Александр Осокин - Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке

Конечно, это только предположение, но реальностью является полученный нами исторический урок: выбирать в качестве союзников и друзей государства, руководимые агрессивно настроенными, исповедующими человеконенавистнические, фанатические идеи людьми, даже если это дает существенные сиюминутные выгоды, не только аморально, но и чрезвычайно опасно для страны.

Анализ и выводы уважаемого ветерана весьма близки новой гипотезе начала войны, высказанной в «Великой тайне…»

Евгений Петрович Соловьев(Москва, 1915 года рождения, ветеран Великой Отечественной войны, ветеран Балтийского флота, пенсионер)

С Евгением Петровичем я разговаривал всего лишь один раз по телефону и попросил его рассказать о самых важных впечатлениях первого дня войны. Вот его короткий рассказ:

22 июня 1941 г. я служил в Таллинне в штабе Балтийского флота. Корабли были, как говорят моряки, «на товсь», то есть в боевой готовности, даже их двигатели были запущены, но мы находились не на казарменном положении. Поскольку был выходной день, мы даже пошли в купальню, а потом в ресторан.

На рейде стояли немецкие суда, на них катерами и шлюпками перевозили собранных заранее в городе людей с немецкими фамилиями. Во второй половине дня немецкие суда ушли в море.

Налет вражеской авиации начался к вечеру. Бомбили стоянку наших боевых кораблей, но повреждений почему-то не было. Мы посчитали, что причиной этого была отличная работа наших средств ПВО, но потом оказалось, что с самолетов бросали не бомбы, а магнитные мины.

Это очень похоже на то, что происходило в тот же день в Севастополе и Очакове, – советские корабли почему-то не бомбили, пользуясь внезапностью нападения, а якобы блокировали в местах стоянок установкой магнитных мин, да еще неизвестно когда взрывающихся. Именно поэтому в первый день войны в советском ВМФ не было потерь, которые появились уже на следующий день. Вот и разберитесь, уважаемые читатели, чьи самолеты скорее могли так поступить – немецкие или английские?

Александр Михеевич Рязанцев(Москва, 1918 года рождения, ветеран Великой Отечественной войны, пенсионер):

Работал 54 года в НПО (ныне ОАО) «Фазотрон-НИИР» – с 1954 г. Воевал в Действующей Армии всю Великую Отечественную войну с первого по последний день. 22 июня 1941 г. был младшим политруком штабной батареи 1425 (?) отдельного артполка БМ (большой мощности), базировавшегося в г. Новоград-Волынском, куда прибыл в середине мая 1941 г. после окончания Горьковского военно-политического училища им. Фрунзе.

На рассвете 22 июня 1941 г. наш полк подняли по боевой тревоге. Полк был вооружен старыми английскими 203-миллиметровыми орудиями «Мидель», в штабной батарее была лишь одна 76-миллиметровая пушка – учебная. Кто-то сказал, что на железнодорожной станции стоит эшелон с новенькими 76-миллиметровыми пушками. Пошли, сняли с платформ эшелона 12 пушек, прицепили их к автомашинам ГАЗ-АА и двинулись к фронту пешком следом за пехотным полком. В 12.00 появились пять самолетов с красными звездами на крыльях. Все обрадовались, даже зааплодировали. А самолеты зашли в хвост колонне и два раза прошлись над ней, швыряя бомбы (осколочные) и поливая из пулеметов. В колонне уцелело очень мало бойцов. Пушки же почти не пострадали.

Утром 23 июня пришли в Луцк. [67]Дали снаряды, начали оборонять Луцк от немцев. Полуторки регулярно подвозили снаряды. Однако через два дня машины вдруг вернулись пустыми, и шофера объяснили, что склад захватили немцы, неизвестно откуда появившиеся в нашем тылу (посчитали, что это немецкий десант).

Неожиданно Луцк тоже почему-то оказался в окружении. Началось отступление, все перемешалось. Встретился полковник Козлов из другой части, который собрал целую часть из отступающих. Сильно бились, потом Козлов дал команду разбиться на мелкие группы и выходить к своим. Наконец просочились к своим…

Так началась моя долгая война. [68]

Марк Маркович Зильберман(г. Рязань, инженер-физик, член-корреспондент АЭН, кандидат технических наук, 1930 г. рождения, уроженец г. Новоград-Волынский):

Когда началась война, наша семья жила в г. Новоград-Волынский. Мой отец служил военным врачом в 9-м мехкорпусе, которым командовал генерал-майор Рокоссовский, впоследствии Маршал Советского Союза. 23 (или 24) июня 1941 г. была объявлена воздушная тревога, но вдруг над городом появились самолеты с красными звездами. Мы очень обрадовались и даже не стали залезать в подпол, который отец открыл в ожидании налета немецких самолетов. Однако краснозвездные самолеты вдруг стали снижаться и начали строчить из пулеметов (было хорошо слышно, как пули со звоном отскакивают от булыжной мостовой) и кидать бомбы . Одна из них попала в соседний дом, взрывной волной меня снесло в открытый подпол, и я очень больно ударился.

Чтобы отогнать налетевшие немецкие самолеты, поднялись наши самолеты, но они летали гораздо медленнее, и немцы стали их сбивать.

Так и осталось для меня на всю жизнь загадкой – почему самолеты с красными звездами бомбили советский город и сбивали советские самолеты.

По совпадению воспоминания А. М. Рязанцева и М. М. Зильбермана относятся к одному городку – Новоград-Волынскому, что увеличивает достоверность описанных ими случаев бомбардировки советского города и воинских частей немецкими самолетами с красными звездами. Наиболее вероятная причина этих бомбежек – расположение в непосредственной близости от этого городка Новоград-Волынского укрепрайона, построенного до 1938 г. Этот укреп-район в отличие от многих других не был демонтирован и состоял из несколько сотен долговременных оборонительных сооружений с установленным пушечным вооружением. Пулеметы и боеприпасы хранились на складах. Все это могло создать большие трудности для продвижения немецких войск, в частности танковой группы Клейста.

А вот почему этот городок бомбили немецкие самолеты с красными звездами? Мой ответ известен: потому что это были немецкие самолеты, которые по договоренности перелетели 20–21 июня 1941 г. границу, на приграничном аэродроме у них были закрашены кресты и свастики и нанесены красные звезды для того, чтобы продолжить полет над СССР в сторону Ближнего Востока. Очень хотелось бы услышать объяснение новоград-волынского феномена из уст профессиональных историков, не признающих новую гипотезу начала войны.

Владимир Дименков, радиожурналист (1961 г. рождения, Москва):

Все это происходило, когда мне было одиннадцать лет. Пространство между первым и вторым нахабинским лесом выходило аккурат на ворота второй площадки ВНИИ им. Карбышева. Сейчас нет ни ворот, ни площадки. Общая площадь междулесного пространства была для меня тогда просто огромной. Сейчас я могу его примерно оценить как почти километр в длину и метров сто в ширину.