Александр Осокин - Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке

продовольствие: 30 из 52 (52 %)

вещевые склады: 10 из 16 (60 %)

ГСМ: 73 из 138 (53 %)

медицинские склады: 3 из 8 (38 %).

Конечно, большая часть захваченного находилась не в вагонах, а на складах и открытых площадках, а часть была уничтожена при отступлении, но все равно врагу достались фантастические трофеи.

3.Все происходящее в последние предвоенные дни по обе стороны границы объяснялось подготовкой к большим совместным учениям(свидетельством чему, в частности, является вывод к границе наших частей и соединений без боеприпасов и горючего, но с учебными пособиями).

4. Артиллерийские части были сосредоточены отдельно от пехотных в летних лагерях или на полигонах,что препятствовало их нормальному взаимодействию в первый день войны.

5. Зенитное прикрытиечастей, аэродромов, железнодорожных узлов и других важнейших объектов оказалось слабымиз-за нехватки зенитных орудий и пулеметов, отсутствия снарядов или наличия снарядов другого калибра и т. п., был даже прямой запрет сбивать пролетающие самолеты противника в первый день войны.

6. Боеспособность советской авиации была снижена в результате отправки в увольнение летчиков21–22 июня, а также отсутствия необходимых боеприпасов. Есть информация из разных источников о проведении в эти дни регламентных работна самолетах и демонтаже с некоторых из них пушек и пулеметов.

7.Наши летчики и зенитчики не могли отличить свои самолеты от немецких (или их этому не учили во избежание «провокации»?); у границы оказалось огромное количество никому неизвестных авиасоединений и частей, подчиненных Главному Командованию; в предвоенный период над расположением наших войск постоянно безнаказанно кружили немецкие самолеты; на наших военных аэродромах разрешалось приземляться немецким гражданским самолетам; вполне возможно, 20–21 июня в небе появлялись немецкие и советские самолеты с перекрашенными опознавательными знаками – все это стало в первые дни войны причиной того, что бомбардировщики со звездами на крыльях атаковались истребителями с такими же звездами. Не исключаю, что некоторые самолеты со звездами были немецкими (выше был приведен случай жестокой бомбардировки краснозвездными самолетами колонны советской пехоты, двигающейся к границе).

8. Повсеместно 22 июня была нарушена связьмежду управлениями и штабами, соединениями и частями, частично она была восстановлена к 12.00 (к началу выступления Молотова по радио), а в основном – к концу дня. Вполне возможно, что связь была прервана не диверсантами, а отключена повсеместно по указанию наркома обороны, «чтобы не допустить провокации», а также чтобы раньше времени не прошло сообщение о начале войны во избежание паники среди населения и несанкционированных руководством боевых действий.

9. Многочисленные случаи неожиданного появления немцев в тылу наших войсквызывали панику. Как правило, это объяснялось высадкой немецких воздушных десантников, хотя, по мнению руководства 3-го Управления НКО, никаких немецких десантов в наш тыл не былои никаких подтверждений их высадки не обнаружено. Похоже, что после высадки немецкого воздушного десанта на о. Крит, Гитлер запретил использовать элитные десантные войска во фронтовых операциях. Так что скорее это могли быть немецкие части из составов, пересекших 20–21 июня советскую границу по договоренности, которым после начала боевых действий самолетами доставили и сбросили на парашютах боеприпасы и горючее.

10.От представителей высшего, окружного и армейского командования 21 июня 1941 г. поступали непонятные и успокаивающие распоряжения,например: «вновь собрать выданные бойцам патроны», «разминировать заминированные участки перед границей», «вернуть направляемые в эвакуацию семьи командиров», «ничего страшного быть не может», «у вас от страха расширяются глаза» и т. п.

11.Отмечены случаи странного поведения немцев:

– в первый день войны все сбитые немецкие летчики были одеты не в военную форму– под летным комбинезоном у них были костюмы летчиков немецкой гражданской авиации, что косвенно подтверждает мое предположение об осуществлении транспортной операции; видимо, немецкие летчики одевались так на случай неожиданностей и вынужденных посадок;

– известен случай, когда в районе Бреста 21 июня в 24.00 немецкие части дали сигналы тремя осветительными ракетамиразного цвета (возможно, это был условный знак советской стороне в рамках совместной транспортной операции);

– в ЗапОВО были получены две телеграммыпровокационного характера без адресата и подписи, зашифрованные кодом Генштаба Красной Армии; в округе сочли, что их отправил противник, и, очевидно, сообщили об этом в Генштаб, который дал распоряжение о замене кода. Здесь возможны три варианта объяснения:

– немцы похитили или «взломали» код Генштаба, что маловероятно;

– немцам был выдан код для общения по вопросам совместной транспортной операции, они отправили два сообщения, но их по какой-то причине принял человек, не информированный о совместных действиях;

– эти шифровки поступили из Генштаба, но, поскольку их по ошибке принял неинформированный человек, они показались ему провокационными немецкими шифровками, из-за чего был поднят шум, и, чтобы положить конец скандалу, Генштаб дал команду сменить код.

Все перечисленные выше особенности обстановки в различных военных округах в первые дни войны косвенно подтверждают гипотезу о начале Великой Отечественной войны, впервые изложенную мной в книге «Великая тайна…», поскольку только она позволяет объяснить многие странности первых дней войны тем, что нашу армию готовили не к обороне от нападения немецких войск и не к удару по ним, а к совместной с ними транспортной операции для последующих боевых действий против Британской Империи.

После выхода книги «Великая тайна…» в издательство «Время» пришло письмо от читателя из Йошкар-Олы Вениамина Мочалова. Вместе с письмом я получил в редакции и его пятидесятистраничную брошюру «Крах мировой революции (Новый взгляд на события 1917–1941 годов). Часть VI» с дарственной надписью. Из прочитанного я понял, что В. Мочалов ищет объяснения трагических событий 1941 г. Судя по всему, прежде он разделял позицию Виктора Суворова по этому вопросу с некоторыми своими уточнениями и дополнениями, очевидно изложенными в первых пяти частях его работы. Потом он прочел мою книгу «Великая тайна Великой Отечественной» и резко изменил свое мнение, о чем, в частности, говорит в части VI.