Дарья Усвятова - Справная Жизнь. Без нужды и болезней

Я слезла с телеги. Меня чуть покачивало, казалось, степь все еще продолжает вертеться вокруг.

— Молодец… У тебя талантливое тело и гибкая энергетика. Я в тебе не ошиблась, — Домна Федоровна приобняла меня за плечи. — Что теперь чувствуешь?

— Плывет все вокруг… Голова кружится.

— Это потому что опять сместила центр тяжести. Ну-ка, закрой глаза. Снова подними центр в солнечное сплетение. Чувствуешь, как меняется пульсация? Иди вперед.

Я пошла наугад с закрытыми глазами, и странное дело: я будто видела кочки и кусты, выбирала ровные, протоптанные места, обходила камни. Пульс в энергетическом комке стал спокойный, текучий, почти незаметный. Я остановилась и открыла глаза.

— Вот это класс! Мне кажется, я и так и по воде научусь ходить!

— По воде не научишься, законы физики не позволят, — знахарка рассмеялась. — Но теперь будешь чувствовать, как живет и дышит земля-матушка, да и все, что на ней живет, растет и движется. Если станешь за центром тяжести постоянно следить, то вскоре оно у тебя на автомате пойдет. Только умением своим не гордись: гордыня разум перекрывает, человек расти перестает. Тем более что это все Спаса маленькая часть. Учиться тебе еще и учиться…

От ритуала на родничке мы перешли к следующей ступени обучения. Сегодня знахарка учила меня слушать пульсацию пространства. Ощущения изумительные — будто летишь на ковре-самолете. Заметила, что изменилась и походка, стала пружинной и легкой. Теперь, когда я хожу, мне кажется, что это не ноги меня несут, а сама земля, словно в колыбели качает. Теперь я, не глядя, могу по ступенькам ходить и по любой пересеченной местности — тело само чувствует любое изменение ландшафта!

Встать прямо, слегка согнуть в коленях ноги, можно прикрыть глаза. Расслабиться. Сконцентрировать сознание в районе солнечного сплетения, представить себе, что ноги растут прямо оттуда. Можно представить себе комок пульсирующей энергии, уловить этот пульс и идти вперед согласно ему. Желательно находиться в этом состоянии все время. Особенно хороший эффект дает выполнение этой практики в метро или в другом транспорте, где нет устойчивости. Стоять, держась за поручень. Присогнуть ноги в коленях, почувствовать ритм поезда, перенести этот ритм в солнечное сплетение. Когда равновесие будет достигнуто, можно отпустить руку. Если выполнять «Пульс пространства» ежедневно в транспорте, результат достигается очень быстро.

Появляется «прочувствованность» окружающего пространства, ощущается любое постороннее движение, предвидятся все изменения среды — важное умение для городского жителя с бешеным ритмом жизни и постоянными стрессовыми ситуациями!

Вот идет человек по дороге: есть — он, а есть — мир, и мир этот — един, он шелестит листвой и парит беркутом в высоте небес. Смотрит ввысь человек, и думает: отчего я другой, отчего все природе создано друг для друга, друг другом питается и поддерживается, друг в друга перетекает и превращается? Отчего одинок я даже в толпе подобных себе? Так думает он, идя по дороге, а беркут с высот небесных взирает на землю и не видит его — отдельного, но видит — Мир, с которым един и беркут, и человек.

Бог сперва создал мир, а потом уж слепил человека по образу Своему. Но где взял Бог плоть для него? — от земли. Где взял кровь? — от ручьев и морей. Где взял душу? — от природы огня. Где взял Дух для него? — от дыхания ветра. Определил Господь человеку быть подобным ему, но он соткал его из Мира, и Мир стал подобие Божие. Человек — сумма Божия Мира, и стук его сердца суть ритм вселенной, мерцание звезд и гудение солнц. Этот ритм заложил Господь в клетку — основу всего, семя плоти, из которой вырасти может дерево, а может и птица, а может и человечье существо, подобное Господу. В клетке — ритм пространства, в человеке — миллиарды клеток, и миллиарды ритмов; в космическом резонансе совпадают они с пульсом праматеринского сердца, сердца Природы — Материи — Майи — Марии. И звучит этот ритм, как поэма Творению…

Встань, замри и прислушайся к сердцу своему: оно бьется в едином экстазе с пульсом Мира, в тоне с музыкой сфер Бытия!

Утро понедельника не заладилось как-то сразу. Солнце упорно не желало вставать, небо от горизонта до горизонта сплошь затянули серые дыряво-перистые облака. Как всегда по утрам, мы с рассвета были в степи. Сегодня тренировка вестибулярного аппарата продолжилась: я училась держать энергетический баланс тела. Домна Федоровна ставила мне на макушку головы деревянную миску с водой, и в таком виде я должна была ходить, концентрируя энергию центра тяжести в районе солнечного сплетения. Однако, как я ни старалась, миска все время шлепалась оземь, вода расплескивалась, и скоро на мне не осталось сухого места. Знахарка хмурилась, объясняла секрет приема снова и снова, но результат был все время одним и тем же: миска ни в какую не хотела оставаться на моей голове, и с первым же шагом соскальзывала вниз. Наконец моя наставница нетерпеливо вздохнула, в который раз наполнила миску водой из ручья, поставила себе на голову, и, отрывисто бросив: «Смотри!», плавно шагнула вперед. Однако не успела она пройти и трех метров, как миска вдруг сдвинулась в сторону, съехала набок и упала, оставив мокрый след на рукаве целительницы. Домна Федоровна удивленно вскинула брови, подняла миску, повертела ее в руках:

— Вот это дела! Неужто старею?

— Не расстраивайтесь, Домна Федоровна! Наверное, посудина какая-то неправильная попалась…

— Всю жизнь была правильная, и вдруг стала неправильная? Нет, тут что-то другое. Ну, раз сегодня не ладится, пошли домой.

Калитвинский пес по кличке Автур (помесь кавказца с водолазом), обычно спокойный и тихий, бросился к нам из-за ворот с громким лаем. Едва хозяйка открыла калитку, он выбежал на дорогу, стал кататься из стороны в сторону и часто подтявкивать. Мы направилась в дом, но тут прямо за спиной раздалось гулкое сухое стрекотанье, словно палили из детского автомата. Вздрогнув, я обернулась. На дубе, росшем прямо за воротами, сидела сорока невероятно яркой расцветки. Ее оперенье было не просто черно-белым, оно сочетало в себе резко контрастирующие оттенки ослепительно снежного с блестящим, будто лакированным, иссиня-черным. Домна Федоровна вернулась к калитке. Подняла голову и долгим пристальным взглядом смотрела на сороку; сорока, в свою очередь, глядела на целительницу и трещала так, словно пыталась сообщить какое-то важное известие. Казалось, женщина и птица прекрасно понимают друг друга; я встряхнула головой, отгоняя мысли о колдовстве, и пошла на кухню готовить чай. Чайник засвистел, я заварила напиток так, как учила меня Домна Федоровна, дала немного настояться и разлила по чашкам. Накрыла на стол, и в этот момент вошла знахарка. Не глядя на меня, она направилась к плите, достала с полки пару чашек, налила чаю; взяла и тут же уронила на пол две чайные ложки. Подошла к столу, взглянула на него, подняла глаза на меня и застыла с чашками в руках. Выражение ее лица, все утро сосредоточенное и сердитое, резко изменилось. Глаза просияли, губы раздвинулись в улыбке, она задорно, звонко сказала: