А. Лаврин - 1001 Смерть

— Он верил в то, что он выздоровеет, — говорит Лариса Тарковская. — Он почему-то верил, что Бог ему поможет. Особенно воспрял он духом, когда приехал сын… Андрей работал до последнего дня, сохраняя абсолютно ясный ум. Заключительную главу книги [85] «Запечатленное время». он закончил за 9 дней до смерти! Последние дни он принимал для обезболивания морфий («Я плыву», — говорил он), но сознание было незамутнено; какая-то внутренняя энергия помогала ему всегда быть собранным. И до последнего часа он был в полном сознании… Помню, в последний день жизни он позвонил мне по телефону; я приехала к нему. Он шутил со мной, смеялся… Боялся, что я уйду. В семь часов приходила сиделка, а мне надо было идти. Я ведь не спала перед тем три месяца — необходимо было каждые три часа давать ему лекарство…

29 декабря 1986 года Андрей Тарковский умер.

Сотни людей пришли во двор Свято-Александро-Невского собора, где отпевали Андрея. На церковных ступенях Мстислав Растропович на виолончели играл возвышенно строгую «Сарабанду» Баха.

А последним пристанищем Андрея Тарковского стало кладбище в предместье Парижа — Сент-Женевьев-де-Буа.

TAXА Махмуд Мохамед (1909–1985) — лидер движения «Республиканские братья» в Судане. Он был арестован 5 января 1985 г. вместе с четырьмя своими сторонниками. Их «вина» заключалась в том, что они последовательно критиковали правительство страны, пропагандировали новый подход к исламу и проводили ненасильственную политическую деятельность.

7 января начался судебный процесс. Всем пятерым было предъявлено обвинение в «подрыве или ниспровержении конституции», что по суданским законам могло караться смертной казнью.

Таха и его товарищи признали, что занимались распространением листовок, призывавших к отмене исламских законов, принятых в 1983 г., к достижению мирного политического решения конфликта в Южном Судане и к исламскому возрождению на основе Сунны (учения Пророка).

Суд вершился быстро. Уже 8 января все пятеро обвиняемых были признаны виновными в «подрывной деятельности» и приговорены к смертной казни через повешение. Еще через 8 дней состоялся апелляционный суд, который не только оставил приговор в силе, но и добавил обвинение, в предыдущем суде отсутствовавшее — в религиозной «ереси». Апелляционный суд дал осужденным месяц для того, чтобы «раскаяться или умереть».

Срок для раздумий начался с 16 января, но уже 17 января президент Судана Джаафар Мохамед Нимейри воспользовался своим правом пересмотра приговоров и сократил срок для «раскаяния» до трех дней.

Но и этот срок не был выдержан. На другой день, 18 января 1985 г. состоялась казнь. Махмуд Мохамед Таха был повешен при большом скоплении народа в тюрьме Кабер в северной части Хартума. На казнь силою привели остальных осужденных, и 19 января, устрашенные видом казни, они выступили по телевидению с публичным «раскаянием», после чего были освобождены.

ТЕККЕРЕЙ УИЛЬЯМ (1811–1863) — английский писатель. Краткие сведения о смерти Теккерея есть в книге «Главы воспоминаний» дочери писателя Энн Изабеллы Теккерей, в замужестве леди Ричмонд Ритчи.

«Последнюю неделю он не лежал в постели, только больше обычного был дома… Он столько раз болел и поправлялся, что мы с сестрой цеплялись за надежду, но бабушка была встревожена гораздо больше нашего. Однажды утром он почувствовал, что болен, послал за мной, чтобы отдать кое-какие распоряжения и продиктовать несколько записок. То было за два дня до Рождества. Умер он внезапно в канун Рождества, на рассвете 24 декабря 1863 года. Он не жалел, что умирает, — так он сказал за день или за два до смерти… Сейчас я вспоминаю, как это ни больно, что весь последний год он ни одного дня не ощущал себя здоровым. «Не стоит жить такой ценой, — сказал он как-то, — я был бы рад уйти, только вы, дети, меня удерживаете». Незадолго перед тем я вошла в столовую и увидела, что он сидит, глядя в огонь, и у него какой-то незнакомый, отрешенный взгляд, не помню, чтобы у него был раньше такой взгляд, и вдруг он промолвил: «Я думал, что вам, детям, пожалуй, невесело придется без меня». Другой раз он сказал: «Если я буду жив, надеюсь, я смогу работать еще лет десять, глупо думать, что в пятьдесят лет оставляют работу». «Когда меня не станет, не разрешайте никому описывать мою жизнь: считайте это моим завещанием и последней волей», — это также его слова.»

ТЕЛЬМАН Эрнст (1886–1944) — деятель германского рабочего движения, лидер немецких коммунистов. Тельман был арестован гестапо 3 марта 1933 г. В 1933-37 гг. он находился в тюрьме Моабит, в 1937-43 гг. — в тюрьме Ганновера, в 1943-44 гг. — в тюрьме Бауцена. Тельман давно понимал, что его ждет. В последнем сохранившемся его письме, датированном январем 1944 г., он говорит:

«Добровольно меня не выпустят — в этом можно быть уверенным. Более того, как ни страшно и горько говорить здесь об этом, вероятно, в условиях продвижения Советской Армии, представляющей серьезную опасность для рейха, и связанного с этим ухудшения общего военного положения Германии, национал-социалистический режим сделает все, чтобы вывести из строя Тельмана как личность. В такой обстановке гитлеровский режим не остановится перед тем, чтобы заблаговременно устранить Тельмана с политического горизонта или вообще ликвидировать его».

Нацисты решили «вообще ликвидировать». Для казни Тельмана привезли в концлагерь Бухенвальд. 17 августе 1944 г. один из заключенных, обслуживавших печи лагерного крематория, поляк Мариан Згода, обратив внимание на необычное поведение ответственных за крематорий эсесовцев Варнштедта и Штоббе, решил узнать, с чем это связано. Из подвального помещения он сумел выбраться во двор крематория и притаился. Таким образом он стал свидетелем привоза и казни Эрнста Тельмана.

Машина проехала через ворота, где находилось помещение для рапортфюрера. Заключенный Тельман мог увидеть при рассеянном свете прожекторов справа от себя заграждения и забор из колючей проволоки, где всякого, кто пытался бежать, ждала смерть. Двор крематория, погруженный до этого в глубокую темноту, на несколько секунд ярко осветился. Сидевшему за грудой шлака Мариану Згоде пришлось совсем скрючиться, чтобы не попасть в лучи прожекторов. Прямо возле входа в крематорий машина остановилась. Бампер машины находился от Мариана Згоды на расстоянии менее пяти метров. Хотя прожекторы были выключены, он все хорошо видел. Дверь в крематорий открылась, желтоватый свет из помещения осветил двор. Полутемный двор придавал всей сцене что-то таинственное. Прибывшие на машинах люди и те из служителей лагеря, кто в этот момент там присутствовал, не обменялись никакими приветствиями, не отдали друг другу чести. Они не сказали друг другу ни единого слова и действовали как профессиональные преступники, молча, с полным взаимопониманием…