Михаил Салтыков-Щедрин - Сатиры в прозе

Зубатов (читает). Ничего не понимаю! положительно-таки ничего не понимаю!

Кувшинников. Желаю получить место-с.

Зубатов. Нет места-с.

Кувшинников. Так нет места-с?

Зубатов. Нет места-с.

Кувшинников. И на два с полтиной нет-с?

Зубатов (изумленный, вращает кругом глазами). Что это такое? что это такое?

Бирюков (смеясь, вполголоса Зубатову). Il demande s’il ne pourrait pas être nommé comme candidat. [69] Он спрашивает, не может ли он быть кандидатом.

Зубатов (поняв). А! (Кувшинникову.) И на два с полтиной нет места-с.

Кувшинников. Благодарю покорно-с! (Делает полуоборот налево и выходит.)

Зубатов (к Пересвет-Жабе). А! вы еще здесь?.. Гм… так вы говорите, что вы строги?

Пересвет-Жаба (расцветая). Весь наш уезд засвидетельствует вашему превосходительству. Смею уверить ваше превосходительство, что у меня все это останется по-старому!

Зубатов. Ну, хорошо! ну, хорошо! я вижу! Семен Петрович! (Неожиданно оборачивается спиной и уходит во внутренние комнаты, насвистывая дорогой: «Jeune fille aux yeux noirs!» [70] «Черноокую девушку!» )

Пересвет-Жаба раскрывает рот от огорчения.

Бирюков. А это значит, что вам следует отправиться в канцелярию его превосходительства, к господину Предпочтительному… там есть механик такой: он вас запишет.

Пересвет-Жаба задыхается от радости и хочет поцеловать у Бирюкова руку.

Mais finissez donc! mais finissez donc! [71] Перестаньте! Перестаньте!

Занавес опускается.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Андрей Иваныч

Иван Андреич { Пожилые, оставшиеся за штатом действительные статские советники. Похожи друг на друга до смешного; не тощи и с виду добродушны. Андрей Иваныч посолиднее и выше ростом; Иван Андреич ростом не велик и когда сидит на стуле, то не достает ногами пола.

Иван Андреич. Конечно, ваше превосходительство, кабы на место Семена Петровича Степана Иваныча, на место Василия Кирилыча Сергея Николаича, а на место Федора Федорыча Петра Григорьича…

Андрей Иваныч (держа в зубах сигару). А Федора Федорыча куда ж?

Иван Андреич. Федора Федорыча можно бы в сенаторы-с… С сохранением, разумеется…

Андрей Иваныч. С сохранением… н-да!.. это пожалуй…

Иван Андреич. Русское царство, ваше превосходительство, очень обширно; отчего Федора Федорыча не прокормить? Сколько теперича одних жидов прокармливает, железнодорожников, подрядчиков-с, а чтоб Федора Федорыча…

Андрей Иваныч. Прокормить в состоянии.

Иван Андреич (заискивающим голосом, как бы намереваясь пощекотать Андрея Иваныча.) А на место бы Петра Григорьича…

Андрей Иваныч (перебивает его). Мечта одна!

Иван Андреич. Отчего же мечта-с? Ваше превосходительство в таких еще летах…

Андрей Иваныч. Мечта одна!

Иван Андреич. А как бы дело-то пошло-с!

Андрей Иваныч (распускаясь и скороговоркой). К концу месяца — чисто! ни единой, ни самомалейшего отношения… (Делая над собой усилие.) М-мечта одна!

Минута молчания.

Иван Андреич. Нынче, ваше превосходительство, все фантазии на службе пошли… ничего положительного нет-с…

Андрей Иваныч. Правда.

Иван Андреич. Пошла в ход филантропия-с… протолериат-с…

Андрей Иваныч. Пролетариат то есть.

Иван Андреич. Мы, бывало, в неизвестное-то не пускались-с. Видишь по бумагам, что коллежскому секретарю время на титулярные приспело — ну и пишешь: «аксиос».

Андрей Иваныч. То есть не «аксиос», а «внести в общее присутствие».

