Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №2 за 2004 год

Майкл Ворхис очнулся от своих мыслей, которые унесли его в невообразимо далекое прошлое. Он окинул взглядом площадки, приготовленные для новых раскопок, – с них была удалена почва, из-под которой показался пласт пепла. Ворхис подумал о том, какую двоякую роль сыграл пепел в истории этих равнин: он погубил все живое, но он же, оказавшись великолепным «консервантом», прекрасно сохранил для нас облик обитавших здесь животных. До павших зверей не смогли добраться падальщики – пепел оказался для них непреодолимой помехой.

Быстро засыпавший тела животных пепел препятствовал их разложению и очень мало уплотнялся, что обеспечило уникальную сохранность останков – животные остались в тех же самых позах, в каких их застала смерть, на многих скелетах были найдены фрагменты шкуры, а у некоторых – даже содержимое желудков. Ворхис вспоминал, как он и его сотрудники, вскрыв очередной пласт пепла, молча стояли возле новой находки, на которую невозможно было смотреть без волнения – столь драматичным и ясным выглядело то, что произошло здесь в далекой древности. Пепел сохранил цепочку последних следов животного, неверные шаги которого становились все слабее. В конце извилистой следовой дорожки лежал застывший в агонии плиогиппус – маленькая трехпалая лошадка, чьи напряженно вытянутая шея и сведенные мучительной судорогой ноги свидетельствовали о конце предсмертных страданий. Тогда и возникла идея раскопать могильник и оставить окаменевших животных на тех же местах, где они погибли, а не перевозить в музей. Так появилось «Носорожье стойло» – просторный павильон со стеклянными стенами, выстроенный над самым интересным и зрелищным участком раскопок – восточной оконечностью древнего пруда, где были найдены десятки окаменевших скелетов носорогов телеоцеросов.

Профессор Ворхис вошел в стеклянные двери «Носорожьего стойла» и спустился к раскопу. Под ногами чуть слышно скрипнул пепел, выпавший на землю 10 миллионов лет назад, вокруг в разных позах покоились доисторические животные, извлеченные из пропасти времени трудами палеонтологов. Часы посещения кончились, в павильоне не было ни души, никто не тревожил вечный сон давно погибших животных. В багровом свете заходящего солнца резче сделались тени, придавая картине раскопок мрачный, угрюмый вид. Ворхис подошел к внушительному скелету носорога. Это был крупный, старый самец, весивший более двух тонн. Профессор провел ладонью по длинному ряду позвонков. Нагретая солнцем плоть казалась живой.

В этом окаменевшем зоопарке разместились древние лошади, верблюды, олени. Но главными его «обитателями», несомненно, являлись носороги. Здесь палеонтологи обнаружили более ста особей телеоцеросов. По прошествии нескольких недель после начала пеплопада стадо этих великанов, измученных жаждой, попыталось пробиться к водоему. Но даже для таких гигантов путь в облаках пепла оказался непреодолимым – стеклянная взвесь, заполнившая легкие животных, умертвила стадо носорогов. До последнего мгновения самки не расставались со своими детенышами – их скелеты палеонтологи находили рядом друг с другом. Иногда самки умирали раньше малышей, которые все еще пытались сосать материнское молоко, и смерть застигала их подле остывающего тела матери. Среди сотни с лишним скелетов носорогов ученые обнаружили лишь семь взрослых самцов – животные жили гаремами, охраняя свои группы самок и их телят.

Когда палеонтологи приступили к масштабным раскопкам, то очень скоро заметили, что в расположении скелетов прослеживается четкая закономерность. Первыми – наверху – находили носорогов. Затем, в более глубоких слоях пепла, лежали копытные помельче, такие как лошади и верблюды, а в самом низу – черепахи. Черепахи всегда располагались на дне пепловой толщи. Было очевидно, что животные, за исключением черепах, умерли не одновременно и не были похоронены заживо.

Тридцать лет работы в Ашфоле так и не научили профессора Ворхиса бесстрастно относиться к новым находкам. Приступая к раскопкам, он всякий раз волновался точно так же, как и в тот самый день, когда впервые увидел в размытом склоне оврага череп носорога. Несмотря на ошеломляющее впечатление, которое производил Ашфол и на простых посетителей, и на искушенных специалистов, доктор Ворхис все еще не был удовлетворен результатом. Профессор вышел на свежий воздух. По обе стороны от тропинки, проложенной в парке, были намечены площадки будущих раскопок. С ними Ворхис связывал свои самые заветные мечты. В доисторическом мире, который ему посчастливилось открыть, недоставало одного очень важного звена – в нем не было хищников. Между тем они наверняка водились в этих местах. А значит, быть может, когда-нибудь, пепел, удаленный твердой рукой препаратора, вдруг откроет череп огромной кошки и солнце впервые за 10 миллионов лет вновь блеснет на клыках саблезубого тигра – охотника на носорогов.

Георгий Бурба I Фото автора

В Древнем Египте африканский страус считался символом истины и справедливости. Не случайно на изображениях суда над мертвыми его великолепные перья украшают головы божеств Маат и Шу – «Властителей правды». Столь высокой чести страус удостоился потому, что в отличие от всех прочих птиц опахало его пера «справедливо» разделено стержнем на две абсолютно симметричные части. Но, по странной иронии судьбы, вряд ли найдется на Земле еще одна птица, к которой человек был бы столь несправедлив в своих суждениях и образ жизни которой на протяжении многих веков был бы окружен таким количеством сказок и небылиц.

Пасущиеся страусы поддерживают между собой постоянный визуальный контакт. Саванна полна неожиданностей, и птица, увлекшаяся кормежкой, рискует стать жертвой незаметно подкравшегося хищника – льва, леопарда или гепарда. Поэтому во время пастьбы то один, то другой страус неожиданно вскидывает голову и секунду-другую внимательно озирает окрестности. И, несмотря на то что ни одна птица в стаде не берет на себя обязанностей часового, близко подобраться к кормящимся страусам чрезвычайно трудно. Вспугнутые страусы спасаются бегством. Известно, что по скорости и выносливости среди наземных позвоночных животных эти птицы занимают одно из первых мест в мире – они способны бежать со скоростью 50 км/ч около получаса. А вот на коротких дистанциях скорость их бега достигает порой и 70 км/ч, при этом шаги они делают длиной 3—5 м. Такой способностью страусы обязаны совершенному строению своих длинных мускулистых ног, оканчивающихся, как и у других признанных бегунов планеты – парнокопытных представителей отряда млекопитающих, только двумя мощными, уплощенными пальцами. Это сходство конечностей страусов с конечностями верблюдов получило свое отражение и в научном названии вида – Struthio camelus, что буквально означает «птица-верблюд». Короткие крылья этой птицы не способны ни на сантиметр оторвать страуса от земли, зато им отведена роль балансира при выполнении сложных скоростных маневров.