Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №5 за 2004 год (2764)

Русские княжества действительно были ослаблены монголотатарским нашествием. Однако далеко не все из них пострадали одинаково, а потому в числе желающих воспользоваться последствиями этого нашествия были отнюдь не одни только шведы, датчане и немцы, но и собратья по языку и вере. Ослабление могущественной Владимиро-Суздальской великокняжеской династии (к ней принадлежал и Александр Ярославич) оживило надежды ее многочисленных конкурентов. В их числе были, например, смоленские князья, пытавшиеся с помощью крестоносцев утвердиться в Пскове, да, впрочем, и сами псковичи. Так что, когда немецкие и датские рыцари, объединившись, заняли в 1241—1242 годах Псков и Изборск, часть местных жителей встретила их без особой вражды.

Новгорода псковские дела прямо не касались, но крестоносцы, развивая успех, продвинулись на побережье Невы, в Карелию, и начали строить замок в Копорье. А это были земли Великого Новгорода, к которому немцы приблизились на расстояние дневного перехода. Лишь тогда встревоженные новгородцы обратились за помощью к отцу Александра Невского, великому князю Ярославу Всеволодовичу. И волновала их при этом не столько судьба других русских земель, могущих оказаться под пятой агрессоров-католиков, сколько кровные интересы самого Новгорода.

А ведь всего за год до этого, после блестящей победы над шведами на Неве, князь Александр был изгнан из Новгорода! Правившие городом олигархические группировки не терпели рядом с собой никакой силы, тем более – силы, популярной в народе. Неудивительно, что великий князь Ярослав сначала решил послать к новгородцам старшего сына Андрея и лишь в ответ на повторные настойчивые просьбы отправил на север Александра. Тот действовал очень решительно: захватил и разрушил Копорье, выбил крестоносцев из Пскова, а затем, развивая успех, выступил в направлении Дерпта (Юрьева) – важнейшего опорного пункта немцев в Прибалтике. Теперь пришла очередь дерптского епископа беспокоиться по поводу «русской угрозы» и взывать за помощью к крестоносцам. Собрать сколько-нибудь значительное войско в короткий срок те, конечно, не смогли, но на призыв отозвались. За несколько дней до сражения русский передовой отряд новгородца Домаша Твердиславича был разгромлен рыцарями, выступившими из Дерпта к Пскову. Узнав об этом, Александр Невский отвел свое войско на лед Чудского озера, к острову Вороний Камень. Утром 5 апреля на расстояние полета стрелы к русской дружине приблизился отряд крестоносцев…

Битва происходила не так, как описано в учебниках и показано в кино. Из красочной картины сражения, в соответствии с которой Александр Невский окружил клин рыцарей фланговой атакой кавалерии, а крестоносцы проломили своей тяжестью лед, верно лишь то, что рыцари атаковали «свиньей». Этот плотный строй с тяжеловооруженными всадниками – в челе и по бокам, и пехотой – в середине, был необычен для рыцарей Европы. Большинство из них просто не могло допустить, чтобы чье-то знамя находилось впереди. Рыцари с оруженосцами и челядью обычно атаковали каждый сам по себе, образуя неправильную цепь.

Как видим, цифры потерь, мягко говоря, не сходятся. Обычно это объясняется так: в немецком источнике говорится только о братьях-рыцарях (их во всем Ордене было около сотни), русский же летописец имел в виду не только их, но и простых воинов-кнехтов (каждый рыцарь выводил в поход отряд в 10—25 человек). Так или иначе, по подсчетам современных историков, в обеих встретившихся на льду ратях было не более 1—2 тысяч человек. Для сравнения: в Грюнвальдской битве 1410 года, где литовско-польско-русское войско наголову разбило армию Тевтонского ордена, участвовало около 60 тысяч человек, в Куликовской битве – около 80 тысяч. Впрочем, значение битвы определяется, конечно, не только численностью армий…

Владимиро-Суздальская рать Александра и Андрея Ярославичей превосходила крестоносцев и численностью, и тяжестью вооружения. О подавляющей мощи дружинников в двойных кольчугах и блистающих шлемах сообщают нам орденские источники. Русские в изобилии имели и убийственные луки (их эффективность хорошо показали на Руси монголы). Маневра для окружения немцев не требовалось: они сами рвались в окружение, где и погибли. Никакой лед под рыцарями не проламывался. Место для битвы выбирал Александр, который не мог поставить свою тяжелую конницу на хлипкой поверхности. Красочный мотив потопления рыцарей, присутствующий на каждой картине Ледового побоища, был внесен в описание Чудской битвы в Софийской I летописи XV века, составитель которой сильно приукрасил победу Невского.

Такова история. Была ли она безальтернативной? Невооруженным глазом видно, что нет. Для начала рассмотрим самый очевидный из возможных вариантов.

Подлинные источники

В первоисточнике – Новгородской I летописи говорится просто: на восходе солнца в субботу «наехашa на полк Немци и Чюдь, и прошибошася свиньею сквозе полк. И бысть сеча ту велика Немцемь и Чюди… А Немци ту падоша, а Чюдь даша плеща („дала плечи“ – значит, бежала); и, гоняче, биша ихъ на 7-ми верст по леду до Суболичьскаго берега. И паде Чюди бещисла (без числа), а Немец 400, а 50 руками яша и приведоша в Новгород».

Взгляд с противоположной стороны. Согласно лифляндской «Рифмованной хронике» конца XIII века: «у русских было много стрелков, они отразили первую атаку, мужественно выстроившись перед войском короля (Александра. – Прим. автора). Видно было, что отряд братьев прорвал строй стрелков, был слышен звон мечей и видно, как раскалывались шлемы… Те, кто был в войске братьев, оказались в окружении… братья упорно сражались, все же их одолели. Часть… вышла из боя, чтобы спастись… двадцать братьев осталось убитыми и шестеро попали в плен».

Если бы победили крестоносцы…

У Ледового побоища вполне мог быть и другой исход. Результаты сражений во времена, когда сражались не регулярные войска, а дружины, были крайне непредсказуемы, а крестоносное войско биться умело. Представим себе дальнейший ход событий. И без того обескровленное Владимирское княжество помочь новгородцам больше ничем не может. В Пскове опять верх берут «коллаборационисты». Окрыленные успехом крестоносцы, разграбив окрестности Новгорода, осаждают сам город. Как всегда, изменники находятся и здесь. А может быть, деморализованная поражением городская верхушка решается сдать город без боя? Новгород привык пользоваться услугами и дружиной приглашенных правителей. Были варяги, были разнообразные князья, почему бы не давшие обет безбрачия, малопьющие «братья»? Немцам и так принадлежали в Новгороде двор, место под храм, луга и столько прав в торговле, что только германский купеческий устав был в состоянии их ограничить.