Вокруг Света - Журнал Вокруг Света № 7 за 2006 год

Настоящие, не миражные оазисы вырастают в пустыне столь же неожиданно, как и «фиктивные». На протяжении многих километров ничто не предвещает их появления: вот очередная песчаная гора, а за ней – пальмовый лес, и в его зарослях утопает отель с ледяным бассейном (есть в этом какой-то особый «пустынный шик»).

Вообще, надо сказать, что с тех пор, как я побывал в Марокко пять лет назад, инфраструктура в этих краях сильно изменилась. Там, где раньше стояла лишь одинокая глинобитная хибара с кухней, а ночевать приходилось в палатках, теперь встречаешь огромный комфортабельный отель. Но что приятно: для любителей экзотики остались и палатки...

Король Мухаммед VI, как и его отец Хасан II, продолжает активно вести свою страну в современный мир: даже в пустыне нам иногда удавалось пользоваться мобильной связью. Большая часть этой страны телефонизирована лучше, чем, скажем, средняя полоса России. В селениях построены спортивные площадки и школы, повсюду нам встречались дети с набитыми книжками рюкзаками (гиды рассказывали, что родителям, не отправляющим своих детей учиться, грозит огромный штраф, и даже для кочевников предусмотрены специальные передвижные школы). Наконец, здесь не встретишь, как где-нибудь в Конго, горы пластиковых бутылок на обочинах, и даже в пустыне проводники немедленно подбирают случайно оброненный туристом фантик.

Кстати, чтобы соблюсти олимпийский паритет в отношении музыкантов – членов нашей компании, мы еще в Москве договорились не брать с собой никаких музыкальных дисков, никому не демонстрировать и не навязывать своих предпочтений. В свою очередь, никто из звезд за все время путешествия не исполнил ни одного куплета из своего репертуара. Другое дело, иногда пытались напевать их песни мы, люди, далекие от эстрады, но, честно говоря, настоящих исполнителей это раздражало.

Правда, без творчества в нашей поездке не обошлось, причем главным «инструментом» приобщения к искусству служила рация. Помимо постоянных состязаний в остроумии иногда (обычно под вечер) в эфире звучали стихи. Строки Баратынского сменялись есенинскими, а также собственными сочинениями участников группы. Что поделаешь – красивый пейзаж вдохновляет. Впрочем, случалось нам петь и частушки.

Меня удивило, что в поездке люди, привыкшие в обычной жизни к роли лидеров, смогли так легко и бесконфликтно сплотиться – получилась настоящая команда. Лишь в одном эпизоде выпала возможность проявить свои индивидуальные качества, – когда дружная колонна «рассыпалась поавтомобильно», чтобы преодолеть 220километровый пустынный отрезок, лежащий на трассе знаменитого ралли «Париж-Дакар» (ныне «Барселона– Дакар»). С промежутком в 20 минут, без рации, а с одними только навигаторами системы GPS, экипажи «бросались в незримый бой», где каждому хотелось не просто не заблудиться, но и победить, приехать первым.

Это была наша последняя встреча один на один с дикой Сахарой. Далее путь поворачивал назад, на север, через берберское селение Загора. Здесь пересекались древние торговые пути, да и по сей день отсюда уходят караваны в Тимбукту. Путь занимает 52 дня. Пешком. По пустыне. И что самое удивительное – даже без GPS! В этой географической точке голые барханы вновь сменяются цветущими садами. И бесплодная пустыня граничит с удивительно плодородными землями, где растет буквально все, что ни посадишь, и особенно – финиковые пальмы. В то время как для нас Марокко – страна исключительно апельсиновая (помните, как долго маленький ромбик на оранжевой кожуре служил для советского человека универсальным символом этой страны?), сами марокканцы гордятся прежде всего своими финиками. В общем, настоящий Эдем. И удивительно даже, что бедуины, зная о его существовании, предпочитают-таки оставаться на сопредельной иссушенной солнцем равнине. Впрочем, наш гид Ибрагим, некоторое время проведший в России, заметил в ответ на наше наивное недоумение: представляете, находятся и такие люди, которые предпочитают жить в Москве, где зимой температура -30°С…

Еще один фирменный стереотип разрушился для нас по приезде в город Варзазат. Оказывается, именно его, а вовсе не классическую Касабланку «отождествляют» в этой стране с миром кино, как, скажем, в Индии Мумбаи или Голливуд в США. Прославивший финансовую столицу Марокко фильм с Хамфри Богартом в главной роли был на самом деле отснят целиком в Лос-Анджелесе. А вот многие другие американские и европейские картины создавались и создаются в Северной Африке. Причина – все то же природное многообразие. Повернешь камеру в одну сторону – горные ущелья, в другую – выжженная пустыня, в третью – цветущий оазис, в четвертую – средневековая крепость – касба. Как и в Крыму, «сыгравшем» много пейзажных ролей в советском кино, марокканские земли успешно «гримировались» и под ковбойский Техас, и под Палестину («Страсти Христовы»), и даже под Китай. Стоит добавить к этому дешевую рабочую силу (население Варзазата состоит чуть ли не целиком из артистов массовки), предсказуемый климат (здесь почти всегда светит «бог операторов» – солнце) – и становится ясно, что мастера важнейшего из искусств обрели идеальную площадку. В Марокко работали такие режиссеры, как Хичкок, Бертолуччи и Скорсезе. Всего там было отснято около 500 фильмов, в том числе в Варзазате – «Клеопатра», «Гладиатор», «Астерикс и Обеликс»…

Чем дальше мы продвигаемся на запад, тем сильнее ощущается разрыв между традиционным укладом, сохранившимся на юго-востоке страны, и «сверхцивилизованным» побережьем. Особенно это заметно в третьей – после финансовой Касабланки и официального Рабата – культурной столице страны. Конечно, за терракотовыми стенами Марракеша (это слово по-берберски означает «прекрасный» или «красный», отсюда же, кстати, и название всего государства) скрывается и самая знаменитая в Марокко медина, и старинная площадь Джема-аль-Фна, где, как и века назад, крутят свои сальто акробаты, выступают заклинатели змей и пытаются вогнать публику в транс все те же гнауа. Однако нам город запомнился более всего разлитой повсюду атмосферой «сладкого безделья»: недаром он уже много лет притягивает знаменитостей, построивших себе здесь роскошные виллы, которые порой лишь угадываются за высокими непроницаемыми заборами.