Зардушт Ализаде - Конец второй республики

После того, как лидеры НФА сумели выбить из-под ног Муталлибова одну из базовых ветвей власти — законодательную, они принялись за важнейший институт: силовые структуры, прежде всего Министерство Обороны.

В народе крепко жил миф о том, что одна из сильных фигур команды Муталлибова Мамед Асадов погиб в подбитом вертолете, будучи министром внутренних дел. На самом деле Муталлибов уже сместил его с этого поста. Мамед Асадов из могущественного человека, реально управляющего тысячами вооруженных людей и контролирующего ситуацию в стране, превратился в якобы более высокопоставленное лицо в государстве: госсоветником по вопросам безопасности. На самом деле советник не обладает исполнительными полномочиями, а его вмешательство в дела реального обеспечения безопасности могут осуществляться лишь через президента.

Причину таких неудачных кадровых решений, по-видимому, следует искать в характере президента Муталлибова, его огромном комплексе неполноценности и отсутствии политического чутья. Он панически, конечно же, не без основания, боялся Гейдара Алиева. Его окружение, интригующее друг против друга, было прекрасно осведомлено об этой особенности его натуры. Кто-то где-то в удобный момент искусно прошептал Муталлибову о якобы имеющих место тайных контактах Мамеда Асадова с Гейдаром Алиевым, и президент лишил своего верного министра всякой силы и возможностей, учредил для него декоративный пост и передвинул выше — в никуда. А теперь представьте себе любое советское учреждение, особенно МВД. Кто самый авторитетный среди начальников управлений? Следственный, далее идет уголовный розыск. Менее авторитетны кадровое управление, еще менее авторитетны пожарное, ГАИ, гражданской обороны и информации.

Кого же назначил Муталлибов на пост главы МВД воюющего и раздираемого внутренними противоречиями Азербайджана? Начальника управления информации Тофига Керимова. Это тот самый министр, который в ответ на приказ президента Муталлибова вывести его из окружения трех сотен сторонников НФА в ночь с 5-го на 6-е марта 1992-го года из здания ВС Азербайджана ответил, что он отдаст этот приказ только по решению… Верховного Совета.

До этого Муталлибов умудрился снять с должности сильного прокурора республики — Ильяса Исмайлова. Прокуратура была последней республиканской организацией, которая действовала в Степанакерте и которую армянские сепаратисты остерегались. После того, как в 1990 году по настоянию Муталлибова Ильяса Исмайлова сняли с должности прокурора республики и перевели в Москву на повышение, начальником управления Прокуратуры СССР, из Степанакерта была изгнана последняя азербайджанская организация — прокуратура. Затем Муталлибов умудрился снять Вагифа Гусейнова, также сильного и авторитетного в союзных кругах руководителя. Наблюдая с удивлением и разочарованием за всеми этими иррациональными действиями Муталлибова, лидер эсдеков Араз Ализаде говорил, что из него вышел бы идеальный начальник отдела кадров при условии, что директор делал бы все вопреки его рекомендациям: предлагаемых Муталлибовым гнать в шею, отвергнутых брать на работу не глядя.

Тофиг Керимов был родственником покойного Аббаса Заманова, бывшего полковника КГБ, бывшего прокурора республики, ближайшего друга Гейдара Алиева. Кто рекомендовал его президенту, остается только догадываться. Но, назначив Тофига Керимова министром внутренних дел, президент Муталлибов фактически потерял контроль над этим министерством. Сняв Вагифа Гусейнова и назначив на его место «земляка», генерал-лейтенанта Ильгусейна Гусейнова родом из Абшеронского поселка Балаханы, президент Муталлибов получил в качестве председателя КГБ образцового служаку без малейшей инициативы, советского разведчика, хорошо знающего Иран, но абсолютного профана во всем, что касалось Азербайджана.

Теперь фронтисты взялись за разрушение еще одного, предполагаемого оплота президента Муталлибова. Они принялись за разрушение того, что еще не было создано — стали саботировать и разрушать Министерство обороны воюющего Азербайджана. В любой нормальной стране их бы поставили к стенке. Но Азербайджан не был нормальной страной, он ею пытался стать.

Когда в начале сентября в ВС шло обсуждение закона о Национальной Армии, генерал-лейтенант Валех Баршадлы выступил против ее создания, поддержав создание вооруженных сил под другим названием: президентская или республиканская гвардия. Фронтисты обрушились на заслуженного генерала с оскорблениями, обвинили в предательстве, службе империи и т. д. Несколько язвительных и оскорбительных слов в адрес генерала Баршадлы сказал и, конечно же, «главный хранитель национальных ценностей» поэт-депутат Бахтияр Вагабзаде. Наблюдая по телевидению за этой дикой сценой, я еще раз убеждался в том, что основной причиной иррациональных действий националистов является элементарное невежество. Людям, привыкшим клясться в день по десять раз и столько же нарушать ее, не приходило в голову одно простое объяснение: генерал Баршадлы был верен присяге. Как солдат и офицер, он присягал на верность СССР и его Вооруженным Силам, и пока СССР юридически существовал, офицер Баршадлы не мог изменить присяге и голосовать за разоружение Советской Армии. Он был готов голосовать за создание вооруженных сил Азербайджана под другим названием, но его не понимали и подозревали в отсутствии патриотизма, «национальной крови», что было в то время страшным обвинением.

Напрасно министр иностранных дел Азербайджана Гусейнага Садыхов объяснял невежественным депутатам, что по международным законам использование армии правительством внутри страны против собственного населения запрещено, что, если эти вооруженные силы создаются парламентом с целью борьбы против сепаратистов, то правильнее усиливать Внутренние Войска МВД или формировать президентскую гвардию, или же, на худой конец, республиканскую гвардию, но нельзя создавать Национальную Армию! Естественно, националисты обвинили опытного дипломата в отсутствии «национальной крови».

Юридически не были урегулированы новые отношения действенного, но зыбкого центра — Москвы — со столицами советских республик. Командиры частей Советской Армии, дислоцированных на территории республики, не имели четких указаний, не знали, как действовать в новой для них обстановке. Находились командиры, которые, почуяв безнаказанность и большие барыши, налево и направо распродавали оружие, боеприпасы, технику и оборудование. Были офицеры, которые всей душой болели за распадающуюся страну, но, являясь законопослушными, действовали по Уставу, который уже не действовал.