Вольтер - Диалоги Эвгемера

Наш сармат Перконик утвердил свою систему до того, как опубликовал ее в письменном виде. Он пренебрег ненавистью друидов, утверждавших, что эта истина наносит огромный вред ветви дуба. Истинные ученые сделали ему возражение, которое могло бы смутить человека менее убежденного и твердого, чем он. Он утверждал, что Земля и планеты совершают свои периодические кругообороты вокруг Солнца за различное время. "Все мы — Венера, Меркурий и сама Земля — движемся вокруг Солнца по своей орбите" — заявлял он. "Если бы это было так, — отвечали ему эти ученые — Венера и Меркурий должны были бы являть нам фазы, подобные лунным". — "Так оно и есть, — отвечал сармат, — и вы увидите это, когда ваше зрение станет лучше".

Он умер, не сумев дать им новое зрение, в котором они так нуждались.

Еще более великий человек, по имени Лейлига, [6] Анаграмма имени Галилея. рожденный среди этрусков, наших соседей, изобрел это зрение, коему предстояло просветить всю Землю. Варвар этот, более утонченный, искусный и больший философ, чем все греки, вместе взятые, по одному только услышанному им простому рассказу о проделке мальчишек придумал обточить и расположить кристаллы таким образом, что с их помощью можно было увидеть новое небо: он доказал взору то, о чем так правильно догадался сармат. Венера обнаружила те же фазы, что и Луна; и если Меркурий не явил того же самого, то лишь потому, что он слишком сильно освещается солнечными лучами.

Наш этруск сделал более того: он открыл новые планеты. Он увидел и показал другим, что это Солнце, о котором говорили, будто оно поднимается с ложа, как супруг и как исполин, дабы следовать своим путем, на самом деле не двигается с места и вращается вокруг своей оси в течение двадцати пяти с половиной наших дней, как мы вращаемся в течение двадцати четырех часов. Люди были удивлены тем, что узнали на Западе тайну творения, никому не ведомую на Востоке. Друиды [7] Имеется в виду папа Урбан VIII и инквизиция. восстали против моего этруска даже сильнее, чем против сармата: еще немного, и они заставили бы его проглотить цикуту, приправленную беленой, как эти афинские безумцы поступили с Сократом.

Калликрат. Все, что вы мне сейчас говорите, буквально поражает меня восхищением. Почему вы не рассказали мне этого раньше?

Эвгемер. Но вы меня о том не просили. Вы толковали со мной лишь о греках.

Калликрат. Больше я с вами не буду о них говорить. А в этой Этрурии, имеющей столь великих философов, есть и поэты?

Эвгемер. Там есть поэты, которых я считал бы намного выше Гомера, если бы Гомер не опередил их на несколько столетий: ведь быть первым — уже большая заслуга.

Калликрат. А не скажете ли вы мне, почему эти ваши мерзкие друиды подобным образом преследовали Лейлигу, высокочтимого мудреца Этрурии?

Эвгемер. Да потому, что они прочли, уж не знаю в какой книге Геродота, что в Египте Солнце дважды изменяло свой путь: ведь если оно действительно его изменяло, значит, движется оно, а не Земля. Однако истинная причина их гнева — ревность.

Калликрат. Ревность! Но к чему?

Эвгемер. Они претендуют на то, что право учить людей принадлежит только друидам, а Лейлига учил их, не будучи таковым, — это его непростительная вина. Ярость друидов достигла предела, когда истины, объявленные великим Лейлигой, были наглядно доказаны в соседней республике. [8] Эта республика — Венеция.

Калликрат. Как! Это произошло в Римской республике? Мне представляется, что до сих пор она не слишком могла похвалиться физическими исследованиями.

Эвгемер. Нет, это произошло совсем в иной республике. Страна, о которой я вам говорю, расположена между Иллирией и Италией. Она совсем не похожа на Рим, наоборот, в ней часто происходит нечто противоположное, особенно в методе мышления. Римская республика считается захватчицей, а Иллирийская вовсе не желает стать объектом нашествия. Особенно характерна для Рима одна странная мания: он хочет, чтобы весь мир думал, как он. Иллирийская же республика в деле мышления советуется лишь со своим разумом. Лейлига имел удовольствие продемонстрировать мудрецам этого государства все искусное строение неба. Он стал толмачом бога перед лицом самых уважаемых людей мира. Сцена эта разыгралась на площадке башни, царящей над Адриатическим морем. [9] Башня св. Марка. То был прекраснейший из когда-либо дававшихся спектаклей. В нем представляли природу. Лейлига изображал Землю; глава республики, Сагредо, играл роль Солнца. Другие были Венерой, Меркурием и Луной: им велели маршировать с факелами в том порядке, в каком эти светила вращаются в небе.

Как поступают тогда друиды? Они осуждают старого философа на покаянный пост, сажают его на хлеб и воду и заставляют каждодневно читать вслух несколько строк, чтению которых обучают детей, — так он должен был искупить доказанные им истины.

Калликрат. Афинская цикута горька. В каждой стране есть свои друиды. А этрусские друиды раскаялись ли так, как их афинские собратья?

Эвгемер. Да. Теперь они краснеют, когда им говорят, будто Солнце не движется, и разрешают предполагать, что оно является центром мира планет — при условии, если эту истину не относят к разряду фактов. Если вы станете утверждать, что Солнце всегда остается там, куда его поместил бог, вы надолго будете посажены на хлеб и воду, после чего вас вынудят громогласно заявить, что вы — богохульник.

Калликрат. Друиды эти — странные люди.

Эвгемер. Но то старинный обычай; каждая страна имеет свои обряды.

Калликрат. Полагаю, что обряд этот внушил этрусским, готским и кельтским философам некоторое отвращение к системам.

Эвгемер. Не более, чем смерть Сократа сумела оттолкнуть Эпикура. После смерти моего этруска северная часть Запада кишела философами. Я узнал это во время моего путешествия в Галлию, Германию и на один заокеанский остров; [10] Имеется в виду Англия. с философией произошло то же самое, что с танцами.

Калликрат. Как это?

Эвгемер. Друиды в одной из самых маленьких и захолустных стран Европы [11] Имеется в виду кальвинистская Швейцария. запретили танцы, и они сурово наказали одного чиновника и его жену за то, что те исполнили менуэт. {Жан Шовэн, именуемый Кальвином, приказал осудить одного высокопоставленного чиновника за то, что тот после ужина протанцевал со своей женой. — Примеч. Вольтера.} Но впоследствии весь мир научился танцевать; это приятное искусство всюду усовершенствовалось. Точно таким же образом сделал новый взлет человеческий разум: каждый стал изучать природу, все начали ставить опыты; был взвешен воздух, изгоняемый из мест своего заточения; были изобретены полезные для общества механизмы — а это и есть истинная цель философии; великие философы просветили Европу и ей служили.