Александр Осокин - Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке

Из воспоминаний Бережкова также следует, что в день обмена доставленные первым эшелоном советские дипломаты и другие граждане перешли границу и оказались в турецком городе Эдирне, где их разместили в железнодорожных вагонах.

На следующий день по железной дороге они доехали до Стамбула, там на советском теплоходе «Сванетия» [106]получили советские паспорта и одежду. Посол же Деканозов с небольшой группой дипломатов, в их числе был и Бережков, доехали до Стамбула на автомобилях, а вечером следующего дня, оформив в советском консульстве документы, переправились катером через Босфор и ночным поездом выехали в столицу Турции Анкару. Проведя там день, на следующее утро специальным самолетом они вылетели на родину, сделали посадку в Ленинакане и, переночевав в Тбилиси, возвратились в Москву. То есть с момента перехода болгаро-турецкой границы до возвращения Деканозова и его коллег в Москву прошло еще 6–7 дней.

Конкретную дату обмена , то есть одновременного перехода на территорию Турции групп советских и немецких дипломатов, Бережков тоже не называет . Однако он то ли проговорился, то ли вполне сознательно дал историкам наводку для установления даты обмена, сообщив, что ведущие работники советского посольства в Берлине (в том числе и он) прилетели в Москву в тот день, в конце которого немецкие самолеты начали сильную бомбежку столицы. Кроме того, он пишет, что на следующее же утро по прилете в Москву его вызвали на работу в НКИД, несмотря на то что это было воскресенье. В период 21–30 июля Москву бомбили по ночам 21, 22, 23, 25, 26 и 30 июля. Воскресенье же в эти дни было лишь одно – 27 июля. Значит, посол и замнаркома иностранных дел Деканозов, советник Семенов, военный атташе Тупиков, атташе (он же заместитель резидента внешней разведки) Коротков и сам Бережков вернулись в Москву 26 июля. Таким образом, можно вычислить, что обмен был произведен 19 или 20 июля 1941 г.Подтверждением этому может служить то, что первое сообщение берлинского радио о пленении сына Сталина было передано 20 июля, а первая бомбежка Москвы произведена вечером 21 июля– оба эти события могли произойти только после обмена. [107]

Существует два документа о пленении Я. Джугашвили, которые вполне могут быть и полностью сфабрикованными немецкими спецслужбами, и подлинными, но частично искаженными в нужную им сторону. Эти два документа могли быть составлены по результатам записи первого после опознания Якова допроса: один – с полным текстом, второй – с кратким изложением. Либо они являются записями двух разных допросов. К полному тексту протокола допроса приложено даже фото первой страницы этого документа на немецком языке с датой 18 июля 1941 г. [53, c. 69–89, 210–211].

Проведенное мной сравнение опубликованных текстов двух этих документов (полного текста – в сборнике «Иосиф Сталин в объятиях семьи» [53, c. 69–89] и краткого – в книге А. Колесника «Хроника жизни семьи Сталина» [62, с. 49–52]) показало, что это все-таки записи двух разных допросов. Об этом свидетельствуют следующие факты: полный текст называет общение с Яковом «допросом», а краткий – «беседой»; в кратком тексте есть информация, которой нет в полном; информация по одному и тому же вопросу в этих текстах не совпадает:

1. В протоколе допроса:

– Поддерживал ли связь с отцом до начала войны?

– Нет, никакой, т. е. я уехал 22 июня. До 22 июня мы встречались как обычно.

– Что же сказал ему отец напоследок, прощаясь с ним 22 июня? (Вопрос переводчику. – А. О.)

– Иди, воюй!

В отчете о беседе:

«По его словам, он разговаривал со своим отцом 16 или

17 июня. Перед отъездом на фронт он смог попрощаться со Сталиным только по телефону».

2. В протоколе допроса:

– Вы говорите по-немецки?

– Когда-то я учил немецкий язык, примерно 10 лет тому назад, кое-что помню, встречаются знакомые слова.

В отчете о беседе:

«Д. знает английский, немецкий и французский языки и производит очень интеллигентное впечатление».

3. В протоколе допроса:

– В Красной Армии я с 1938 года, я учился в артиллерийской академии.

В отчете о беседе:

« Посещал артиллерийскую академию в Москве, которую закончил за 2, 5 года вместо 5 лет».

4. В протоколе допроса указана его дата – 18 июля 1941 года.

В отчете о беседе дата не указана , однако имеется такая оговорка: «Поскольку у пленного не было обнаружено никаких документов… то он должен был подписать прилагаемое заявление в двух экземплярах». Однако его текст в этой публикации отсутствует.

В книге же Б. Сопельняка «Тайны Смоленской площади» приведен полный текст заявления, которое подписал Яков Джугашвили в плену:

Я, нижеподписавшийся Яков Иосифович Джугашвили, родился

18 марта 1908 года в гор. Баку, грузин, являюсь старшим сыном Председателя Совнаркома СССР от первого брака с Екатериной Сванидзе, ст. лейтенант 14 гаубично-артиллерийского полка 14 танковой дивизии. 16 июля 1941 года около Лиозно попал в немецкий плен и перед пленением уничтожил свои документы.

Мой отец, Иосиф Джугашвили, носит также фамилию Сталин. Я заявляю настоящим, что указанные выше данные являются правдивыми. 19 июля 1941 года. Подпись

Такой же текст заявления Я. Джугашвили опубликован под заголовком «Протокол допроса в отделе IC/АО группы армий “Центр” от 19.07.1941 г.» в Интернете на сайте «ТВ плюс» в публикации от 20.04.04 г. «Все – его сыны» (tvplus.dn.ua/pg/news/11/full/id).

Так что, скорее всего, это то самое заявление, о котором идет речь в отчете о беседе. Из этого следует, что «беседа» с Яковом проходила на следующий день после его допроса Холтерсом и Раушле. [108]

5. В протоколе допроса:

– …я хотел ехать по окончании института (не сказано даже какого профиля институт. – А. О.).

В отчете о беседе:

«готовился стать инженером-строителем и закончил в Москве инженерное училище (неточность названия ВУЗа можно объяснить двойным переводом, ведь запись велась на немецком языке. – А. О.).

6. В отчете о беседе имеется отсутствующая в протоколе допроса информация:

«Из трех маршалов Советского Союза – Тимошенко, Ворошилова и Буденного – первого он охарактеризовал как наиболее способного».

«Д. показал: …Во всей стране считают, что виды на урожай этого года очень хорошие».

«Д. подтвердил, что уничтожение командиров, замешанных в афере Тухачевского, в настоящее время жестоко мстит».

«Интересно указание о воздействии немецких листовок на красноармейцев. Так, например, из листовок стало известно, что по солдатам, которые бросили свое оружие и движутся в белых рубахах, огонь вестись не будет».

7. И наконец, главное различие двух этих документов. В протоколе нигде не сказано о том, что он подписан Яковом Джугашвили; отчет же о беседе, завершается его заявлением с личной подписью. Интересно только, почему нигде ни разу не привели фото этого заявления, почти наверняка рукописного?