Хяртан Флёгстад - У-3

— В Роканкуре и Буживале скоро у каждого второго будут нематоды. Симптомы — хронический понос или запор, общая вялость, нехватка белка и плохое усвоение пищи. Весь джентльменский набор. — Линда разошлась, не остановить. — Ты ведь слышал про младшего ребенка посольского советника Ергенса в Анкаре, который умер, съев мороженое на улице? Кажется, это было не в Анкаре, а в Измире, но все равно. В любой стране Юга это опасно для жизни. Особенно клубника, салаты, мороженое на улице, любые неочищенные фрукты. А ты тут набрасываешься на фаршированные колбаски!

Тонкие белые занавески приглушали серебристый свет, который падал через высокие окна в эркерах наклонного потолка мансарды.

— Это заразно? — спросил Алфик. — Они могут перейти к другим, эти глисты, что свирепствуют в моих внутренностях?

— Я только хочу предостеречь тебя. Это не шутки. И не думай, что любой врач тебе поможет. В посольстве говорят, во всем Париже есть лишь одна надежная больница, и это — американский госпиталь. В других лечебницах такие чудеса творятся…

Время — ровно цемент, такое же серое и вязкое, и оно медленно выливается в судьбу, которая напрашивается на сравнение с формой, заготовленной именно для Линды Хюсэен Хеллот. Знать бы кого-нибудь, кто занимается опалубкой. Но ей некого просить, чтобы придал иную форму ее судьбе.

Алфик:

— Я-то думал, ты другую ботанику изучала. Не кишечную флору. Аскарида — кажется, так ты называешь змия в нашем внутреннем Эдеме?

— Есть и другие паразиты. Поселяются в желчных протоках и в протоках поджелудочной железы. Но большинство серьезных осложнений связано с непроходимостью кишечника от скопления аскарид. Другие паразиты — нематоды Strongyloides и Giardia — тоже опасны, хотя и не в такой степени.

— Их ждет хорошая трапеза, — сказал Алфик. — Если они разделят ее со мной и с генералом Эгом. Я получил курьерское задание, о котором мы говорили. Распоряжение об отъезде может последовать в любую минуту.

— Ты уж извини, что я вторгаюсь в большую политику со своими будничными мелочами. — Линда без особого успеха пыталась говорить иронически. — Но у Ары, как тебе известно, сегодня выходной, а я успела только прибрать в доме, сходить в магазин и приготовить нам обед.

Арой звали алжирскую прислугу, которая жила в комнатушке на чердаке и убирала квартиру, когда Линда проводила занятия в скандинавской школе.

— Что слышно из газеты? — спросил Алфик, меняя тему. — Что-нибудь взяли?

Линда вскинула голову:

— Не думай, что предел моих желаний — сотрудничать в «Моргенпостен». Это значило бы размениваться на мелочи. Я хочу… меня влечет в глубины архетипа, абсурда, в лабиринты души.

Конечно, конечно. Алфик кивнул. Энергично кивнул, да не один, а несколько раз, ничего не говоря, так что возникла пауза. Почувствовав, что она грозит затянуться, он подошел к телевизору и включил его. Но передачи уже кончились. Или что-то случилось с аппаратом. Или с передатчиком. Или на пути между передатчиком и приемником. На картинке — дождь, в динамике — шорох. Лейтенант Хеллот долго смотрел на пустой экран, уподобляясь человеку, который думает, что его руки будут тем мокрее, чем дольше он будет держать их под краном.

Алфик выключил телевизор. И включил стоящий рядом приемник. Он был не очень точно настроен на волну Би-би-си. Какой-то американец из восточных штатов читал свой манускрипт. Алф Хеллот вслушался. Голос был знакомый. Американский дипломат, очередное выступление из серии, длившейся всю осень. На сей раз выступавший считал уместным подчеркнуть полное отсутствие реализма в рассуждениях тех, кто, подобно Аденауэру и Фостеру Даллесу, полагал, что атомное вооружение ФРГ приведет к объединению Германии на основе свободных выборов. Напротив, ракетные базы в ФРГ окончательно похоронят всякую надежду на соединение двух германских государств.

Кеннан — вот фамилия этого дипломата.

Алфик прибавил громкость. Линда убавила и ушла в спальню. Алфик сел около приемника и поправил настройку.

Сразу после Нового года лейтенант Алф Хеллот, одетый в штатское, вылетел в Нью-Йорк через Кеблавик и Ньюфаундленд. Линду поташнивало, и она чувствовала себя слишком плохо, чтобы провожать его на аэродром. Она догадывалась, какое у него задание. О ней пусть не беспокоится. Ничего, у нее только эти часы в школе. Ничего, кроме собственного здоровья, других забот нет. Ничего, все будет в порядке. Она покараулит дом, пока Алфик будет курить трубку мира с индейцами.

Алфик все еще не уразумел, в чем дело. Дойдя с ним до такси, она через открытое окошко рассказала, что ждет ребенка.

После чего сделала рукой знак шоферу. Повалил мокрый снег, который тотчас поглотил машину.

Меньше чем через сутки Алфик сидел уже в другом такси, которое катило по заснеженному Манхэттену. Он не был в Штатах больше трех лет. Но он помнил отель на Бродвее, принадлежащий одному норвежцу. Полтора часа понадобилось таксисту, чтобы пробиться сквозь белый ад уличного движения.

Устроившись в гостинице, Алф Хеллот не стал выходить на улицу. Заказал ужин в номер и провел беспокойную ночь за семью замками, уложив портфель рядом с собой на двуспальной кровати. Связываться по телефону ему было строго запрещено. Лежа в постели, он поминутно щупал ручку портфеля, слушал городской шум и думал о Линде. О такси, которое увезло его от нее, о стене мокрого снега, о повернувшемся спиной к нему теле с ростком новой жизни внутри.

На другое утро он вылетел дальше, в Вашингтон.

Здесь столбик градусника опустился еще ниже, чем в Нью-Йорке, однако улицы были свободнее. Взяв такси в аэропорту, Алфик в центре пересел на другую машину и попросил водителя сделать круг по городу.

Капитолий. Белый дом. Пятиугольный дом. Банковские дворцы. Уличные углы — тысячи углов вокруг архитектурных символов мировой власти. Но если Алф Хеллот был святым Георгием, то из недр тьмы навстречу ему не вышел никакой огнедышащий дракон. Не встретил он и короля, которого обратил бы в истинную веру, не вырвал королевской дочери из когтей дракона. Город, по улицам которого ехало такси, был тих и невинен под легким шуршащим покровом девственного снега.

Алфик сменил машину еще раз. Наконец вполголоса сказал водителю адрес. По словам шофера, упомянувшего Джорджтаун, ехать было далеко. Машина перевалила через лесистые холмы около собора. В памяти Алфа Хеллота была одна промежуточная посадка на военном аэродроме Боллинг, у штаб-квартиры ВВС США. И только. Города он не знал. Пошли предместья. Тихие улочки становились все тише — заснеженные газоны, велосипедные дорожки, голые деревья между мостовой и кирпичными оградами, мерзлый плющ на низких стенах особняков.