Зардушт Ализаде - Конец второй республики

В апреле 1992 года член бюро ЦК АСДГ Арзу Абдуллаева приняла в Братиславе участие в учредительной конференции Хельсинской Гражданской Ассамблеи, международной неправительственной организации, которую создавали известные европейские интеллектуалы с целью защиты мира, прав человека и государств. В августе, в разгар наступления азербайджанской армии в Нагорном Карабахе, она вместе с группой европейских миротворцев выехала в Армению, и там, на встрече с общественными и политическими деятелями Армении, предложила начать широкий диалог народов с целью положить конец войне. Затем она пригласила в Баку Анаит Баяндур, члена парламента Армении, и устроила диалог между ней и общественностью Баку. В августе из Еревана через границу между Газахом и Иджеваном приехал известный деятель Армянского Общенационального Движения (АОД) Ашот Блеян с похожими мирными предложениями и, при посредничестве Сабира Рустамханлы встретился с Исой Гамбаровым. Его инициатива была отвергнута Исой.

Горькие плоды слепой политики потакания инстинктам массы и манипулирования толпой власть НФА вкусила также в вопросе взаимоотношений Азербайджана с СНГ. Обвинив Муталлибова в том, что своей подписью под договором СНГ он снова превратил Азербайджан в колонию России, лидеры НФА, придя к власти, осознали, что без России Азербайджан не сумеет решить ни Карабахскую проблему, ни какую-либо другую. И когда вопрос ратификации договора начал обсуждаться в Милли Меджлисе, журналисты засыпали президента Эльчибея вопросами о «новой империи». Эльчибей выпутался из положения, сославшись на то, что исполнительная власть не вмешивается в дела законодательной власти. Когда началось обсуждение вопроса ратификации, спикер ММ сделал все возможное, чтобы она состоялась. Но те, кто уже начал играть роль «НФА в оппозиции», подняли неимоверный шум. Иса осторожно убеждал депутатов, что «договор СНГ можно ратифицировать, можно не ратифицировать, большой разницы нет, но лучше, если мы ратифицируем договор». Но тут же ему цитировали высказывания лидеров НФА по этому же вопросу в период правления Муталлибова. И он вынужден был отступить.

Милли Меджлис Азербайджана договор о СНГ не ратифицировал. Азербайджан лишился возможности полноценного участия в обсуждениях и права голоса в важнейшем для страны межгосударственном образовании, где решались жизненно важные для молодого государства вопросы. После решения ММ никто из Азербайджана на встречи глав государств-членов СНГ не ездил. Каждый раз, когда подобная встреча проходила в Москве, посол Азербайджана в России Хикмет Гаджизаде участвовал как наблюдатель, и бессильно взирал на то, что и как делает Республика Армения против Азербайджана в СНГ. Много раз за годичное свое пребывание в ранге посла Хикмет слал в Баку депеши с требованием, образно говоря, «придти в Москву», иначе «русские танки придут в Баку», но, увы, фронтистское руководство страны стало воспринимать себя в действительности государственными деятелями и игнорировало странные депеши своего эксцентричного посла. А эксцентричным его считали потому, что он, став послом и вице-премьером, остался таким же простым парнем с повадками академического научного сотрудника, щеголял в джинсах, клетчатой рубашке, поверх которых были видны подтяжки, ставшие фирменным знаком этого бескорыстного и несколько легкомысленного человека.

Эйфория первых дней победы НФА прошла, и оппозиция начала умело использовать как промахи Фронта, так и объективно тяжелое положение в стране для резкой критики курса президента Эльчибея. Как же реагировал «первый демократический президент» на критику оппозиции? Отвечая на вопрос журналиста о его отношении к критике оппозиции, Эльчибей ответил: «Ничего, пусть израсходуют свой яд».

В экономике положение стало несколько выправляться. Азербайджанское правительство во главе с опытным хозяйственником Рагимом Гусейновым по многим вопросам следовало курсом правительства Егора Гайдара, но с существенными поправками Вахида Ахундова. Фронтистские главы исполнительной власти, хотя и поменяли многих руководителей на уровне предприятий районного звена, но не тронули большинство председателей колхозов и директоров совхозов, и те продолжали работать. Урожай в 1992 году выдался обильный. Но Азербайджан традиционно не обеспечивал себя зерном. Недостаток зерна и муки раньше компенсировался поставками из общесоюзного фонда. Теперь же зерно надо было закупать самим, на огромную сумму в более ста миллионов долларов. В верхах началась интенсивная драчка. Позднее, при Гейдаре Алиеве, некоторых фронтистских функционеров и министров посадили именно за махинации с закупками зерна. Они для населения закупили кормовое зерно по цене продовольственного.

Продолжались переговоры с нефтяными компаниями Запада, начало которым было заложено еще при Муталлибове. Хотя, по рассказу президента объединения «Азнефть» профессора Санана Ализаде, происходили довольно странные вещи: иногда президент Эльчибей посылал неких турков с просьбой дать им «нефтяное месторождение». Но в целом контакты с основным партнером, американской компанией «Амоко» продолжались. При Муталлибове на участие в добыче, транспортировке и реализации нефти с азербайджанского сектора Каспия претендовал и «Бритиш Петролеум», однако Муталлибов отдал тогда приоритет американской «Амоко».

И вот в Баку приехала бывший премьер-министр Англии Маргарет Тэтчер с целью лоббирования интересов «БП». Фронтистские вожди были в ажиотаже: как же, сама «железная леди» будет общаться с вчерашними научными сотрудниками и лаборантами! Маргарет Тэтчер приехала и успешно выполнила свою миссию: «БП» допустили к процессу переговоров. Санана Ализаде уволили, его место занял Сабит Багиров. Условия, вокруг которых велись переговоры при Муталлибове, были такими: 88 % у Азербайджана против 12 % у западных компаний. При новой власти условия были подкорректированы на более благоприятные для западных компаний: 80 % против 20 %. Когда азербайджанская сторона попыталась сыграть на противоречиях между двумя гигантами нефтяного бизнеса, результатом стала «юнитизация» двух компаний — «Амоко» и «БП» объединились. Сначала в процессе переговоров, а затем в действительности.

О том, в какой атмосфере шли переговоры с Маргарет Тэтчер, вспоминает один из участников той команды: «Президент и его сподвижники ожидали баронессу Тэтчер во дворце «Гюлистан». Та должна была придти на банкет после встречи со спикером Милли Меджлиса. Стояли в кругу, разговаривали, шутили. Президент вытащил пачку сигарет, взял одну, сразу пять-шесть рук потянулись к пачке. Эльчибей угостил всех, зажег сигарету и затянулся, поискал глазами пепельницу, взял ее со стола и стал держать на ладони, стряхивая в нее пепел. Курящие беки тоже стали стряхивать пепел в пепельницу на ладони президента. Одному бею расхотелось курить, и он начал тушить сигарету. На беду, сигарета отказывалась гаснуть, и продолжала дымиться. У соратника появился спортивный азарт, он все сильнее давил окурком на пепельницу, рука президента опускалась при давлении, поднималась, когда соратник переставал давить на нее. Проходящий мимо официант увидел эту сцену и, быстро подбежав, взял у президента пепельницу, вытянулся по стойке «смирно», глазами предлагая политическому руководству страны стряхивать пепел и гасить сигареты в пепельницу в его руке. Беи рассмеялись; кто-то начал рассказывать анекдот».