Йохен Ланг - Протоколы Эйхмана.Записи допросов в Израиле

ЛЕСС. Теперь я показываю вам документ от 29 сентября 44-го о награждении вас Железным крестом второй степени.

ЭЙХМАН. Это же... Железным крестом II степени меня наградил рейхсфюрер за то, что я с моими людьми отклонился от маршрута и освободил персонал военного госпиталя. А от начальника управления группенфюрера Мюллера я получил выговор, потому что исполнил приказ не точно, не на сто процентов. Он считал, что я не имел права заниматься делами этого госпиталя, а обязан был топать точно по маршруту в район Гроссникольсбурга. Приказ Гиммлера эвакуировать "фольксдойчей" не удалось выполнить до конца. Силой вообще ничего нельзя было сделать. Слишком много было бы крика и шума, тут же явились бы и венгерские власти. Наоборот, дело это надо было выполнять самым незаметным образом - чтобы хоть часть людей более или менее добровольно оставила свои владения, а остальные все остались.

ЛЕСС. Ваше заведение названо здесь официально "зондеркомандой Эйхмана". Показываю вам теперь документ обвинения на 11-м Нюрнбергском процессе военных преступников. Из Будапешта, 29 сентября 1944 г.

ЭЙХМАН. Это записка, доложенная имперскому уполномоченному Везенмайеру; она от венгерского подполковника Ференци, командовавшего жандармами во время еврейских мероприятий. В записке говорится, что моя команда распущена 29 сентября 1944 г., и перечислено, куда и кто из офицеров должен убыть. Об этом мне ничего не известно. Может быть, просто разные ведомства, из-за того что команда выехала в Румынию? Конечно, небольшая часть под командой Крумая оставалась в Будапеште, для наших внутренних дел.

ЛЕСС. Здесь сказано, что команда ликвидирована...

ЭЙХМАН. Но это неверно! Это неверно!

ЛЕСС. ...и что, разумеется, следует подождать, поскольку в случае возможных политических перемен...

ЭЙХМАН. Но это неверно! Команду никогда не распускали, господин капитан! Никогда! Я имею в виду: из того факта, что нас отправили на румынскую границу, некие круги могли решить, что "зондеркоманда" прекратила существование. Но она существовала до... до декабря, и я уволился последний, уже в декабре, в декабре, в декабре, после полудня...

ЛЕСС. Здесь сказано, что она официально ликвидирована; сначала, естественно, кто-то должен остаться. Здесь написано: "...задержаться в Будапеште примерно на неделю, поскольку распространяются слухи об изменении внутриполитического курса". Что и произошло - Хорти был арестован немцами 15 октября 1944 г.

ЭЙХМАН. Что и произошло, да, ха-ха. Ну, хорошо, но как бы там ни было, команду не ликвидировали, никогда не ликвидировали! Только одно верно, что ее сильно сократили, потому что у нас практически не осталось работы. Что до меня, то я давно уже хотел оттуда обратно, потому что... ведь практически ничего уже не было. Много раз я целый день скучал, потому что нечего было делать. Для меня самого было загадкой, зачем меня здесь держат, да еще в военное время. Я не привык где-то рассиживаться и тратить время попусту.

ЛЕТОПИСЕЦ. Можно по-разному объяснять, почему Эйхман так энергично протестует каждый раз, когда слышит о роспуске своей "зондеркоманды". Если в последние месяцы 1944 г. он был отстранен Гиммлером от выполнения своей задачи (а такие сведения были), то продолжавшиеся преследования евреев доказывали бы, что он был не просто исполнителем, ни за что не отвечавшим, как Эйхман старается изобразить на каждом допросе, а имел право принимать решения. Но можно также представить себе, что венгерский жандармский начальник Ференци добросовестно воспроизводит в своей записке сообщение, подброшенное ему немцами. А немцы на основании этой информации - якобы из венгерских источников - убеждают главу государства Хорти, что приводящий в ужас истребитель евреев уволен, и убийства, как того требовал Хорти, прекращены. В пользу этой версии говорит то, что пребывание сотрудников Эйхмана в Будапеште было продлено в ожидании политических перемен, а сам Эйхман продолжил свою "работу" в венгерской столице уже через два дня после насильственного смещения Хорти.

