Рагнар Редбёрд - Сила есть Право

Социализм, христианство, демократия, равенство являются на самом деле хныкающим тявканьем презренного большинства дворняжек. Они кричат во весь голос о государственном вмешательстве — о «защите страдающего человечества» — отрегулированной мельнице, которой оно и является; одновременно, чтобы государство было их высшим идолом, их богом и повелителем, их всем во всём, их великой «шишкой». Бедные одураченные низкие духом «сорняки». Истинно, «проклятие Божье» в самом их костном мозге — в каждом ударе их умирающих сердец.

Человек, который молится, чтобы быть «защищённым» политиками, охраняемым вооружёнными янычарами, спасённым священниками-идолопоклонниками, и освобождённым государственной регламентацией — несомненно, презренный грешник — отвратительный, презренный, лишённый человечности слизняк.

Никакой патерналистский правительственный механизм (даже теоретически совершенный) не может удержать низкорожденных и высокорождённых, гибридов и породистых в состоянии постоянного равновесия. С таким же успехом вы можете попытаться связать землетрясение железной петлёй, как править сильным человеком посредством «настоящим постановляется». «Настоящим постановляется» было изобретено только для запугивания пленников.

Какая сила на Земле может постоянно поддерживать негра в равенстве с англо-саксом?

Сильные должны идти своим путём, назло всем пуританским объявлениям вне закона, всем издевательским морализмам, всем деградировавшим приверженностям букве закона, всем конституционным соглашениям. Ни механизмы, ни сырой материал равенства никогда не существовали; только сон, только идея о них. Равенство! Равенство! В этом слове суммируется аккумулированное слабоумие двух тысячелетий! Мысль о нём была рождена в мозге низшего организма: и мозги низших организмов лелеют её до сих пор.

Как могут особи, которые веками рождались и воспитывались для тяжёлого труда и подчинения, постигнуть чувства тех, кто были рождены свободными, тех, кто имеет благородное происхождение — тех, кто понимает космический закон, что сила есть — хозяин?

Вы не можете надеть на бурю намордник из паутины, обуздать вулкан шнурком от ботинка, закупорить циклон в коробочке для пудры или поймать приливную волну отпорным крюком. И также вы не сможете поместить песчинку между зубами сильного. Они увидят вас — в Шеоле [157] Шеол — в иудаистской мифологии царство мёртвых, загробный, «нижний» или «низший» мир, противопоставляемый небу, наиболее страшные грешники проваливаются сквозь землю и нисходят в Шеол живыми (Пс. CXXXVIII: 8; Амос IX: 2; Иов XI: 8 и т. д.). первыми.

Никакой искусственный план общества — никакие набожные заклинания, какими бы искренними и доброжелательными они ни были, не предотвратят того, что чашка из металла разобьет и разотрёт чашку из глины — и почему они должны? Если бы социальное равенство было осуществимо, то оно было бы установлено века и века назад. Оно никогда не было установлено — и никогда не будет. [158] «У человека есть право на сущность», — писал Томас Пэйн. «Да, — ответит внимательный читатель, — у него есть право жить тысячу лет, ЕСЛИ ОН МОЖЕТ». Это проблема не права, но возможности-силы (прим. автора). Томас Пэйн (1737–1809) — англо-американский политический теоретик и писатель, отстаивал право английских колоний в Северной Америке на независимость, в работе «Права человека» (1791–1792) утверждал, что основные права для всех людей общие, и что только демократические институты способны обеспечить соблюдение этих прав.

Что тогда хорошего в вечном мечтании, теоретизировании и конструировании призрачных воздушных замков, городов Бога, садов наслаждений на фундаментах преднамеренной неточности? Позвольте нам быть людьми — совершенными людьми — не крикливыми, плаксивыми маленькими детьми, по-младенчески выпрашивающими кусочек сахара. Позвольте нам так храбро встретить яростно взывающие факты существования, как это делали наши отцы до того, как «христианское успокоение и утешение» было представлено им нелюдем — а не как заискивающие, низкопоклонные, запуганные среднеазиатские парии. Позвольте нам не быть заманенными в полное уничтожение высокопарными азиатскими евангелизмами, которые сами собой доказали, что они никчёмны и неподходящи для нашего темперамента, нашего климата и нашего воспитания. Позвольте нам быть здравомыслящими, храбрыми, практичными; как однажды язвительно рекомендовал Вирхов: [159] Рудольф Вирхов (1821–1902) — немецкий учёный и политический деятель, основатель современной патологической анатомии, создатель теории целлюлярной (клеточной) патологии, один из основателей и лидеров буржуазно-либеральной Прогрессисткой партии. «Принимайте вещи такими, какие они есть, а не такими, какими мы хотим воображать их», — или скорее такими, какими их воображают впавшие в детство философы, полоумные поэты и кастрированные духовные лица.

Проблема, которую мы призваны разрешить или быть съеденными, состоит не в том, как сделать жизнь «счастливой и равной», ибо счастье есть зыбкий мираж, а равенство — невозможность, но в том, как люди могут завоевать свои шансы, превзойти своих соперников, искоренить своих гонителей.

Раса всё ещё существует для быстрых и битва — для сильных. Красота и награбленная добыча [160] «Красота и награбленная добыча» — в оригинале игра слов: «beauty and booty». есть всегдашние привилегии победоносной отваги. Горе перехитрённым!

На острове Ява есть знаменитая долина смерти. Она в буквальном смысле усеяна костями, черепами и скелетами бесчисленных мёртвых животных и пресмыкающихся существ. В определённый сезон гигантские черепахи, пять на три фута, идут через неё от моря, чтобы отложить свои яйца. По пути они подвергаются нападению стай диких собак — эти собаки переворачивают черепах на спины и пожирают их заживо, вырывая их незащищённые внутренности. Когда собаки пресытятся, они, в свою очередь, становятся лёгкой добычей для затаившихся в засаде тигров. Затем охотники убивают этих тигров ради их полосатых шкур. Буйная трава поднимается в сезон дождей, прорастая через черепа и кости, замусорившие эту тропическую голгофу, и стада скота собираются на ней, чтобы отъесться. И вновь на скот охотятся ради его шкур, рогов и плоти, и их кости тоже остаются там, где упадут, чтобы удобрить долину и подготовить её для новых поколений охотников и жертв. Это картина ежедневного мира в миниатюре, какой он есть на самом деле. Все живые существа преследуют жертвы и — бывают преследуемы.