Иван Андреич. Ну, конечное. Нас, ваше превосходительство, воображениям-то не учили… с нас дела спрашивали…

Андрей Иваныч. Это так.

Иван Андреич. А нынче «титулярного-то советника» — в сторону-с… все норовят, как бы в «уничтожение чинов» ударить!

Андрей Иваныч (глубокомысленно). Оно к тому идет.

Иван Андреич (хихикая). Стало быть, ваше превосходительство, таким манером у нас, в департаменте, какой-нибудь коллежский секретарь директором сделаться может?

Андрей Иваныч (усиленно выпуская дым). Оно к тому идет.

Иван Андреич. Ну, это уж очень что-то забавно будет!.. Я думаю, наши-то, департаментские, так и прыснут, как он войдет этак фертиком в департамент?

Андрей Иваныч. Не прыснут!

Иван Андреич. Да нет-с, после этого, ваше превосходительство, и сторож Михей надежды иметь может…

Андрей Иваныч. Ну, этот еще погодит.

Иван Андреич. А что ж, ваше превосходительство, нынче и эту идею подать можно… право-с! (Хихикая.) Нынче эти новости вот как любят! Только презабавно, презабавно это будет; войдет это Михей, да вместо портфеля-то — щетка в руках…

Андрей Иваныч. Этого-то еще не будет, а что коллежский секретарь будет директором, так это верно.

Несколько минут молчания, в продолжение которых Иван Андреич сидит смущенный, а Андрей Иваныч скрещивает ноги и смотрит на собеседника с торжеством, как бы говоря ему: «Да, брат, и я либерал! А ты что думал!»

Иван Андреич (в раздумье). А ведь как поразмыслишь, так это именно правда, что оно к тому идет.

Андрей Иваныч. К тому.

Иван Андреич. Везде-с… по всем ведомствам-с… Возьмем, например, почтовое ведомство-с… Уж какое было, кажется, смирное: муха, бывало, пролетит, и то слышно… И вдруг-с: сперва штемпельные куверты, а потом и этого мало показалось — марки выдумали!

Андрей Иваныч. Выдумали.

Иван Андреич. А кому, кажется, какое зло штемпельный куверт сделал?

Андрей Иваныч. Совершенно никому.

Иван Андреич. Или вот дома̀-с. Надоело, что по фамилиям называются, все это старо, изволите видеть… Что ж! переформировали и это-с! Нумерами какими-то окрестили — налево чет-с, направо нѐчет-с…

Андрей Иваныч. Смотреть скучно!

Иван Андреич. Идешь иногда по улице, видишь все это разрушение… даже вздохнешь потихонечку-с.

Андрей Иваныч. Все комитет о сокращении переписки сделал.

Иван Андреич. Н-да-с, этот комитет, доложу вам… Ведь какое, кажется, место, даже и не место совсем, а просто как бы сказать… комитет-с!.. А сколько яду пролил!

Андрей Иваныч. Даже остроты ума никакой нет. Вот губернаторам разрешили: под бумагами полной фамилии не подписывать, а только одни буквы начальные.

Иван Андреич (вздохнув). Заварили кашу!

Андрей Иваныч. Каково-то будет расхлебывать!

Иван Андреич. Расхлебать-то бы еще можно, а главное, ваше превосходительство, слуг хороших нет!

Андрей Иваныч. И то правда.

Иван Андреич. То есть, таких слуг, как в наше время были, чтоб за начальство в огонь и в воду, чтоб и написать могли, и поправить бы могли, и отношения эти понимали бы… кому и как. Словом, чтоб все это шито да крыто было…

Андрей Иваныч. Да, были мастера!

Иван Андреич. Уж такие мастера, что в нынешнее время даже постичь трудно. Помните ли, например, ваше превосходительство, как обер-полицеймейстер к нашему графу бумагу прислал, что такого-то числа найден на улице без чувств лежащий человек, назвавший себя чиновником Лепехиным? Помните ли, как мы в ту же минуту отвечали, что такого чиновника в нашем ведомстве не состоит, а между тем этого Лепехина задним числом из службы выключили?