ЛЕСС. Вот телеграмма, подписанная Везенмайером; из Будапешта 18 октября 1944 г. И уже во второй фразе я вижу: "Оберштурмбаннфюрер Эйхман, вернувшийся сегодня в Будапешт по указанию здешнего старшего начальника СС и полиции, возобновил переговоры с венгерскими инстанциями", и т.д. Хотите об этом высказаться?

ЭЙХМАН. В показанной мне перед этим записке подполковника венгерской жандармерии Ференци названо 29 сентября 1944 г. А здесь речь идет о 18 октября; получается, что между этими числами меня в Венгрии не было. На такое время я никогда из Венгрии - ни из Венгрии, ни из Будапешта - не уезжал. И когда мне приказывали явиться для доклада - тоже. Наверное, я был в Берлине. Может быть, кто-то... откуда-то из высоких сфер, о которых я не ведаю, сообщил, что я вызван в Берлин для доклада, и этим воспользовался Винкельман, старший начальник СС и полиции в Будапеште, или Везенмайер, имперский уполномоченный по Венгрии. Я не могу иначе объяснить, как это специальную "зондеркоманду" якобы распустили, чего на самом деле не было, потому что не было такого распоряжения! Меня вызывали в Берлин на доклад к Мюллеру, наверное, два или три раза. Это могло длиться, с дорогой туда и обратно, примерно неделю или дней десять. Поскольку в таких случаях я брал еще день или два... для личных целей. Может бьпъ, поэтому они решили?.. Но это тоже не годится, господин капитан, потому что и в таком случае уехать должны были все служащие команды, не я один.

ЛЕСС. Ну, а разве Визлицени тогда не уехал? И другие ведь тоже...

ЭЙХМАН. Команда все время была в Венгрии, все время была в Венгрии.

ЛЕСС. Да, но в одном из документов говорится, что она официально ликвидирована. И что надо, конечно, подождать неделю, так как...

ЭЙХМАН. Конечно, я это читал. Конечно! Так точно! Простите, а ведь может быть, что ее, скажем так, ликвидировали на бумаге?.. Мне теперь приходит в голову другая идея: что распустила нас, может быть, формально какая-то... высокая инстанция и что документ об этом показали венгерским властям. А на самом деле ликвидация не была проведена. Вот третья возможность.

ЛЕСС. Доктор Кастнер, ваш еврейский партнер по переговорам в Будапеште, пишет о вашем возвращении следующее: "Через два дня после переворота, после насильственного отстранения Хорти, Эйхман 17 октября 1944 г. примчался в Будапешт самолетом из Берлина. Он вызвал меня в бюро Бехера и там заявил мне следующее: "Ну, видите, я снова здесь! Вы небось были уже уверены, что история с Румынией и Болгарией повторится и здесь? Вы, наверное, забыли, что Венгрия все еще заодно с рейхом, хоть он и в развалинах. У нас еще достаточно длинные руки, чтобы добраться до будапештских евреев. Слушайте теперь внимательно: правительство партии "Скрещенные стрелы" во главе с премьер-министром Салаши работает по нашим приказам. Я немедленно свяжусь с министром Ковачем, уполномоченным по еврейскому вопросу. Будапештские евреи будут отправлены, на этот раз пешком! Наш транспорт нужен нам теперь для других целей! Но если грузовые автомашины предоставите нам вы, то можно будет везти их на этих машинах... Или вам это, может быть, не подходит? Вы, видно, боитесь? Только не приходите больше с вашими сказками про американские доллары! Здесь теперь пойдет дело! То-то же!" Он казался в эту минуту счастливейшим на земле человеком. Он был снова в своей стихии. Впрочем, как чаще всего в последнее время, он был пьян".