Александр Осокин - Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке

Так разговаривала группа флотских командиров, наблюдая налет самолетов. Зенитные батареи продолжали посылать десятки снарядов по самолетам, попавшим в лучи прожекторов.

Вдруг раздались оглушительные взрывы в районе Приморского бульвара . Появились первые жертвы и первые разрушения домов Севастополя <���… >.

Сомнений уже ни у кого не было. Самолеты над Севастополем были самолетами противника.

«Так, значит, началась война? »

«Но с кем? »

Такие вопросы задавали друг другу, и ответы на них все же не могли удовлетворить задававших эти вопросы.

И только рано утром, после речи Молотова по радио, переданной всей стране, всем окончательно стало ясно о внезапном нападении германских вооруженных сил, совместно с Румынией и Финляндией, по всему фронту громадной западной границы Советского Союза.

Севастополь первым вместе с Одессой, Киевом и Каменец-Подольском встретил удар германской авиации.

<���…>

( http://rkka.ru/docs/spv/SPV29.htm;

ЦВМА. Ф. 2. Оп. 1. Д. 315. Л. 1)

Мои комментарии к этой публикации:

1. В готовность № 1, вопреки утверждению Н. Г. Кузнецова, Черноморский флот не был приведен – об этом свидетельствуют увольнения с кораблей членов экипажа и даже банкет у командующего флотом (некоторые даже проводили аналогию с новогодним балом у Стесселя в Порт-Aртуре, во время которого произошло в1904 г. нападение японской эскадры на русский флот). Тогда чем же объяснить полное отсутствие потерь на ЧФ в 1-й день войны, которое всегда объясняли полной боевой готовностью флота в отличие от армии?

2. Неплохо бы узнать, куда готовился высаживаться десант, усиленно отрабатывавшийся в последние предвоенные дни.

3. О том, что никакой подготовки к отражению возможного немецкого нападения в соответствии с Директивой наркома обороны № 1 не было, свидетельствует непонимание, с кем война, не только в первый момент, но даже после ее начала.

4. Очевидным передергиванием фактов является фраза о появлении ясности «рано утром после речи Молотова по радио». Более того, 12.00 – официально принятое время начала речи Молотова по радио (по моему мнению, она началась в 12.15) – никак не может считаться «ранним утром». По непонятной причине Евсеев вообще не указал время ни одного события.

5. И конечно же, как всегда, путаница с городами, которые первыми подверглись бомбардировке в этот день.

На Севастополь на рассвете 22 июня сбрасывались не бомбы, а загадочные магнитные мины. В самой первой военной оперативной сводке Генштаба № 01, подписанной Жуковым в 10.00 22 июня 1941 г., Севастополь среди городов, подвергнутых бомбежке, даже не упоминается.

Одессу первый раз бомбили лишь 22 июля. Скорее всего, под бомбежкой Одессы имелась в виду бомбежка морской базы Очаков и острова Первомайский на входе в Днепровско-Бугский лиман (и она не была упомянута в оперсводке Генштаба № 01 по той же причине, что и Севастополь).

О бомбежке Каменец-Подольского на рассвете 22 июня вообще никогда не упоминалось. Она, скорее всего, могла быть осуществлена с румынской территории, а, судя по тому, что в Директиве № 2, переданной округам (фронтам) в 7 час. 15 мин., было указано: «На территорию Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать», и даже в Директиве № 3, переданной в 21.15, переход границы с Румынией не был разрешен, бомбежка Каменец-Подольского в указанное Евсеевым время весьма сомнительна.

Киев в этот день бомбили, но на шесть часов позже – после 9.00 утра, подробно об этом написано в книге «Великая тайна…Новая гипотеза» (с. 101). Однако почему-то в оперсводке Генштаба № 01 о бомбежке Киева также не упоминается. В оперсводке № 03 сказано о массированных немецких налетах в ночь с 22 на 23 июня на глубину 400 км, но минимальное расстояние Киева от границы 510 км.

