репутацию, поскольку много лет был гражданским мужем своей сестры Иоанны Борджиа, и якобы этой связи обязан появлением на свет Родриго Борджиа – будущий Римский Папа Александр VI.

По другой – Родриго приходился Альфонсо-Каликсту племянником, изучал в Италии юриспруденцию и успешно занимался адвокатурой. Затем неожиданно стал военным, но с восшествием Альфонсо на папский престол также принял решение посвятить себя церкви.

Его прирожденное красноречие, а также необычайная ловкость в ведении дел быстро возвели предприимчивого неофита на ключевые посты. Хотя многие из его окружения были убеждены, что стремительным продвижением по карьерной лестнице Родриго обязан прежде всего протекции Папы Каликста. Когда Родриго получил кардинальское звание, а вместе с ним и новые материальные возможности, его алчность стала беспредельной: он охотно проворачивал выгодные дела как с маврами, так и с евреями, вопреки всем предрассудкам века и принятым тогда обычаям. Таким образом он сколотил огромное состояние, которое и помогло ему достичь папского престола. Кроме стяжательства была у Родриго еще одна страсть – женщины. Его любовные похождения обсуждались обывателями с не меньшим азартом, чем рост его благосостояния.

Еще живя в Испании, Родриго сошелся с престарелой вдовой, а потом влюбил в себя младшую из ее дочерей (по одним источникам – Розу-Ванессу, по другим – Розу Ваноцци). И когда отец-дядя Альфонсо вызвал сына-племянника к себе в Ватикан, тот сразу же перевез из Валенсии и свою даму сердца. К тому времени Роза-Ванесса уже имела от Родриго двоих сыновей, Джованни и Чезаре, а в 1480 году родила девочку, которую нарекли Лукрецией.