А. Лаврин - 1001 Смерть

Один из дозорных подошел к нему и спросил, не видел ли он такого-то, и перечислил налетчику его же собственные приметы.

— Не знаю, не-е… Я три дня, как из деревни приехамши, — пробурчал «дворник». Дозорные пошли дальше. А неуловимый Ленька снова исчез.

Чувствуя, что конец все-таки неминуем, Пантелеев решает, что терять нечего, и, как проигравший игрок, становится все наглее и наглее. Окруженный такими же наглыми и жестокими бандитами. Ленька теперь выводит свою банду не только на налеты, но и на уличные грабежи, не только ночью, но и днем. В последний свой месяц он вместе с Мишкой Корявым (Лысенковым) и Сашкой Паном (Рейнтоном) совершил 10 убийств, около 20 уличных грабежей и 15 вооруженных налетов.

Уголовный розыск и ГПУ выделили на «дело Пантелеева» лучших работников, в течение последних. двух недель они буквально не слезали с автомобилей. В городе было размещено около 20 засад. То и дело поступали новые сведения, сыщики буквально «сели на хвост» бандита, и он каждые полчаса менял места. Теперь ему было уже не до налетов и грабежей — он думал только о том, как спасти свою шкуру.

Хотя большинство конспиративных квартир банды было провалено, Пантелеев все еще верил в свою удачу. Вечером 12 февраля 1923 г. он вместе с Корявым шел на одну из надежных «хаз», весело посвистывая, с гитарой в одной руке и корзиной в другой. Пантелеев вошел в квартиру первым, за ним Лысенков. Ленька был уверен в том, что квартира «свободна», и не смотрел по сторонам. Но едва он оказался в прихожей, как из комнаты раздались выстрелы. Пантелеев был мгновенно убит. Лысенкова пуля лишь слегка ранила в шею, но он был так ошеломлен, что не пытался оказать сопротивление и в испуге поднял руки вверх.

Весть о случившемся на Можайской улице мгновенно облетела весь город. В тот же день в вечерней «Красной газете» появилось сообщение о том, что в ночь с 12 на 13 февраля 1923 года после долгих поисков был убит при аресте знаменитый Ленька Пантелеев, прославившийся своими зверскими убийствами и налетами.

Дело Пантелеева было окончено. Но долго еще ходили по городу слухи, что Ленька жив, на свободе и «себя покажет». Были случаи, когда налетчики выдавали себя за Пантелеева и Лысенкова, нагоняя страх на свои жертвы. Чтобы положить конец слухам, лицо убитого тщательно «оживили», положили кое-где грим, труп бандита одели.

Несколько дней мертвый Ленька пролежал в покойницкой, и ежедневно толпы горожан приходили взглянуть на того, кто так долго сеял в Петрограде страх и смерть.

Поменьше калибром, но тоже весьма опасным был другой петроградский убийца — Митька Картавый. Сохранился рассказ сотрудника угрозыска Кондратьева о поимке убийцы:

«Время наступило относительно тихое. Соучастников Леньки — Едем за Митькой Картавым.

Оказалось, сотрудник Симкин увидел его в пивной на углу Ямской улицы и Кузнечного переулка. Пивная была на втором этаже. Симкин побежал в аптеку и оттуда позвонил… Мы поехали… Недалеко от угла Ямской нас встретил Симкин и сказал, что Митька с кем-то играет на бильярде.

Шуляк оставил для дозора сотрудника в воротах, другого у дверей и двинулся к входу, с ним Симкин и мы… Шуляк прямо бросился в бильярдную, и тотчас раздались выстрелы. Какой-то человек с браунингом, стреляя на бегу, бросился через комнату к выходу, пуля поразила Симкина, и он упал как скошенный… Мы вбежали в бильярдную. Шуляк лежал на полу; на подоконнике открытого окна стоял Митька Картавый с револьвером в руке. Он тотчас открыл стрельбу. Мы ответили ему. Он не то упал из окна, не то прыгнул. Часть сотрудников побежала вниз во двор. Мы подняли Шуляка и понесли в автомобиль. Довезти его до больницы не удалось: он умер. Митька пробил ему шею. Симкин был убит на месте, сразу. На дворе нашли кровавый след. Он вел к подвалу. Когда подошли к лестнице в подвал, то внизу ее увидели скрючившегося Митьку Картавого. Он умирал. Очевидно, чья-то пуля поразила его, и он выпал из окна, уже смертельно раненный».

Самым знаменитым убийцей последних лет стал в СССР Геннадий Михасевич (1947–1987), живший в поселке Солоники под Полоцком. Первое убийство он совершил в 1971 году и с каждым годом убивал все больше и больше (жертвами были только женщины). Всего в 1971–1984 гг. он убил 36 женщин, причем в 1984 году — 12 человек.

Михасевич совершал убийства, как правило, возле дорог; все его жертвы были задушены одним способом — резко стянутой косынкой, шарфом или пучком травы. Место убийств тоже было определенным — в районе между городами Витебск и Полоцк, поэтому дело Михасевича и назвали «витебским».

До того, как преступника разоблачили, по обвинению в совершенных им убийствах осудили 14 человек. Один из невинно осужденных был расстрелян, другой едва не кончил жизнь самоубийством, третий отсидел в тюрьме 10 лет, четвертый после шестилетнего заключения совершенно ослеп… Все эти люди признались в якобы совершенных ими убийствах из-за примененных к ним милицией и следственными органами избиений и пыток.

Михасевич с юношеских лет страдал комплексом сексуальной неполноценности, от которого мог бы вовремя избавиться, если бы обратился к врачу. Но где в провинциальном советском поселке вы видели сексопатолога? Их и в городах-то днем с огнем не сыщешь, а еще в то время… Короче говоря, комплекс порождал агрессию, которая требовала выхода. Первое и второе убийства прошли безнаказанно, у преступника появилась тяга к «приключениям», как говорят психиатры, «по принципу закрепления». Убийства стали для него, по определению журналиста, «разновидностью спорта».

Внешне Михасевич вел вполне благопристойную жизнь: работал заведующим ремонтными мастерскими, имел семью и 2 детей, и даже был… дружинником, нештатным помощником милиции. Возможно, он еще много лет продолжал бы совершенствовать свой страшный «вид спорта», а в тюрьмы сажали бы невинных людей, если бы не чутье, настойчивость и профессионализм следователя Н.И.Игнатовича, сумевшего доказать, что все убийства женщин в данном районе — дело рук одного и того же человека.

Когда кольцо следствия стало приближаться к месту проживания Михасевича, он заволновался, написал измененным почерком анонимное письмо в областную газету, где утверждалось, что женщин убивают местные мужчины, мстя своим возлюбленным за неверность. Письмо он подписал выспренно: «Патриоты Витебска». Для вящей убедительности после отправки письма поехал в Витебск, убил еще одну женщину и возле тела оставил записку, подписанную так же — «Патриоты Витебска». Но письмо и записка только ускорили поимку убийцы. Они дали следствию серьезную улику — почерк преступника, хоть и измененный.

Кто-то из свидетелей видел, как одна из женщин незадолго до смерти садилась в красный «Запорожец». Следователи, проверяя почерки всех владельцев красных «Запорожцев», проверили и почерк Михасевича. Поначалу совпадений не было обнаружено. Но затем, когда нашли документы, написанные им второпях, обнаружили и совпадения ряда элементов письма. После ареста Михасевича удалось отыскать и множество других доказательств, включая вещи убитых женщин.