Павел Щёголев - Падение царского режима. Том 3

Лица, допросы которых напечатаны в этой книге, впервые появляются перед читателем с своими показаниями, но имена их хорошо известны: это — устои и оплоты царского режима. Они группировались в департаменте полиции и около, и не случайно оказалось, что львиная доля содержания настоящего тома падает как раз на допросы виднейших деятелей департамента полиции. На первом плане — скупой и осторожный в ответах сенатор М. И. Трусевич, специалист и дока по политическому сыску, завершивший создание знаменитой системы (теории и практики) политического розыска в России, дожившей до 1917 года. Рядом с Трусевичем, если не в теории, то в практике, можно поставить только знаменитого С. П. Белецкого, укрепившего и практически развившего систему Трусевича. Помельче их, но в своем роде замечательны: С. Е. Виссарионов, с великим рвением и тщанием работавший в сокровенном отделе департамента полиции, отведенном специально политическому розыску, — «особом отделе», и выдающиеся практики розыскного дела жандармские чины с громкой в свое время известностью — бывший начальником Петербургского охранного отделения генерал А. В. Герасимов, руководитель Азефа; менее удачливый, чем Герасимов, но не менее ретивый и опытный, полковник Комиссаров, закончивший свою карьеру принятием поручения отравить старца Распутина и успевший отравить только его кошек; затем плоть от плоти всех этих деятелей, жандарм до мозга костей, хладнокровный провокатор, фан- фаронистый «историк» генерал А. И. Спиридович; наконец, юрист по образованию, но тоже жандарм по вкусам и настроениям, начавший свою карьеру с расстрела толпы в Минске в октябре 1905 года и снявший не мало плодов с обольстительного древа провокации, выросшего в департаменте полиции, управляющий (на правах товарища министра) всей полицией, генерал Курлов, автор вышедших за границей записок, совершенно бесстыдных по своей беспардонной лживости. Эта группа генералов и полковников от провокации и политического розыска увенчивается министром внутренних дел Н. А. Маклаковым, рыцарем самодержавного монархизма и паладином Николая II, и председателем совета министров И. Л. Горемыкиным, прекраснейшим образцом пресмыкающейся высшей бюрократии. Главная тема допросов департаментских провокаторов — политическая провокация, ее размеры и ее уставы и законы — нашла освещение в их ответах. На разных ступенях откровенности оставались все эти господа: одни, подобно Белецкому и Виссарионову, отвечали с полной искренностью; другие нехотя и сквозь зубы. И только Трусевич остался при полном сознании своего права поступать так, как поступал он.

Кроме поименованных лиц, читатель встретит в этом томе пресловутого дворцового коменданта, распространителя не-минеральной воды «Кувака» и охранителя священной особы, свитского генерала Воейкова, мелкого жулика, устраивавшего номинально в дворцовую охрану ради спасения от военной службы распространителей своей воды, и затем двух дам распутинского круга — сердечного друга императрицы А. А. Вырубовой (ее записки, едва ли не превосходят по лживости воспоминания Курлова, — о них будет особая речь) и загубленной старцем Григорием, впавшей на последок дней своих в безумие и идиотизм О. А. Лохтиной.

Содержание : Служебная деятельность Герасимова в прошлом. Секретные сотрудники Герасимова по боевым организациям в 1906–1907 г.г. Дело с.-д. фракции 2-й государственной думы. Сношения Герасимова по делу с.-д. фракции государственной думы со Столыпиным. Шорникова — секретный сотрудник охранного отделения. Секретный сотрудник Бродский. Система действий охранного отделения и циркуляра министра внутренних дел. Инструкция для полиции о секретном сотрудничестве, изданная в 1907 г. Курлов и его приспешники: Веригин, Поповский, Манасевич-Мануйлов. Вражда Курлова к Столыпину. Появление при дворе Распутина. Обстоятельства убийства Карпова Петровым. Забота Столыпина о секретном сотрудничестве в деятельности боевой организации. Азеф-Филипповский на службе у Рачковского. Сношения Герасимова с Азефом. Отношение Герасимова к своей службе в охранном отделении по оставлении этой должности. Сношения Герасимова с Петровым. Осведомленность о приеме на службу Петрова со стороны Трусевича, Макарова и Столыпина. О контр-охране Бурцева. Заграничная поездка инспектора передачи, Красильникова и Виссарионова. Убийство Карпова. Дело лейтенанта Никитенко о приготовлении покушения на царя.

Председатель. — Вы генерал-майор Герасимов?

Герасимов. — Я генерал-лейтенант в отставке.

Председатель. — Вы допрашиваетесь здесь не следователем. Вам надлежит дать объяснения по некоторым моментам вашей прежней деятельности, интересующим Комиссию. Но прежде всего, в виду того, что вы сами хотели дать объяснения, может быть вы захотите рассказать из вашей прошлой деятельности все то, что имеет отношение к интересующим нас вопросам. Главным образом, нас интересует вопрос о провокации.

Герасимов . – О провокации вы изволите сказать? Вы меня обвиняете в провокации?

Председатель . – Я ни в чем вас не обвиняю, но будьте добры дать объяснения. Вам, по роду вашей деятельности, известно это явление?

Герасимов. — Вы меня спрашиваете, что такое провокация. Я всегда стоял против провокации, я ее никогда не допускал.

Председатель. — Может быть, ваше внимание напрасно сосредоточивается в такой мере на этом слове.

Герасимов. — Как я понимаю, провокация — это искусственное создание преступления. Этого никогда не было в моей десятилетней службе.

Председатель (обращаясь к секретарю). — Пожалуйста занесите в протокол, что надлежит ускорить получение послужного списка генерала Герасимова. Сколько вам лет?

Герасимов. — 56 лет.

Председатель. — Вы были сперва офицером?

Герасимов. — Полковым офицером.

Председатель. — Когда вы перешли на службу по жандармскому дивизиону?

Герасимов. — В 1889 году.

Председатель. — Где вы служили ранее?

Герасимов. — Я служил год в Самаре, потом до 1905 года я служил в Харькове. В 1905 году, в феврале месяце, я был переведен в Петербург начальником охранного отделения; в каковой должности оставался до первых чисел апреля месяца 1909 года, а после этого я был генералом для поручений при министре внутренних дел — до 1913 года. В 1913 году я ушел.

Председатель. — В каком месяце?

Герасимов. — Фактически я ушел в августе месяце 1913 года, но приказ состоялся в январе 1914 года.