Иосиф Линдер - Диверсанты. Легенда Лубянки – Павел Судоплатов

Среди этих отрядов были и специальные подразделения разведки германской армии и морской пехоты. По свидетельству очевидцев, немецкие моряки были одеты в русскую военно-морскую форму, но вооружены немецкими карабинами. Командовали ими офицеры с хорошим знанием русского языка.

Сведения такого рода скупы, поскольку впоследствии на долгие десятилетия они стали государственной тайной. Представители германских специальных структур действовали конспиративно, в точном соответствии с договоренностями, достигнутыми с руководителями восстания. Нет данных о несогласованности, разногласиях или конфликтах между представителями российской и германской сторон. Каждая из них знала и пунктуально выполняла взятые обязательства. Все было проведено быстро и столь аккуратно, что большинство жителей города практически ничего не заметили в тот день и, отправившись спать, не понимали, что утром проснутся уже в новой исторической эпохе…

В этой главе мы не будем уделять внимание тому, почему и каким образом к власти в Германии в 1933 г. пришли национал-социалисты. Эти события широко и разносторонне описаны во множестве научных, публицистических и художественных произведений. Наше повествование – о специальных военизированных структурах Германии в период 1918–1941 гг., об их развитии, структуре и методах работы.

Но прежде несколько забежим вперед. В начале 1930-х гг. в вольном городе Данциге [62]состоялась секретная встреча президента данцигского сената Г. Раушнинга, начальника данцигской тайной полиции А. Ферстера и А. Гитлера. Последний, по воспоминаниям Раушнинга, заявил следующее о будущей войне:

«Нужен новый способ ее ведения… совершенно новый. Стратегия должна быть такой, чтобы она позволила победить врага его же собственными руками… А для этого нужны надежные люди, которые, не надевая военной формы, сумеют проникнуть всюду и в нужный момент забрать в свои руки все ключевые пункты во вражеских столицах, во всех органах, куда мы будем готовы вступить с оружием в руках. <���…>

Когда я поведу войну… я сделаю так, что мои войска однажды появятся средь бела дня прямо на улицах Праги или Варшавы, Парижа или Лондона. На них будет чешская, польская, французская или английская форма. И никто их не остановит. Они войдут в здания Генштаба, министерств, парламента. В течение немногих минут Франция ли, Польша ли, Австрия или Чехословакия окажутся лишенными своих руководителей. Все политические лидеры будут обезврежены. Смятение будет беспрецедентным. <���…>

У меня найдутся такие люди, которые сформируют новые правительства, угодные мне. Мы сумеем заключить мир, даже не начав войны. Я гарантирую вам… Невероятное всегда удается легче. Самое необычное оказывается самым надежным. Я знаю людей. Это просто смешно, когда думают, что не найдется добровольцев. У нас их будет достаточно – молчаливых, упорных, готовых на все. <���…>

Мы перебросим их через границы еще в мирное время… Туристы, коммивояжеры, технические специалисты и мало ли еще кто! Нас не сдержат никакие линии обороны. Наша стратегия будет заключаться в том, чтобы уничтожить врага изнутри…» [63]

Именно так говорил «бесноватый Адольф», и многие события Второй мировой войны (да и до нее тоже) полностью подтвердили все выше сказанное. К сожалению, идеологические штампы типа «бесноватый», придуманные пропагандистами, нередко намертво укладываются в сознании не только среднестатистического обывателя, но даже и профессионалов. На практике это приводит к тому, что мы, в очередной раз недооценив противника, умываемся кровью, а потом вновь начинаем с огромным трудом ломать хребет врага всем миром. А наш враг был умен, храбр, опытен, хитер и коварен. Хотя хитрость и коварство применительно к спецслужбистам – это скорее их достоинство, чем недостаток. А теперь по порядку…

Становление и развитие специальных служб Пруссии и со второй половины XIX в. объединенной Германии неразрывно связаны с именами Вильгельма Штибера и Отто фон Бисмарка. Штибер, в 1850 г. назначенный королем Пруссии Фридрихом IV на должность комиссара полиции, заложил основы деятельности германских спецслужб в области политического и криминального сыска, цензуры и военной контрразведки. «Железный канцлер», утверждавший, что великие вопросы времени решаются не парламентскими резолюциями, а железом и кровью, поручил Штиберу организацию разведки против «всегда дружественной» Австрии. Блестяще выполнив задание монарха, тот получил в награду пост министра полиции Пруссии и в этом качестве проявил выдающиеся аналитические и организаторские способности.

Полиция Пруссии тех лет была службой многопрофильной: ее сотрудники занимались цензурой, охраной высших должностных лиц, разведкой и контрразведкой, политическим и уголовным сыском. Каждому сотруднику необходимо было владеть огромным даже по сегодняшним меркам набором навыков и знаний. Причем основному кадровому составу полагалось все знать и исполнять на очень высоком профессиональном уровне.

Уже во время франко-прусской войны 1870–1871 гг. германская агентурная сеть насчитывала свыше 10 000 агентов. Конечно, не все они были отменными работниками, но этого от них и не требовалось, поскольку принципом работы прусской, а затем германской разведки стала тотальность. Кадровая работа в разведке Германии со времен Штибера [64]опиралась на два постулата, авторство которых приписывалось ему и которые уже стали классикой: «Каждый может быть шпионом – каждый должен стать шпионом»; «В разведке нет отбросов – в разведке есть только кадры».

После окончания Первой мировой войны большинство политических и военных деятелей ведущих держав мира не оценили по достоинству боевой опыт небольших разведывательно-диверсионных воинских формирований. Правительства этих государств до конца 1930-х гг. не уделяли достаточного внимания вопросам подготовки специальных подразделений, более того, ставили под сомнение саму их необходимость. Кроме СССР адекватно оценивали возможности спецназа только в Германии и с начала 1920-х гг. повели целенаправленную подготовку специалистов по «малой войне». Именно с ними начиная с 1930-х гг. и сошлись в смертельной схватке П. А. Судоплатов и его боевые товарищи.

Как и в СССР, спецслужбы и спецподразделения Германии параллельно развивались по линии государственных, партийных, ветеранских и спортивно-военизированных организаций. Особенно следует отметить великолепно развитую структуру немецких армейских и полицейских спецслужб, которые обладали богатым опытом оперативной работы как в военной, так и в политической сфере. Многие специалисты тайной войны сохранили широчайшие оперативные связи, многочисленную агентурную сеть, но главное – имели сильнейшую мотивацию для личного и профессионального реванша.