Александр Осокин - Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке

Андрей Яковлевич Рогатин, заместитель начальника по политической части полковой школы 55-го мотострелкового полка 17-й мотострелковой дивизии:

…12 июня 1941 г. 17 мотострелковая дивизия маршем отправилась в западном направлении для участия в учениях , так нам объясняло командование, а мы, в свою очередь, объясняли своим подчиненным. Всем были вручены вещевые мешки, каски, а офицерам – русско-немецкие разговорники … В воскресенье 22 июня полк сделал остановку в лесу северо-восточнее Лиды. Штабная машина связи включила радио. В 12 часов мы услышали выступление тов. Молотова о том, что фашистские войска вероломно напали на нашу страну. По боевой тревоге построились в колонну и форсированным маршем пошли к Лиде. К утру 23 июня части 17 мотострелковой дивизии были в Лиде и ее окрестностях. На станции стояли эшелоны с танками КВ и Т-34, эшелоны сопровождал технический персонал. Все танки были заправлены горючим (вероятнее всего, до начала войны предполагалось танки, подогнанные в составах, двигавшихся по широкой колее, перегружать в составы на узкой колее либо перегонять через границу своим ходом для погрузки в составы на узкой колее там. – А. О.), но отсутствовал личный состав, который мог управлять этой техникой. По приказу комдива 17-й генерал-майора Богданова мы выявили среди солдат и младшего комсостава тех, кто мог сесть в танки и управлять ими, но таких нашлись единицы (бывшие трактористы). Танки спускали с платформ, отгоняли в указанные места, закапывали в землю и пользовали их как орудия.

Кирилл Никифорович Осипов, секретарь партбюро 245-го гаубичного артполка 37-й стрелковой дивизии:

…Наш полк должен был четырьмя эшелонами переехать в район Бенякони. <���… > 21 июня наш эшелон с первым дивизионом и штабной батареей прибыл на ст. Лида, где был временно остановлен по причине занятости места разгрузки на ст. Бенякони. Жизнь в городе шла, ничем не отличаясь от прежних дней. Был субботний день. Вечером личный состав эшелона после ужина спокойно лег отдыхать. Все было готово к разгрузке. Каждый знал, что он будет делать. В 4 часа утра 22 июня нас разбудили сильные разрывы авиабомб. Что произошло? Кто бомбит и что? С таким вопросом я побежал к коменданту станции Лида. Тот сидел у телефона и тщетно пытался у кого-то уточнить обстановку. Но связи с другими городами не было <���…>. Часам к 8 утра на станцию подошел пассажирский поезд с многими побитыми вагонами. Как только он остановился, начали выносить убитых и раненых. Теперь уже стало ясно, что началась война. Только к полудню повреждение на железнодорожном пути из Лиды в Бенякони было восстановлено. Эшелон тронулся к месту разгрузки. На ст. Бенякони заместитель командира дивизии полковой комиссар Пятаков нам сообщил, что фашистская Германия напала на Советский Союз <���…>. Нам было приказано немедленно разгрузиться и сосредоточиться в 2 км от ст. Бенякони в лесу, привести все в боевую готовность <���…>. Пришлось срочно направлять машину на заправпункт в г. Лиду за бензином <���…>

…К утру 23 июня машина прибыла с бочками бензина. Командир штабной машины, ездившей за бензином, рассказал, что в городе полная неразбериха. На складе ждут указаний об отпуске военного имущества от своего начальства, но распоряжения нет. У складов скопилось множество машин. Видя такое положение, начальники складов на свою ответственность безо всяких накладных начали отпускать бензин. К утру дивизион был приведен в боевую готовность. Был получен приказ дивизиону совместно со стрелковым полком выйти на ликвидацию воздушного гитлеровского десанта в районе г. Лиды. В 9.00 23 июня колонна вышла в направлении Лиды. Во второй половине дня наша разведка обнаружила гитлеровских парашютистов. Полк развернулся и занял боевой порядок. С опушки леса пошли фашистские танки и броневики. Оказалось, что к выброшенному десанту прорвались танки и броневики.

Невероятная ситуация – либо танки и броневики сбросили вместе с десантом на парашютах, либо они неведомо как просочились и соединились с парашютным десантом. Надо напомнить, что после страшных потерь на Крите десантников – элитных войск, требующих длительной и напряженной подготовки, Гитлер запретил использовать парашютно-десантные войска. В первый день войны немцы выбрасывали с парашютом лишь небольшие разведывательно-диверсионные группы. Так что скорее это были немецкие войска, переброшенные через границу по договоренности 20–21 июня без боеприпасов, а боеприпасы им 22 июня скинули на парашютах.

…Наши гаубичные батареи открыли огонь. Напряжение нарастало. Запасы патронов у бойцов стрелкового полка были на исходе. Пополнение их не организовано. Батальоны отошли в район огневых гаубичных батарей дивизиона, образовав опорные пункты. Трижды фашисты переходили в атаку под прикрытием танков, но каждый раз откатывались, оставляя убитых и раненых. Подбито до 8 танков. Начало темнеть. Получен приказ отходить на Ошмяны…

Роман Романович Черношей, лейтенант штаба 245-го гаубичного полка 37-й стрелковой дивизии:

…В два часа ночи 22 июня завершили погрузку своего эшелона бойцы и офицеры 245-го гаубично артиллерийского полка (ГАП), в штабе которого я служил. Через час состав оставил Витебск и ушел в заданном направлении. После тяжелой физической работы наши солдаты и командиры крепко спали под перестук вагонных колес. Примерно после девяти часов утра поезд остановился на станции Вилейка. Тут люди высыпали из вагонов и побежали в буфет за покупками. Но на вокзале никого из обслуживающего персонала не было. Окна и двери раскрыты, на полу валялась разбросанная документация железнодорожников.

В Вилейке мы узнали страшную весть о начале войны. Встал вопрос: что делать дальше? Никакой связи со штабами дивизии и 21-го корпуса не было, железнодорожная связь не работала. В такой ситуации командование полка решило продвигаться к месту назначения. Когда эшелон следовал к станции Юратишки, нас обстреляли из пулеметов немецкие самолеты, они летели в сторону Минска. Под вечер поезд прибыл на станцию Гавья. На пристанционных путях ничего не было, кроме одного паровоза, котел которого был пробит малокалиберным снарядом. Никого не оказалось в помещении вокзала…

С наступлением вечера начали разгрузку. Работу эту вели среди путей, потому что погрузочно-разгрузочной рампы на станции не имелось. Все, что выгружали из эшелонов, выносили на руках, выкатывали и прятали в ближайшем лесу.

На второй день войны командир нашего полка полковник Меркулов и начальник штаба капитан Ларионов установили связь с воинскими частями дивизии, которые встретили 22 июня в Лиде и занимали оборону вблизи города. По решению командования мы начали подвозить на лошадях 122-миллиметровые гаубицы у железнодорожной станции Гутно, что находится с восточной стороны Лиды.