Иосиф Линдер - Диверсанты. Легенда Лубянки – Павел Судоплатов

Только с декабря 1940-го по март 1941 г. контрразведкой НКВД – НКГБ было ликвидировано 66 опорных пунктов и баз абвера в пограничных районах СССР. За 4 месяца были арестованы 1596 агентов-диверсантов, из них 1338 в Прибалтике, Белоруссии и Западной Украине. Советским органам госбезопасности в предвоенный период не удалось полностью парализовать деятельность подпольных организаций. В начальный период Великой Отечественной войны боевики национальных нелегальных организаций оказали существенную поддержку немецкой армии.

В марте 1941 г. в Германии началось создание особых украинских подразделений батальонов «Роланд» и «Нахтигаль» («Соловей»). Батальон «Роланд» был организован венским бюро ОУН(м) под контролем абверштелле «Вена». Его основу составили боевики украинской роты полка «Бранденбург-800». Подготовка личного состава (350 человек) проходила в городе Зауберсдорф, близ Вены. Вели ее немецкие офицеры абвера и инструкторы-бранденбуржцы. Командный состав батальона состоял из кадровых немецких офицеров полка специального назначения «Бранденбург-800». 7 июня 1941 г. батальон «Роланд» прибыл из Вены в город Кимполунг (Румыния) и был включен в состав 11-й немецкой армии.

Батальон «Нахтигаль» формировался краковским бюро ОУН (б) под контролем абверштелле «Краков». Обучение боевиков батальона (350 человек) проходило на полигонах полка спецназначения «Бранденбург-800». Политическое и военное руководство осуществляли Т. Оберлендер и бранденбуржец оберлейтенант А. Херцнер. С украинской стороны командование производилось Р. Шухевичем, заместителем С. Бандеры по военной работе в ОУН (б). Батальон был разделен на 4 роты, которыми командовали офицеры-абверовцы. 18 июня батальон был передислоцирован к границе в районе Перемышля и поступил в подчинение командира 1-го батальона полка «Бранденбург-800».

3 февраля 1941 г. Указом Президиума Верховного Совета НКВД разделен на два комиссариата: внутренних дел и государственной безопасности. Последний (НКГБ) возглавил В. Н. Меркулов, его заместителями стали И. А. Серов (1-й заместитель), Б. З. Кобулов и М. В. Грибов. В составе НКГБ было 3 оперативных управления, 5 отделов и Комендатура Кремля. I Управление (внешнюю разведку) возглавил П. М. Фитин, 25 февраля его заместителем был назначен П. А. Судоплатов.

А за десять дней до назначения Судоплатова, 15 февраля, Гитлер отдает приказ о проведении широкомасштабной операции по дезинформации руководства Красной армии об обстановке на германо-советской границе. Было принято решение, что наилучшим прикрытием операции «Барбаросса» должно стать распространение дезинформации о подготовке к высадке на Британские острова (операция «Морской лев»). С этой целью на германские авиабазы во Франции следовало перебросить несколько авиагрупп люфтваффе, а в порты на германском и французском побережье Северного моря отправить эскадры кригсмарине. Специально для советского главнокомандования следовало организовать «утечку информации», согласно которой передислокация крупных контингентов вермахта к восточной границе объяснялась бы отвлекающим маневром в рамках проведения операции «Морской лев».

«По установленному порядку, – вспоминал П. А. Судоплатов, – разведывательные органы должны докладывать правительству обо всех сигналах и слухах, связанных с угрозой большой войны или локального военного конфликта. Это, можно сказать, их святая обязанность. По этой причине иногда случалось, что мы, идя на поводу немецкой дезинформации, оказывались ее жертвами. Весной 1941 г. немцам не раз удавалось переиграть советские резидентуры в Берлине, Софии, Бухаресте, Братиславе, Анкаре. Нашей главной ошибкой было преувеличение роли немецкого посла в Москве графа Шуленбурга, который при встречах неизменно подчеркивал заинтересованность немцев в развитии экономических отношений с Советским Союзом.

Вместе с тем надо иметь в виду и тот факт, который неправомерно отрицается, что в немецком руководстве были серьезные разногласия в отношении войны против СССР и что окончательное решение о нападении было принято 10 июня 1941 г., то есть за 12 дней до начала военных действий.

Мне могут возразить, ведь план „Барбаросса“ был представлен на утверждение Гитлера еще в декабре 1940 г. Но разработка военных планов, в том числе наступательных широкомасштабных операций, была обычной практикой всех генеральных штабов крупнейших держав Европы и Азии в 1930– 1940-е гг. Для нас никогда не было секретом, что такого рода планы разрабатываются и фашистской Германией. Другое дело – политическое решение о развязывании войны и об осуществлении на практике замыслов военного командования.

Для германского руководства вопрос о войне с СССР в принципе был решенным. Речь только шла о выборе благоприятного момента для нападения. С военной точки зрения время для начала военных действий было выбрано Гитлером безошибочно. Немцы верно оценили сравнительно низкий уровень боеготовности войск Красной армии, дислоцированных в приграничных округах. <���…>

И все же если оценивать операции немецкой разведки по дезинформированию нас весной 1941 г., то нужно сказать, что вклад абвера и службы безопасности (СД) был не таким уж значительным. Гораздо выигрышнее в этом деле выглядит специальное разведывательное бюро Риббентропа, то есть та часть разведывательного аппарата, которая замыкалась на МИД Германии. Здесь немцы достигли значительно большего результата.

Но зато немецкая военная разведка – абвер – эффективно действовала в приграничной и прифронтовой полосе, где развернулись в начале войны неудачные для нас сражения. Под видом дезертиров из германской армии к нам в пограничные районы почти беспрепятственно забрасывалась немецкая агентура. Чуть ли не косяком она шла в Западную Белоруссию и Западную Украину. „Дезертиры“ выдавали себя за австрийцев, призванных на немецкую военную службу после аншлюса Австрии. Этот маневр абвера, который вел свои операции в Румынии, Польше и Болгарии, нам удалось вовремя разгадать. Агенты-австрийцы, такие как Иоган Вечтнер, Франц Шварцель и другие, были опознаны и обезврежены.

Допросы липовых перебежчиков позволили нам впервые узнать о конкретных руководителях немецких разведывательных органов. Мы установили, что своих агентов немцы готовили для краткосрочных диверсий непосредственно в нашем тылу. Было абсолютно ясно, что немецкое командование активно изучает будущий театр военных действий. Однако, к сожалению, мы не сделали из этого выводов, что Гитлер планирует молниеносную войну.

Весной и в начале июня 1941 г. абвер, следует признать, свою задачу по разведке прифронтовой полосы в целом выполнил. Он обладал данными, которые поставляли агенты-маршрутники и местное население. Немцы были осведомлены о расположении наших войск, о дислокации аэродромов, местонахождении нефтебаз благодаря хорошо налаженной работе аэрофоторазведки, радиослужб и визуальной разведки».