Ричард Смиттен - Жизнь и смерть величайшего биржевого спекулянта

"У меня нет старшего брата".

"Мне все равно, есть или нет. Я просто тебя поддразниваю, потому что пиджак тебе велик. Иди-ка вон туда. Над тобой что, никогда не подшучивали?"

Менеджер наблюдал, как юный Ливермор сбросил свой пиджак и взобрался по лестнице на подмостки. Один из мальчиков тут же вручил ему кусок мела.

"На, малыш, держи". Мальчик также вручил ему офисный пиджак из альпаки.

"Малыш? Ты назвал меня малышом? Ты сам еще совсем ребенок", - сказал Ливермор.

"Только не здесь, на подмостках. Здесь я не ребенок. Я занимаюсь этим уже четыре года". Он улыбнулся.

"Эй, парень", - закричал менеджер Ливермору.

"Да?" - ответил Ливермор, боясь, что тот уже передумал давать ему работу.

"Ты не спросил меня об оплате".

"Какова же оплата?" - отозвался Ливермор.

"Шесть баксов в неделю", - ответил менеджер. - "И, парень, больше так не делай - всегда торгуйся. Не принимай просто так то, что предлагают другие. Я мог бы дать тебе семь баксов. Так что я даю тебе подсказку. Я тебе уже говорил, я тоже был маленьким мальчиком. Ты должен получить все, что можно в этом мире. Торгуйся".

"Да, сэр".

Менеджер подмигнул ему и вернулся к своим обязанностям.

Ливермор пробыл в Бостоне меньше часа. Он получил работу и бесплатный урок по ведению переговоров, и он уже решил купить себе костюм по размеру. Ему не нравилось, когда его оскорбляют из-за одежды.

Ливермор нашел себе комнату с питанием около офиса Пейна Веббера. Каждый день он вставал с первыми лучами солнца и всегда первым приходил в офис, часто ждал, когда приедет менеджер с ключом от офиса. Ему нравилось в работе все. Быть ассистентом, записывающим значения на доске, было все равно, что поступить в колледж при фондовой бирже. Он был посвящен во все, происходящее в офисе. Сначала все было ему непонятно, но каждый день открывалось что-то новое, и он знал, что если однажды он узнает код и просчитает систему торгов, он станет богатым.

У юного Ливермора был доступ ко всему: разговорам брокеров, клиентам со взятками и клиентам, которые играли по листку с подсказками, прикрепляемому каждое утро к доске объявлений. Каждый день в периоды спада активности, во время перерывов, во время обеда ему объясняли различные теории по заключению сделок. Весь офис был поглощен одной идеей, получением денег от операций на фондовом рынке. Все были игроками. Ливермор и другие мальчики были важной частью этого. Они ходили туда-сюда по подмосткам, записывая результаты торгов на доске.

Действия с доской станут одним из ключей к его будущему успеху. Он быстро понял, что никогда не происходит то, что говорят брокеры или клиенты, или газеты -единственное, что было важно - это то, что говорит телеграфная лента. Он также обнаружил, что значения на телеграфной ленте очень редко совпадали с предсказаниями брокеров или клиентов. Лента жила своей жизнью, и это была самая важная жизнь. Ее приговор был окончательным.

Ему нравилась сама физическая работа записывания котировок на доске, поскольку, когда дело шло о числах, он обладал фотографической памятью. Его память на числа была абсолютной - оглашение телеграфных котировок никогда не происходило для Ливермора слишком быстро. Он никогда не опаздывал при записи котировок, независимо от того, насколько быстро они оглашались. Они откладывались у него в голове как на полках стеллажа.

В конце концов, он начал видеть повторяющиеся модели в числовых значениях. Вечером, будучи один в комнате, он по памяти записывал числовые значения по нескольким позициям. Он начал вести числовой дневник и обнаружил несколько повторяющихся числовых моделей. Он заметил, что числа двигались постоянными волнами, часто мягкими повторяющимися трендами. Когда цена акции начинала расти или падать, она обычно сохраняла данную тенденцию до тех пор, пока какое-то давление извне не вынуждало ее идти в обратном направлении. Разгадка к этому действию часто лежала в числовых моделях.

"Акции движутся по законам физики", - подумал он. -"Движущееся тело продолжает движение до тех пор, пока сила или препятствие не останавливают или не меняют направление этого движения". Он продолжал вести записи, отслеживающие движение акций в течение более длительных периодов, и тогда открыл следующее: внутри моделей существовали другие модели, и появлялись даже более крупные модели.

Он вел дневник тайно и ни с кем не обсуждал своих наблюдений. Он был скрытным по натуре. Даже в 14 лет он был абсолютно уверен в своих математических способностях. Кроме того, он был слишком занят, записывая числа и наблюдая за движением рынка на доске, чтобы вести праздные разговоры в течение рабочего дня.

Поскольку он работал с доской - слушал выкрикивание котировок, стирал цены, записывал новые числа по сто раз на дню, тысячи раз в неделю - он научился интересоваться только изменением цены, а не причинами этого изменения. У него не было времени искать причины тех или иных действий фондов. Для того чтобы цена изменилась, мог существовать миллион причин. Эти причины будут выявлены позднее, постфактум. Но к тому времени, когда эти причины будут поняты, изменение цены могло уже стать фактом истории, и будет слишком поздно получать от этого прибыль.

Его записная книжка была опрятной, точной и аккуратной. В 15 лет он начал искать повторяющиеся модели, систему, пытаясь выявить естественные математические законы, работающие на рынке.

Он также обнаружил, что большинство людей в офисе теряло деньги. Эти люди, казалось, действовали наугад. У них не было плана, не было последовательного обоснованного подхода к рынку. Они просто играли в азартную игру, также как на треке, просто играя наудачу. Сегодня они ставили на фаворитов, а завтра на темную лошадку или на жокея; или они просто покупали лист с подсказками и играли по рекомендациям "жучков" - выбирая акции наугад.

Это были пьянящие дни для Ливермора. Он наслаждался каждой минутой своей жизни на рынке. И ему еще за это платили!

Через шесть месяцев ежедневного выполнения своих обязанностей, заключения ряда "бумажных" сделок в своей записной книжке и их отслеживания, ему по-прежнему не хватало основной части уравнения, и он знал об этом. Ему еще предстояло купить свою первую акцию. Он знал, что если он на самом деле не купит акцию, он никогда не узнает, как себя вести. Как азартный игрок, который никогда не держал пари, все это были лишь разговоры и рассуждения, до тех пор, пока он не клал на стол деньги. Когда трейдер заключал сделку, все менялось, и он знал об этом. Тогда и только тогда трейдер действительно вступал в раскаленные джунгли эмоций. Он знал, что всегда сможет подчинить себе свой ум, а умом он был силен. Чего он не знал, так это того, сможет ли он контролировать свои эмоции.