Павел Щёголев - Падение царского режима. Том 7

Шингарев . – Не знаю. Знаю только, что в Государственной Думе, в 1916 г., Аджемов напомнил об этом инциденте с Сухомлиновым. Через неделю после речи Аджемова я получил по почте письмо от одного из офицеров, бывших у меня, без подписи, такого содержания: «Я очень перед вами извиняюсь, я думал, что вы не исполнили вашего гражданского долга, ибо я не видел никаких результатов и думал, что вы не исполнили вашего обещания и не передали военному министру о том, о чем я просил. Теперь я из речи Аджемова узнал, что это было сделано». Так что имеется след от всего этого инцидента в стенограмме речи Аджемова в январе, феврале или может быть в конце 1916 года. Можно найти речь Аджемова, где он ссылается на мой разговор.

Председатель . – Вы помните ряд случаев, когда налоги, установленные по 87-й статье, по истечении срока были продлены на несколько лет по той же статье 87-й?

Шингарев . – Такова практика во время войны.

Председатель . – Чем объясняется, что Дума не внесла запроса по поводу незакономерности в практике применения 87-й статьи?

Шингарев . – Как раз эти указания имеются в моей бюджетной речи. Дума не внесла запросов на основании общего контура своей политики во время войны. Пока она резко не столкнулась с правительством, она не считала необходимым поднимать запросы, и только в конце запросы посыпались как из мешка. Военно-полевое управление осталось без запросов, остались без запроса правила военного фонда и проч. Все это отмечалось в речах и докладах, но формальных запросов внесено не было.

Председатель . – В своих речах вы отмечали незакономерность действий правительства в том смысле, что целый ряд ассигновок, на потребности, несомненно, гражданского характера, подводился под понятие потребностей военного времени?

Шингарев . – Отмечал. Это объясняется вот каким обстоятельством. Статья 18-я сметных правил делает ссылку на правило 1890 года. Это правило 1890 года в дальнейшем было распространено на все ведомства.

Председатель . – Но ведь перед Думой стоял вопрос, правильно ли такого рода постановление совета министров?

Шингарев . – Совершенно верно. В моих речах вы найдете анализ того, что, по моему мнению, это неправильно. Мною указывалось, что целый ряд расходов, таким образом, совершенно произвольно может попадать то туда, то сюда. Это происходит, во-первых, потому, что самый закон и акт, на основании которого он действует, не есть законы, во-вторых, он изложен на основании связи своей со старым. Так что можно произвольно его толковать в ту или иную сторону.

Председатель . – Вы не припомните ли что-нибудь о законном титуле суммы около 3½ миллионов рублей, которая ассигновывалась неизменно по смете министерства внутренних дел на расходы, не подлежащие оглашению?

Шингарев . – Это относилось к так называемым секретным расходам, при чем мы в 3-й Думе добились, чтобы титулы секретных расходов были как-нибудь известны, и установился такой порядок, что эти легальные титулы, т.-е. законы, на которых были основаны эти секретные расходы, показывались председателю бюджетной комиссии Алексеенко, он их смотрел, затем они заворачивались в синюю бумагу и относились. Мы знали, что это секретные расходы на охрану и полицейские расходы.

Председатель . – Не было ли дефекта в самом титуле? Вы не помните, что это было высочайшее повеление, изданное до основных законов 1906 года и касавшееся траты сумм на эти нужды в течение одного года?

Шингарев . – Этого я не помню. Дело в том, что я меньше всего занимался сметами министерства внутренних дел. У меня были финансовые сметы, хозяйственные сметы многих ведомств, кредитные сметы, но сметами министерства внутренних дел я почти никогда не занимался. Почему докладчики по министерству внутренних дел не обратили на это внимания, я не могу сказать, но я никакой порочности этого титула не помню.

Председатель . – Вы не помните, докладчики, в частности относительно этого титула, требовали его предъявления?

Шингарев . – Не знаю. Дело в том, что у нас работа была организована так: докладчики вначале просто сами лично сносились с ведомствами, выясняя все, что нужно, затем, устраивались маленькие заседания, в которых бывали другие члены бюджетной комиссии, так называемые, содокладчики по данной смете; два, три, четыре человека занимались этой сметой, один из них был докладчиком. В работах по кредитной канцелярии, по крестьянскому банку, по министерству земледелия, одним словом, по хозяйственной, кредитной и финансовой сметам, я постоянно участвовал, но по министерству внутренних дел докладчиком я никогда не был, потому что нельзя было всем заниматься, не хватало времени. Что у них было в этой работе, требовали ли они проверки этого титула – я не знаю, но он должен был быть напечатан.

Председатель . – Он напечатан как ссылка на известное высочайшее повеление?

Шингарев . – Не могу сказать.

Председатель . – Не помните, кто были докладчиками?

Шингарев . – Был Г. А. Фирсов, депутат от Харьковской губернии. В 3-й Думе был князь Голицын. Содокладчиков совсем не помню, их фамилии обыкновенно не печатались и совершенно исчезали из памяти.

Смиттен . – Какое отношение к кредитным операциям имеют доходы кредитной канцелярии?

Шингарев . – Эти доходы кредитной канцелярии имели мало отношения к кредитным операциям. Доходы кредитной канцелярии, или, вернее, иностранного отделения кредитной канцелярии меня долго смущали. Я кредитной канцелярией занимался с 1908 года, и легальные титулы по этой канцелярии оказались плохими, дефектными, неправильными, а суммы их показывались так, что проверить было невозможно. Иностранное отделение имело свою кассу, хранило свои деньги и проч. Доходы эти, повидимому, составлялись на операциях с русской валютой, и вот, когда такие операции появлялись на иностранных рынках, то на них-то, главным образом, кредитная канцелярия и получала свои доходы, а из этих доходов нередко делались негласные расходы, которые в бюджет не попадали. В частности, такой расход после переворота обнаружил государственный контролер, по выдаче субсидии «Новому Времени» и выплаты Суворину – оказалось, что это было выдано уже из доходов кредитной канцелярии. В существо этих доходов мы никогда войти не могли, ибо отчеты по кредитной канцелярии, как вообще отчеты всех кредитных учреждений, Думе по закону не представлялись. Все отчеты государственного банка, крестьянского банка, кредитной канцелярии, экспедиции заготовления государственных бумаг и проч. представлялись во 2-й департамент государственного совета, минуя Думу. Это я забыл сказать. Поэтому мы таких отчетов формально, официально не получали, хотя государственный и крестьянский банки нам отчасти посылали. Кредитная канцелярия нам отчетов не посылала.