Герой Советского Союза капитан 3-го ранга А. И. Маринеско (1913–1963)

Вниманию читателей нашего альманаха предлагается публикация единственной известной на сегодняшний день рукописи «Подводника № 1 Советского ВМФ» – легендарного Александра Ивановича Маринеско. Машинописный текст под названием, вынесенным нами в заголовок нынешней публикации, хранится в Архивном отделе Центрального Военно-морского архива в Москве (АО ЦВМА, фонд 101, дело 36527, листы 1—12). [175]

4. Боевой поход с 10 января по 15 февраля 1945 года.

10-го января [был] получен боевой приказ командира БПЛ КБФ о занятии подводной лодкой позиции у южного побережья Балтийского моря с задачей уничтожения транспортов и кораблей противника.

11-го января вышел самостоятельно из гавани Ханко для следования на боевую позицию. На рейде Салсэ (30) был встречен БТЩ-215. В кильватер за бтщ начали движение финскими шхерами по лоцманскому фарватеру до точки погружения. В 23 ч[аса] 30 м[инут] 11-го января вышли из Чекарсэрнских шхер (31), погрузились и начали самостоятельный переход на позицию. 13-го января заняли позицию. Встреч и боевых столкновений с противником на переходе не было.

30-го января в 21 ч[ас] 10 м[инут] в [точке с координатами] Ш=55°02, 2’ [с. ] Д=18°11, 5’ [в. ] был обнаружен немецкий лайнер «Вильгельм Густлев» в 25 тысяч тонн водоизмещением (32). В 23 ч[аса] 08 м[инут] [по нему был] произведен трехторпедный залп. Вcе торпеды попали в цель. Через 3–4 минуты лайнер затонул. После потопления лайнера подлодка погрузилась, подверглась преследованию миноносцем, тремя СКР (33) и тремя ТЩ. Подлодка противником обнаружена не была. За пять часов преследования [на неё немцами] было сброшено 12 глубинных бомб, после чего миноносец, тральщики и сторожевые корабли ушли. Подлодка повреждений не имела.

По данным шведской прессы и радио на борту лайнера находилось свыше 8-ми тысяч человек, из которых 3 700 – квалифицированных подводников, следовавших из Данцига (34) на укомплектование немецких подводных лодок, и свыше 4 000 эвакуируемых из Восточной Пруссии. Спаслось всего лишь 998 человек (см. шведскую газету от 20 февраля 1945 года).

6-го февраля в (точке с координатами] Ш=54°58,8’ [с. ] Д =18°15, 0’[в. ], маневрируя в крейсерском положении, в расстоянии 5-ти кабельтов обнаружили стоящую без хода в дозоре подводную лодку противника. Во время уклонения [от неё], при циркуляции сблизились с подлодкой противника на 2 кабельтовых. Были обнаружены и обстреляны [ей] из автоматической пушки. Уклонились [от неё] увеличением хода до 18 узлов. Подводная лодка повреждений не имеет.

9-го февраля в 22 ч[аса]15 м[инут] в [точке с координатами] Ш=55°07, 7’[с. ] Д=18° 03, 5’[в. ] маневрируя в крейсерском положении, обнаружили шум винтов большого двухвинтового корабля. При сближении установили: шёл крейсер в охранении 3-х эсминцев. [В] 02 ч[аса] 05 м[инут] 10-го февраля [был] произведён кормовой залп, так как носовыми торпедными аппаратами не давал атаковать миноносец, идущий в охранении крейсера, который повернул на подлодку. Взорвались обе торпеды: одна – в районе мостика с сильным взрывом и пламенем, вторая – в районе кормовой трубы с большим столбом черного дыма. Спустя 2–3 минуты на крейсере последовало три сильных взрыва, предположительно – взрыв котлов или же сдетонировал пороховой погреб.